Сергей Самаров - Диверсант № 1

– Быстро, Андрюша… Я нашел прокол. Они могут уйти…

Тобако расспрашивать не стал. Они прошли через стеклянные двери, дальше мимо чеченцев, садящихся в такси, и Андрей опять задел своим «дипломатом» чужой «дипломат». На сей раз это был «дипломат» с цепочкой, перекинутой от ручки на запястье.

Реакции такое столкновение не вызвало.

Торопливо пересекли площадь. Подполковник Сысоев выглядел безмятежно, на Тобако смотрел с любопытством – на ходячие легенды посмотреть все любят.

– Быстро. Сообщайте на пост номер такси. Их никто не встретил. Маяк ставить не надо. Будем брать. Внимание к коричневому «дипломату». Там должно быть бактериологическое оружие. В случае опасности вскрытия стрелять на поражение. Осторожность предельная.

– Может… все-таки маяк? – предположил Сысоев, не решаясь брать на себя ответственность за изменение планов.

– Они на первом московском перекрестке сменят машину, потом сменят еще несколько раз. А вы будете ездить за маяком?

– Понял, – сообразил подполковник. – Не предусмотрели. Зациклились на встречающей машине. Как обычно бывает у них.

Сысоев передавал обстановку на пост, а Басаргин уже вырулил на дорогу, чтобы догнать такси и не выпускать его из вида. Это удалось за несколько минут. Скоро впереди показалось небольшое скопление машин. В свете фонарей хорошо были видны сигнальные жилеты сотрудников ГИБДД.

Водитель такси сбросил скорость. Басаргин повторил маневр, но не так поспешно, чтобы иметь возможность приблизиться при полной остановке к машине с чеченцами вплотную.

Светящийся жезл он увидел издалека. И опять повторил за таксистом маневр. Встали рядом, почти подперев бампер бампером. Водитель вышел навстречу человеку с жезлом. Достает документы. Вышли Басаргин, Тобако и Сысоев. Сысоев дал знак. Подошли четыре «омоновца». Сотрудники «Альфы» второй раз за один день переодеваются омоновцами. Заглянули в такси. Сказали что-то, заставляя чеченцев выйти. В первую очередь стали проверять документы.

– Оружие, наркотики есть? – традиционная фраза при такой проверке.

– Зачем оружие? Зачем наркотики? С самолета только что вышли. Вот и билеты в паспорте, – за всех отвечает старший чеченец.

– Предъявите багаж для осмотра.

– Зачем багаж? А?

Взгляд хитрый, косит, но видит, что договориться не удастся.

– На! Смотри! Никогда такой не видел! Да?

Он чуть не бросает на крышку багажника такси свой «дипломат», снимает с запястья цепочку и открывает ключом два замка. Нервный. На себя внимание отвлекает. Умышленно.

– Ого! – присвистывает старший «омоновец». – И сколько здесь?

– Двести тысяч баксов.

– Фальшивые небось…

– Зачем фальшивые? Вот квитанция! Расходный ордер. В кассе получил.

Квитанция липовая. В кассе предприятий не получают расчет в долларах. Очевидная переигровка.

– А там, – кивает старший «омоновец» на большой коричневый «дипломат», – миллион? Показывай.

Худощавый чеченец бледнеет, суетится и поспешно кладет свой «дипломат» рядом с первым. Басаргину хочется сначала шагнуть вперед и остановить процедуру. Но он понимает, что порошок не рассыпан по «дипломату». Там только контейнер. И подходит ближе, чтобы посмотреть.

Под крышкой фотоаппарат «Nikon», рядом в футлярах три различных объектива. В пузырьках какие-то порошки. Басаргин раздвинул плечи «омоновцев», протянул руку и взял самый большой пузырек, посмотрел на свет сквозь темное стекло.

– Фиксаж это! – говорит старший чеченец. – На язык попробуй!

Фиксаж, насколько Александр помнит, имеет крупнокристаллическую структуру. Не порошковую… Порошок – это питательная среда для размножения спор anthrax'а.

– Может быть, ты лизнешь? – предложил он хозяину «дипломата», протягивая пузырек. Тот шарахнулся, как от чумы.

Но попал в руки альфовцев. Как и его товарищи.

– Вы задержаны Управлением антитеррора «Альфа» ФСБ России! – сказал старший «омоновец». – Если слышали про такое управление, то, думаю, не будете сопротивляться. Это бесполезно.

Александр шагнул в сторону и стал звонить Костромину.

– Стас, это Басаргин, все завершилось. Взяли их на дороге. Тобако со мной. Просит отвезти его в Жуковский за его машиной. Можете ужинать без нас. Наши извинения Саньке…

Рядом с дежурным телефоном группы «Черный ангел» в Уфе сидел один из арестованных под наблюдением капитана Рославлева. Ждали контрольного звонка от Джошуа. Рядом с другим дежурным телефоном, уже в Москве, сидел Зураб, готовый к ответу на вопросы того же абонента. Была возможность проверки знания башкирского и чеченского языков. Поэтому отвечать должны были люди определенной национальности. В Эр-Рияд вылетели три молодых сотрудника ФСБ из Уфы, чтобы передать две «посылки». К сожалению, все они очень плохо владели дельтапланом, но, по крайней мере, владели и могли поддержать тематический разговор.

Но Джошуа со звонками не спешил. Он изучал карту, скачанную из сети микробиологической лаборатории. Эту карту в течение нескольких часов изготовили в лаборатории ФСБ. Операции следовало дать развитие с двух сторон. Правда, одна из сторон держала под неусыпным контролем единственный, действительно опасный участок – в Амстердаме. Там следовало тоже дождаться звонка Гольдрайха и только после него начинать активные действия.

А в Москве, в офисе российского бюро подсектора Интерпола по борьбе с терроризмом, собрались основные действующие лица, исключая Зураба. Доктор Смерть прилетел только утром вместе с двумя бывшими спецназовцами ГРУ и одним бывшим омоновцем. И оттого в офисе стало тесновато. Впрочем, в любом помещении становится тесновато, если там появляется Доктор. А сейчас с ним был Риза, не уступающий своему шефу в комплекции.

Как раньше выхаживал между столами Басаргин, теперь так же ходил Костромин. Так он выглядел солиднее среди сидящих.

– Я поздравляю всех с успешным завершением операции. Вознаграждение внештатным сотрудникам выплатит руководитель бюро. Кстати… Ваш начальник, – мимоходом пожаловался комиссар, – так и не успел мне рассказать, что задумал Джошуа Гольдрайх и, самое главное, почему он не считает себя террористом. А у меня через два часа самолет! Надеюсь получить полный отчет сразу по своему прилету в Лион.

– Тобако ездит очень быстро. Он успеет к самолету. А рассказ много времени не займет. Я прочитал ситуацию просто. Главный вопрос, который меня мучил, когда я пришел к выводу об активном участии в деле Джошуа Гольдрайха, – зачем ему, американскому миллиардеру, все это надо. Был еще второстепенный вопрос. Как все это будет преподноситься? Такая мощная одновременная акция должна и преподноситься красиво. Сомнения рассеяла Александра. Она опознала в Леопольде да Салазаре беглого террориста Пьера Лальера. Чего может добиваться такими действиями Пьер? Только освобождения матери. Он выступает главным действующим лицом. Сначала акция в России – устрашение. Потом акция в Кольмаре – угроза, потом акции в трех городах Европы – для вероятности удовлетворения требований. И угроза еще нескольких дополнительных акций в различных городах, если требование не будет удовлетворено. Вы понимаете, что такое паника целого континента? Это развал всех инфраструктур, это массовое бегство друг от друга, исход из больших городов, остановка производства и средств связи. Правительства всех европейских стран стали бы требовать от Франции уступок террористам.

А потом…

А потом в дело бы вступил Джошуа Гольдрайх. Он бы скупил остановившиеся предприятия за бесценок и превратился бы таким образом почти в хозяина Европы. Он все организовал. Он все подготовил и рассчитал. Он даже создал и финансировал движение «Черный ангел» в российских республиках только с целью вовлечения в многоходовую долгосрочную операцию. И при этом он остался бы в тени. Никто не подумал бы считать его террористом, даже если он лично будет принимать участие в каких-то мероприятиях. Он скроется. И будет действовать из-за кулис. И заработает на этом ни один миллиард.

Вот, в принципе, и все…

– Может быть, так все и будет, – посмотрев на часы, сказал Костромин. – Но мы дождемся момента, когда террористы начнут действовать. Порошок мела не причинит людям вреда, даже если он посыплет хлеб булочника из Кольмара. Аресты начнутся только в самый последний момент, после предъявления требований. Андрюша, нам пора…

«Дорожка» – рыболовная снасть.

«Gold donkey» – «Золотой осел», самое элитное казино в Лас-Вегасе, где еженедельный оборот доходит до ста миллионов долларов.

В этом же зале обычно проводят боксерские поединки профессионалов.

«Маленькая Венеция» – район Кольмара, построенный по принципу Венеции, где улицы заменяют каналы. Место паломничества туристов.