Александр Тамоников - Афганский гладиатор

– Выполняю!

Еще никто из заложников не пришел в себя, как майор Крымов доложил, что снайперы отработали цели на «отлично».

Александр повернулся к Татьяне, вложив пистолет в специальный отсек куртки.

Она открыла глаза:

– Саша? Ты?

Тимохин подошел к ней, присел на корточки:

– Конечно, я!

– Но... откуда?

– Как откуда? Из отпуска. Ведь сегодня 2 июля.

– Но...

– Подожди, милая, минуту.

Он достал радиостанцию:

– Центр! Я – Фергана!

Голос Феофанова был напряжен:

– Слушаю тебя!

– Докладываю, в ходе антитеррористической операции все заложники освобождены, бандиты уничтожены. У нас потерь нет. Высылайте в садик людей для эвакуации детей.

– Медицинская помощь никому не требуется?

– Вроде нет, но пришлите на всякий случай эскулапов. И не допустите прорыва населением оцепления. Иначе они с радости детский сад в руины превратят!

– Все сделаем, Саша! Вы молодцы!

– До встречи, полковник!

– Да, да! До встречи!

Убрав радиостанцию, Тимохин прижал к себе Татьяну:

– Очень испугалась? Хотя... о чем я спрашиваю? Но теперь все позади. Все кончилось.

Татьяна только и смогла выговорить:

– Саша.

Силы покинули достойно державшуюся под прицелом бандитов почти весь день женщину. Александр прислонил ее к стене.

Из кучи детишек выбежала Оля.

Она бросилась на шею матери.

Татьяна прижала к себе дочь и заплакала.

Тимохин встал, помог подняться женщине-прапорщику:

– А вы, как понимаю, и есть та самая Елена, вскружившая голову моему другу?

В глазах Елены мелькнуло удивление:

– Вы знаете Вадима?

Александр улыбнулся:

– Знаю ли я лейтенанта Шестакова? Знаю. И не буду капитаном Тимохиным, если он с секунды на секунду не объявится здесь.

И действительно, не успел Александр отойти от прапорщика, как в комнату ворвался Шестаков. Бросился к Елене, обнял ее.

Александр указал женщине на лейтенанта:

– Что я говорил? Кстати, Вадим буквально рвался в бой, чтобы спасти свою единственную любовь. Ну и детей, конечно. Однако командование приняло другое решение. Но ладно!

Шестаков оторвался от возлюбленной, метнулся к Тимохину, обняв и капитана:

– Саня, друг! Ты... ты! Слов нет! Спасибо!

– Ну хватит, хватит, я – не Елена. Иди к ней!

– Для тебя, Саня... ну, ты знаешь!

– Знаю!

Появились Крымов с Шараповым.

Десантник улыбнулся:

– Значит, говоришь, в техчасти, инженером служишь? Бумаги перебираешь?

– Да, Дим, и никуда от этого не деться. Каждому, как говорится, свое!

– Ну, ну, технарь!

В комнату вошел капитан из танкового полка, доложил Тимохину:

– Прибыл для организации эвакуации детей!

– Позаботились, чтобы родители не устроили свалку?

– Так точно! Со мной взвод. От входа до оцепления рота выстроила коридор. Решено детей выводить парами, через определенный интервал, после осмотра медиками, и передавать родителям за оцеплением.

– Разумное решение.

– Разрешите выполнять?

– А чего ты у меня спрашиваешь? Я тебе не начальник.

– Таков приказ сверху!

– А, ну если сверху, тогда, конечно, выполняйте, товарищ капитан.

– Есть!

За спиной танкиста к детям прошли врачи медсанбата.

Тимохин вернулся к Татьяне. Помог ей подняться. Женщина смотрела на возлюбленного.

– Саша! ...

Тимохин не дал ей договорить:

– Пойдем, Танюш, на воздух? Душно здесь!

– Да, да, пойдем, конечно!

Она нагнулась к дочери:

– Оленька, дядя Саша спас нас.

Девочка проговорила:

– Спасибо!

Александр сказал будущей супруге:

– Не надо, Тань, ничего говорить Оле.

– Но почему? Должна же она знать, кому обязана жизнью?

– Вся прелесть детства в том, что дети никому и ничего не должны. Я же лишь завершал операцию, к которой были привлечены сотни солдат и офицеров. И на моем месте мог оказаться любой из них. Такая наша работа, Таня, защищать людей. Для этого нам и оружие дано. Но пойдемте отсюда! Не будем мешать эвакуации.

Крымов с Шараповым пропустили капитана и его семью.

Десантник подмигнул Александру и показал ему большой палец правой руки, кивнув на Татьяну.

Они спустились по правой лестнице, вышли в холл.

Там находились и первый секретарь райкома, и начальник колонии, и начальник местной милиции, и офицеры временного штаба по освобождению заложников. Первым Тимохина с Татьяной и Олей увидел командир дивизии. Генерал подошел к ним. Протянул руку Александру:

– Благодарю за службу, капитан!

– Служу Советскому Союзу!

– Молодец! А это, – Максимов кивнул на Татьяну, – и есть твоя невеста?

– Так точно! Скоро свадьбу сыграем.

– Надеюсь, меня не забудешь пригласить?

– Ну, что вы? В первую очередь, ведь только не приедете?

– К вам приеду.

Генерал взглянул на женщину:

– А вы, кажется, Татьяна?

– Да!

– Так вот, Татьяна, вы можете гордиться своим женихом. Он настоящий офицер.

– Я знаю это!

– Ну и хорошо! Да, вам же надо квартиру приличную в городке подобрать?!

Тимохин ответил:

– Есть у меня квартира.

– Без удобств?

– Так у многих офицеров без удобств.

– Это верно, но далеко не многие сделали для Родины столько, сколько сделал ты. Ладно. Квартирный вопрос на мне! А сейчас не смею задерживать. До свидания!

– До свидания, товарищ генерал!

Тимохин с Татьяной и Олей вышли на улицу. От центрального входа к периметру оцепления в две шеренги лицом друг к другу стояли солдаты, образовывая «живой» коридор, по которому навстречу родителям уже шли дети.

Откуда-то появились Шестаков с Еленой.

Лейтенант окликнул друга:

– Саня! Подожди.

Они подошли.

Вадим проговорил:

– Ну, вот и познакомились, правда, при таких обстоятельствах, что хуже не придумаешь.

Александр положил руку на плечо другу:

– Все прошло и забыто. А то, что наши дамы познакомились, так это прекрасно. Кстати, лейтенант, кто-то дней десять назад насчет пикничка намекал. Или я путаю?

– Да какой разговор? Сообразим пикник, правда, Лена?

Миловидная женщина в форме прапорщика поддержала жениха:

– Конечно! Вадиму некогда, я займусь этим.

– Ну и хорошо. Ладно, пойдем мы!

– Давай, Сань! И еще раз...

Капитан так взглянул на Шестакова, что тот, выставив перед собой ладони, сказал:

– Молчу, молчу! Все ништяк! Кстати, чуть не забыл, комбат просил передать, тебе завтра выходной, и еще, что комдив приказал тебя к Красной Звезде представить!

– Выходной? Это как раз то, что нужно!

– Нет, вы посмотрите на него. То, что его орденом награждают, об этом молчит, а выходному радуется.

– Да выходной сейчас для меня важнее всяких наград.

Шестаков указал Елене на Тимохина:

– Вот такой он, Саня! Без балды, Лен, такой! За что и уважают его!

Елена же ответила:

– Да, у тебя хороший, настоящий друг!

– А ты думала!

– Но не будем им мешать. Да и я хочу быстрей домой попасть. Отойти от кошмара пережитого.

Пары распрощались, и Тимохин с Татьяной и Олей направились в сторону вокзала. Таня крепко прижалась к руке офицера. Неожиданно спросила:

– Саш? А почему, когда речь насчет квартиры зашла, генерал сказал, что далеко не многие сделали для Родины то, что сделал ты?

– Не знаю, Тань. Наверное, решил перед невестой возвысить. А может, находился еще во власти эмоций. Ведь им там, в штабе, было гораздо сложнее, чем нам, кто работал в садике.

– Ты что-то скрываешь от меня!

– Знаешь, Тань, давай не будем о службе. Ничего героического в своей жизни я не совершил. Просто выполнял приказы. Но это долг каждого офицера. И вообще, дома вас ждут подарки, впереди прекрасный вечер и... долгожданная ночь. А завтра выходной. У нас впереди совершенно новая жизнь!

Неожиданно Тимохина окликнули, он обернулся.

Увидел Феофанова и Крымова:

– Саш! Можно на минутку?

Тимохин взглянул на невесту:

– Я сейчас, хорошо?

– Конечно!

Александр подошел к полковнику и майору.

Феофанов сказал:

– Мы с Вадимом улетаем. Кто знает, встретимся ли еще когда? Меня переводят в Москву, Крымова в спецслужбу. Давай попрощаемся, ведь сколько вместе пережили!

Офицеры обнялись.

Феофанов улыбнулся:

– Ну, иди к своей возлюбленной, и счастья вам!

– Спасибо! Вам тоже счастья!

Тимохин вернулся к Татьяне. Она спросила:

– Вы больше никогда не встретитесь?

– Наверное, нет! Я же говорю, у нас начинается новая жизнь. И все будет хорошо! А теперь домой.

Обнявшись, молодые люди и маленькая девочка пошли дальше, уходя от детского сада, где еще недавно им грозила смертельная опасность. Уходя в иной, светлый мир любви и счастья. А вокруг радостно шумели люди. Счастливые родители тискали своих детей. Они не замечали Тимохина, не ведая, что именно он с друзьями принес им эту радость. Впрочем, это совершенно не задевало Александра. Он сделал свое дело и шел домой. Шел, обнимая любимую женщину. Шел со своей семьей. И вот это было для него самым главным.