Виктор Кнут - Удар молнии

Кристин, действительно, все сделала мастерски. Мы не слышали ни единого шороха, ни единого писка. Она, загадочно улыбаясь, появилась на кухне, поймала мой вопросительный взгляд и молча обернулась, словно приглашая идти принимать у нее работу. Я сразу дернулся в комнату.

Салман лежал на спине, оскалившись на меня двумя рядами ровных крепких зубов и широко распахнув глаза. Чтобы определить, что он мертв, не надо было даже подходить близко, и я остановился в дверном проеме. Сзади ко мне прижалась Алина.

— Вот ты и рассчитался с долгами, — прошептала она.

— Не со всеми. Надо еще освободить Лару.

— Само собой. Интересно, как эта красавица его сделала?

Алина уже успела заразиться страшной болезнью — убивать или любоваться тем, как делают это другие. А если не получилось полюбоваться, то хотя бы посмаковать, обсудить.

— Есть миллион разных способов. — У меня не было желания ничего обсуждать, и я повернулся, вытолкал Алину из горницы и плотно прикрыл за нами дверь. — Его похоронят вместе с отцом. Если найдут до этого времени… Показывай, где там мой кофе…

Мы проторчали в Александровской еще целый час, прежде чем выехать в Гатчину. Расположились впятером на ступеньках крыльца, пили кофе и перебрасывались пустыми фразами. Мартин дремал, сидя в «Рейнж Ровере», и присоединяться к нам не спешил. Макс вспомнил, что забыл в кресле плеер и отправился в горницу.

— Сотри везде пальцы, — крикнул я вслед ему.

— Хорошо, командир.

Он вернулся через десять минут и доложил мне:

— Я там прибрался. Заодно и на кухне… Ну, скажу вам, от этого черного и воняет! Крис. — Макс уткнулся взглядом в Кристин, — он что, обделался, когда ты его мочила?

— I don't understand.

— Ну и дура! Могла бы выучить русский, коли едешь в Россию. Чеченский так ты понимаешь…

— Speak English, Maxim.

— Перебьешься!..

Мне быстро наскучила эта компания жизнерадостных идиотов и, отставив в сторону пустую кружку, я отправился навестить Мартина. Он разговаривал по телефону, но стоило мне сесть в машину, сразу завершил разговор.

— Звонили из Рождествена, — сообщил он мне. — Там сейчас два человека. Наблюдают.

— И что же?

— Похоже на то, что кавказцы серьезно настроились на войну. На Киевском шоссе и вдоль реки выставлены посты. На базе собралось человек пятьдесят. Весь двор заставлен машинами. Но сейчас потихонечку начали разъезжаться. И еще… Покрутиться там моим людям не дали. Подошли двое в милицейской форме. Русские. Потребовали предъявить документы, а потом посоветовали убираться подальше. Я отозвал наблюдателей в Гатчину. Позже в Рождествено съездят другие.

— Все так, как мы ожидали, — сказал я. — Ничего нового… Мартин, объясни, зачем мы здесь торчим. Надо засветиться перед соседями? Или ждем, когда припрется кто-нибудь из Салмановых дружков?

— Никто не припрется. Им сейчас не до этого.

— Ты уверен?

— Я никогда ни в чем не уверен. А поэтому где-то здесь возле дома прогуливаются Альберт и кое-кто еще… — Мартин повернулся ко мне. — Слава, пусть у тебя не болит голова за подобные мелочи. Поверь, я о них позабочусь. Я это умею. Я только это и делаю вот уже четверть века…

К тому моменту, как мы отъехали в Гатчину, я выяснил еще один очень интересующий меня вопрос.

— Мартин, это твоя инициатива, чтобы я шел сегодня на базу во главе группы?

— Нет, я был против, — честно признался он. — Но я получаю приказы из Лондона и обязан их исполнять.

— Странно. — Я представлял приблизительно, кто мог отдать подобный приказ. — Что-то не вяжется. С одной стороны им не терпится заняться моим обследованием, а с другой — они сами гонят меня под пули.

— Да ничего с тобой не случится, — пробормотал англичанин. Мне показалось, что совсем неуверенно. — Парни из Лондона просто хотят проверить, насколько ты сохранил все свои навыки.

— И не боятся, что сорву операцию?

— Не сорвешь, — уверенно заявил Мартин. — Те, кто пойдут с тобой, знают, что надо делать, и без твоих подсказок. Так что, когда проникнете за периметр, занимайся Ларисой, а они займутся бандитами. Договорились, Персиваль Голоблад?

Договорились. Я включил радио, поймал волну с низкопробной попсой московского разлива и прикрыл глаза. Через открытые окна салон «ровера» наполнял аромат цветов и свежего сена. Тонкие голоса сексуальных меньшинств, стонущих из припрятанных под торпедой колонок о своей несчастной любви, удачно переплетались с сиплыми петушиными воплями и назойливым тявканьем какой-то ущербной моськи, доносящимся от соседнего дома. Я с головой погрузился в этот терпкий коктейль, составленный из звуков и запахов беспечного дачного бытия. Мне даже приснился сон. Из-за куста выбрался заяц, разинул рот, собираясь что-то произнести… Но в этот момент Мартин хлопнул меня по колену.

— Слава, пора.

— Угу, — Я с трудом продрал зенки и, полусонный, перебрался за руль «мицубиси».

— В Гатчину, да? — Справа уселась Алина, коснулась пальчиками моей щеки. — Ты же спишь, зайка. Давай я поведу.

— Не надо. — Я развернул машину и пристроился в хвост «рейнж ровера». — Расскажи лучше что-нибудь интересное.

— Хорошо, — хитро улыбнулась моя кровожадная амазонка. — Слушай. Я сегодня пойду на базу с тобой.

— Перебьешься!

— Почему?

— Тебя кокнут, красавица…

Это была лишь завязка длинного спора, который продолжался до самой Гатчины. В котором Алина одержала победу. И в результате оказалась тринадцатой в моей группе.

Тринадцать! Дерьмо! Чертова дюжина! Проклятые несчастливые числа, которые порой приводят нас в Преисподнюю! Я, правда, не верил в то, что она существует. Так же, как не верил в дурные приметы. И, выезжая из Александровской, не обратил никакого внимания на девушку с двумя ведрами, которая дождалась, когда «мицубиси» пропылит мимо нее, перешла дорогу и направилась к водопроводной колонке.

Баба с пустыми ведрами. Тоже примета. Наипаршивейшая! Но я об этом не знал.

В девять вечера не вышли на связь Олег и Диана — девушка в коротенькой юбочке, которую на совещании в Гатчине Мартин представил всем под номером третьим.

За час до этого они прикатили в Рождествено на неприметной белой «шестерке», оставили машину недалеко от моста и, прихватив с собой пляжное полотенце и сотовый телефон, отправились вдоль реки по направлению к базе искать уединенное место, где можно и выкупаться, и позаниматься любовью.

В полдевятого Олег отзвонился Мартину.

— Мы от объекта ярдах в двухстах, — доложил он. — Ближе подходить не рискую. А пока выбрали неплохое местечко. Принцесса Ди уже полезла купаться. У нее фигурка, что надо. Только меня она не вставляет…

— Давай о деле, трепло! — вмешался я в болтовню Олега, которую слушал по параллельному телефону.

— Йоу, камо! И ты здесь? Я рад. — Этот пустобрех мне не очень-то нравился, и в первую очередь, бесила фамильярность, с которой он общался со мной. — Так вот, что говорю. Дина-Ди нагишом плавает в речке, а черножопые с наблюдательных вышек пялятся на нее в подзорные трубы. Я видел отблески оптики. Пялятся, значит, и, я уверен, занимаются всякими непотребствами…

— О деле, Олег, — напомнил я.

— О деле. В Рождествене на шоссе заметил два «гранд чероки». Один на въезде в поселок, второй возле моста. В обоих сидят какие-то типы. Выводы делайте сами.

— Что еще?

— А ничего. Поторчим здесь полчасика, поиграем в любовничков, а потом отправимся дальше. Глядишь, что-то и вынюхаем.

— Хорошо, — произнес Мартин. — Осторожнее, Олег.

— Well. Позвоню ровно в девять.

Но в девять они не вышли на связь.

Мартин мужественно терпел четверть часа, потом набрал номер Олега, мрачно дослушал до конца сообщение, что «телефон вызываемого абонента отключен…», и бросил трубку.

— Все. Двоих мы потеряли.

— Может быть, это проделки ментов, — предположил я. — Тех, что приставали к наблюдателям днем.

Мартин молча пожал плечами и достал из кармана сигару. Раньше он потреблял только конфеты.

— Нервничаешь? — спросил я.

— Нет. Просто я не любитель неприятных сюрпризов. — Англичанин посмотрел на часы. — В одиннадцать начинаем выдвигаться в Рождествено. А пока отдыхайте.

Отдыхали… Разбрелись по богатому просторному офису, который Для операции «Выра» предоставило ГРУ В одном из кабинетов зашумел телевизор, из другого донесся стук бильярдных шаров. Кто-то загремел посудой на кухне, и оттуда по всему помещению распространился аромат кофе.

Все роли были заранее распределены, и каждый четко знал свое место в предстоящей «игре». Правда, еще не начиная боевой операции, я уже не досчитался двоих, но то, что ряды моего отряда вдруг поредели, волновало меня меньше всего. Тринадцать нас или одиннадцать — не все ли равно. Страшнее другое — если нашим противникам удастся развязать языки Олегу или Диане. Что для этого может быть у чеченских бандюг в арсенале? Изощренные пытки? Психотропные средства? Не хочется даже думать о том, что сейчас кто-то из посвященных сладко поет на базе обо всех наших планах.