Светлана Алешина - Большая волна

— Что это за «Витязь»? — не поняла я. — Это ваш катер?

— Странно, капитан, что вы в курсе того, что дальневосточные геофизики находятся в районе государственной границы, — сказал пограничник, — а что «Витязь» уже десятки лет работает на Академию наук и Институт океанографии, вам неизвестно…

— Вы что, все шпионов ловите, капитан? — спросила я. — Хотите самому себе доказать, что вы — вовсе не неудачник и способны на большее, чем быть заместителем начальника заставы?

— Шпионы не только в книжках бывают, капитан, — сказал он, внимательно на меня глядя. — А насчет того, что я считаю себя неудачником, вы, пожалуй, ошиблись… Не считаю…

«А вот и не ошиблась, дорогой мой, — подумала я. — Если бы ты не считал себя им, ты не стал бы сейчас возражать».

— Хотите совет? — спросила я, не обращая внимания на его возражение. — Пока вы будете так агрессивно реагировать на ни в чем не повинных перед вами женщин, вы никогда не почувствуете уверенности в себе.

— А что, собственно?.. — растерялся он.

— Поймите прежде всего простую вещь, капитан. Женщины — не враги мужчинам. Нас нужно просто любить, а не считать всех проститутками и шпионами. Вас обманула всего лишь одна женщина, и нельзя по ней судить обо всех остальных.

Он густо, как мальчишка, покраснел, и я поняла, что попала в точку.

— Простите, что я учу вас, как относиться к женщинам, но я устала от мужской слабости и одновременно агрессивности. Кстати, вам не надоело называть меня этим мужским званием — капитан. Что это мы с вами, как два бесполых существа, называем друг друга одним и тем же словом — «капитан»?

— Хорошо, — улыбнулся он, — давайте по фамилиям. Вы — Николаева, я — Евграфов.

«Фамилию ты мою запомнил, а вот я твою — нет, — подумала я. — Хотя это, в общем-то, само по себе ни о чем не говорит. Но в сочетании с направленной на меня агрессивностью…»

— Я предпочитаю по именам, — ответила я. — Меня зовут Оля.

— Тогда просто называйте меня Сергеем, — рассмеялся он. — Или еще лучше — Сережей!

«А случай-то вроде бы и не клинический», — подумала я, но имя «Сергей» вдруг вынырнуло из памяти и заслонило собой и пограничника, и дождь, шуршащий по крыше вездехода, и Чугункова с его странностями…

— Поехали на заставу, Евграфов! — сказала я, стараясь, чтобы он не заметил, что его имя вызвало у меня воспоминания, причинившие боль, — он ведь в этом совсем не виноват…

Первым, кого я увидела на заставе, оказался человек, которого уж никак не предполагала встретить на Шикотане, впрочем, только потому, что напрочь забыла о его существовании.

А между тем специальный корреспондент газеты «Мир катастроф» Ефим Шаблин встречался мне в районах бедствий достаточно часто, так как был, пожалуй, самым активным и легким на подъем корреспондентом в редакции не только нашей эмчээсовской газеты, но и «Известий», с которыми он тоже сотрудничал. Он не раз помогал мне добывать необходимую информацию, хотя не однажды становился и причиной неожиданных неприятностей.

В общем, это была незаурядная личность в смысле привлечения к себе событий — как хороших, так и плохих. Мы с ним дружили уже немало лет, встречаясь, как правило, вот так же случайно в самых неожиданных местах, и его отношение ко мне уже давно устоялось на уровне «хороший друг» ввиду невозможности никакого другого более высокого или близкого уровня.

Встреча с Фимкой меня обрадовала прежде всего потому, что из моей головы тут же вылетели все неприятные воспоминания о Сергее, с которым я рассталась не так уж давно, чтобы не испытывать уже боли от этого. Ефим бросился мне навстречу и затараторил:

— Ольга! Ты не представляешь, как я рад! Пошли сейчас же со мной. Я уже разведал, где у них тут столовая, и договорился об обеде… Там такая симпатичненькая повариха! Я на нее полпленки истратил — аппетитная деваха. А кормить нас с тобой будут, знаешь, чем? Жаркое из зайчатины, соленая горбуша, крабы, рябчики…

— Фима, — остановила я его, — боюсь, если с тобой приду я, тебя отправят несолоно хлебавши…

— Да? — растерянно спросил Фимка. — Об этом я как-то не подумал…

— Ну что вы, Оля! — вмешался Евграфов. — Вас приглашаю я… Меню от этого будет не хуже. Даже медвежатиной угощу.

— Послушайте, Сережа! — сказала я, испытывая удовлетворение от того, что произношу это имя без малейшего душевного замирания. — Можно подумать, что ваша застава не на Шикотане находится. Или что цунами обошло вас стороной и ничего у вас не разрушено.

— Да нет же! — удивился Сергей, — просто геофизики нас об этом цунами еще за месяц предупредили. Мы все постройки свои демонтировали и вывезли на Итуруп. Вместе со всем имуществом. А часть на катерах в океан отослали — навстречу волне.

— Как это, навстречу волне? — удивилась я. — А это разве не опасно?

Евграфов улыбнулся.

— Конечно — нет! В открытом океане цунами можно и не заметить, если достаточно далеко находишься от берега. Просто поднимет тебя немного на очень пологой волне и опустит. Она только у берега кверху задирается и катится валом, все сметая на пути…

— Оленька! — не выдержал Шаблин. — Про цунами я тебе сам все расскажу. Я тут нашел такого классного парня, геофизика, он мне все объяснил про эти волны. Хочешь познакомлю?

— Конечно! — обрадовалась я. — Я сюда за тем и приехала, чтобы с геофизиками поговорить.

— А мне показалось, вы получили другой приказ от своего генерала, — вполголоса сказал Сергей. — Что-то по поводу пропавших японцев…

— Сереженька! — воскликнула я и потрепала его по щеке. — По-моему, вы ко мне просто неравнодушны? Что? С женщинами на Шикотане совсем плохо? Одна повариха? И все? Или дело все же в том, что именно я вам очень понравилась?

— Нет… — окончательно смутился капитан Евграфов. — То есть — да! То есть — нет… Поварих-то двое. Но обе — замужем…

— Как это — замужем? — возмутился Фимка. — При чем здесь — замужем? Я ничего не обещал! Я на ней жениться и не собирался!

К Евграфову подбежал совсем юный лейтенант и, козырнув, доложил:

— Прибыл майор Турсунов из штаба округа.

— В самом деле? — удивился Евграфов. — Кто это еще такой? Чего он хочет?

— Он требует доставить его на катер, ведущий поиски пропавших японцев, — ответил лейтенант и, подумав, добавил: — Ругается.

— А вы что, ругаться не умеете? — спросил Евграфов. — Передайте ему, что требовать он будет у себя в штабе. А здесь будет сидеть на берегу и ждать, когда я получу подтверждение его полномочий.

— Он уже показывал приказ, подписанный полковником Краевским! — доложил лейтенант. — Но я сказал ему, пусть засунет этот приказ себе в…

Лейтенант посмотрел на меня и сказал:

— …в карман. Я не знаю никакого Краевского. Но я обещал доложить.

— Вот и я не знаю, — сказал Евграфов. — По крайней мере среди своих непосредственных начальников. Пусть сидит на берегу. В океан не пускать. Будет проявлять излишнюю самостоятельность — погрузить в вертолет и — в Южно-Курильск.

Одна из фамилий, произнесенных Евграфовым, словно ножом меня резанула.

— Как ты сказал, Сережа? Краевский? — я даже за руку пограничника схватила. — Кто это? — Откуда я знаю? — пожал тот плечами. — В штабе округа столько народа тусуется. Если я приказам каждого полковника подчиняться буду, у меня бойцы разбегутся все. У них же как? Штабные одного хотят, хозяйственники — другого, а служба безопасности — третьего. Так в стороны и тянут, как в басне…

— Какая служба безопасности? — перебила я его, очень встревоженная. — Федеральная, что ли? Они разве в вашу систему входят?

— Они — в нашу? — скептически усмехнулся Евграфов. — Скорее мы — в их. Хотя у нас свой директор. Кстати, этот Турсунов — скорее всего и есть ФСБ!

— А Краевский? — спросила я.

— Не знаю никакого Краевского и не собираюсь подчиняться его приказам, — раздраженно ответил Евграфов. — На катер его отправь! А может быть, водолазный костюм напялить и сразу — на дно океанского желоба? Тут глубины подходящие. А еще лучше — к чертовой бабушке вместе со всеми его просьбами, приказами и майорами Турсуновыми! Приказывать они мне будут!..

Но я уже не слушала его ворчания. Фамилия Краевский просто выбила меня из колеи!

Я не раз уже сталкивалась с этим человеком и каждый раз из-за него попадала в серьезные переделки. Краевский был главным исполнителем всех авантюр и провокаций, затеваемых против МЧС. Долгое время мы считали, что он полковник ФСБ, но недавние события посеяли некоторые сомнения на этот счет. ФСБ вполне могла быть и легендой, которой он прикрывался, чтобы беспрепятственно творить свои дела. Короче, наверняка мы этого не знали, но вот что точно о нем было известно… По крайней мере мне. Это был хитрый, расчетливый, жестокий и весьма изощренный человек, судя по всему, с громадным опытом оперативной работы. Он неожиданно возникал на нашем пути, словно фантом какой-нибудь, мгновенно создавая угрозу, от которой нам долго и трудно приходилось отбиваться, и исчезал, прежде чем мы могли серьезно ему противостоять.