Александр Чернобук - Кап­кан для Ски­фа

— Это Костя.

Я непроизвольно напрягся, ожидая услышать плохие новости.

— Слушаю, Купер, говори.

— Юля у меня, все в порядке. Она славно держится. Быки эти ничего лишнего себе не позволяли. У нее действительно все хорошо.

— Это правда? — к горлу подкатился комок.

— Да, Жека! Да.

Твердый голос друга убил последние сомнения.

— Спасибо, Костя.

— А ты как там, ждешь? У тебя все нормально? — последнюю фразу Костик произнес осторожно и уже веселее добавил:

— Здесь порядок! Можешь быть абсолютно спокоен.

Я невесело усмехнулся:

— Полное спокойствие дает только страховой полис — это вам скажет любой агент по страхованию. Тебе еще раз спасибо.

— Может, я все-таки подъеду?

— Мы уже это обсуждали. Все будет в порядке. Не переживай. Пока сижу, жду. Отвези Юлю домой, скажи, что скоро буду.

— Хочешь с ней поговорить?

— Нет. Все, счастливо. Ждите меня. Скажи Юле, что я ее очень люблю. Скоро буду, — я почему-то поспешно отключился.

Хотя почему «почему-то»? Не хотел я слышать любимый голос в такой момент. Смешивать трепетные чувства и ненависть нельзя. Себе дороже выйдет. И первое, и второе надо испытывать в чистом виде, раздельно, иначе и любовь, и злость утратят свою первородную сущность. Не хотелось потерять первое, а от второго отмахнуться я уже просто не имел права. Да и не хотел. Как ни оттягивал я этот момент — но он все-таки настал. И никуда от него не деться.

Достал сигарету. Через туман дыма посмотрел на подъезд Рембо. Он скоро должен был появиться. Покрутил ручку настройки автомагнитолы. Салон «восьмерки» заполнился бодрым молодым, с оттенком дебилизма, мужским голосом. Пели что-то о пользе пива для здоровья. Да уж… «Пейте пиво пенное, будет морда — хрен объедешь».

Не слышали молодые дарования этой фразы, а то непременно использовали б в своем шлягере. В наши времена ее б обязательно применили в песне с такой тематикой. В наше время, в наше… с Рембо…

У одного из нас скоро уже не будет возможности пить пиво и о здоровье заботиться тоже нужда отпадет. Суровая проза жизни. Вдвоем все же тесно нам на этом шарике. Как я ни старался — все равно не разминулись.

Появился знакомый «Мерседес». Огромное благородное туловище немецкого монстра остановилось возле соседнего подъезда. Я открыл дверцу и выплюнул окурок.

Все, настал час композиции!

Разминая кисти рук, неспешно направился к «Мерседесу». Рембо вышел из машины и удивленно уставился на меня. Он хотел что-то сказать, но я его опередил:

— Все верно, Рембо, я тебе привез расчет.

— Скиф?

— Собственной персоной!

— Расчет?

— Полный. Сразу за все. Без звонков и прочих понтов. Можно было б, конечно, пообщаться. Да не о чем.

Набрав с ускоренных двух последних шагов инерцию, я выпрыгнул «тоби-йоко» правой ногой, целясь ему в голову.

Павел Рыков лежал на чердаке у смотрового окна девятиэтажного дома, стоящего параллельно к дому, в котором проживал Рембо. Савельев Сергей Петрович. Мишень. Сегодняшняя мишень Рыки. Когда Мельник Василий, брат забитого до смерти ментами Юрия, назвал имя того, кого он заказывает в этот раз, Рыка даже как-то растерялся. Заказ Рембо был для него полной неожиданностью. Причем, плохой или хорошей, объяснить он затруднялся. Даже себе.

Но когда Вася Мельник объяснил, за какие дела приговорен Рембо, сомнения его покинули. Человек, который подставляет на верную смерть ближних, заслуживает ее сам в полной мере. Действие равно противодействию. Закон. Его не обманешь. А ведь не зря он чурался этого холеного богатея. Даром, что бывший десантник. Служат, впрочем, все по-разному, даже в ВДВ. Смердит от этого коммерсанта уже давно. Нехорошо смердит. Значит, пора ему…

И десять штук, заплаченные авансом, ничего принципиально в этом вопросе не решали. Их могло быть и семь, и пять, и три, и одна. Рыка все равно согласился б.

Павел взглянул на часы, — судя по всему, скоро появится мишень. Надо готовиться. Он вытащил из-под грязной тряпки, лежащей рядом, аккуратный черный чемоданчик. Симпатичный такой небольшой кейсик — тридцать семь на двадцать семь на четыре с половиной сантиметра.

В считанные секунды извлек из него и собрал «Винторез». Снайперскую винтовку ВСС «Винторез» с оптическим прицелом, оснащенную ПНВ. Изящное оружие смерти, весит всего два и шесть десятых килограмма, и, вместе с тем, легко пробивает шестимиллиметровую сталь с двухсот метров. До подъезда Рембо не больше восьмидесяти.

— Детский тир! — хмыкнул Рыка и приложился к окуляру. Неторопливо оглядел двор, отмечая всякие мелочи. Немного поерзал на месте, устраиваясь удобней. Приклад приятно холодил щеку. Готовность номер один. Осталось дождаться Рембо.

«Мерседес» появился около одиннадцати.

Машина припарковалась около нужного подъезда, но из нее никто не вышел. «Странно, — подумал Рыка, — ждет кого, что ли?». Из неприметной «восьмерки» темного цвета, припарковавшейся возле соседнего подъезда минут за пятнадцать до этого, вышел светлый крепкий парень и направился к «Мерседесу».

— Вот дела. Это же Скиф!

Рыка не был близко знаком с Евгением, но о давней вражде между этими двумя десантниками слышал. Суть ему была неведома, но держал он сторону, противную барыге. «Враг моего врага — пусть и не друг, но скорей всего и не враг», — переделывал он под себя древнюю мудрость. К тому же репутация у Скифа была такая, что дай Бог каждому. Ни одного темного пятнышка. А в нашем деле это самое главное.

Павел не отрывался от окуляра. Скиф, вместо приветствия, высоко подпрыгнул и ударил Рембо ногой в голову. Тот пропустил неожиданный удар и отлетел на капот. Скиф, не останавливаясь, продолжил атаку, его правый кулак попал точно в грудь сопернику, а левой пяткой он, промахнувшись, со всего маха ударил сверху вниз по капоту.

«Апчаги» — мощнейший удар ногой сверху вниз, из «тайэкван-до», — констатировал Рыка. Даже отсюда было видно, как вогнулся капот «Мерседеса» от сильнейшего удара. На этот, третий удар, Рембо успел отреагировать. Он скатился на противоположную сторону машины. Прикрываясь ее корпусом, потряс головой.

— Видимо, жбан гудит. Притулил Скиф барыгу клево. И с первого раза! — Рыка сплюнул набежавшую от азарта слюну. Опять припал к окуляру.

Драка была нешуточной. Молотили друг друга с неистовой яростью. Оба уже были в крови, но держались на равных. Такого высокотехничного поединка Рыка не видел давно:

— Не зря в городе говорили, что оба спецы!

Вокруг дерущихся, несмотря на поздний час, уже собрались праздные наблюдатели. Из окон и балконов свешивались любопытные жильцы. Наверняка и милицию уже кто-нибудь вызвал.

— Что ж, будем выручать Скифа! — решил Рыка и снял «Винторез» с предохранителя.

Рембо был в хорошей форме и изрядно меня вымотал. Хотя фора, полученная в начале спарринга, сказывалась. Из его развороченного первым ударом носа ручьем лилась кровь. Он периодически вытирал ее рукавом рубахи, в результате чего все его лицо превратилось в кровавую маску. Я автоматически провел ладонью по-своему, взглянул — тоже все в крови, с руки даже капает. Наверное, видик такой же. Рембо стоял в низкой оборонительной стойке — «кокутсу-дачи», переводил дух.

Я предпринял, одну за другой, еще две атаки, но он успешно блокировал мои выпады. Их результат был нулевой, даже отрицательный. Я умудрился напороться на встречный удар ногой в живот. Довольно сильный. «Пришел в себя уже, гад». Отлетев на несколько метров, я припал на одно колено. Надо пару секунд, надо. Переждать приступ боли ниже диафрагмы.

Исподлобья наблюдаю за Рембо. Восстанавливается, еще немного времени, и он пойдет в наступление. Не дам. Пружиной, вскочив на ноги, бросился к нему. Попробуем вот так. Резко подбил его ближнюю ногу. Правильно, она не опорная, поэтому эффекта нет — это было обманное движение, зато сразу же «маваши» точно в висок. Пропустил. Есть! Рембо повело. А как ты хотел? Удар ногой в голову — это тебе не поцелуй в щечку. Не давая ему прийти в себя — локтем в грудь и кулаком в кадык. Все…

Рембо шатался как сомнамбула. Его огромное тело чудом держалось на ногах, глаза закатилась, обнажая бельма. Лицо своей неподвижностью напоминало посмертную маску. Я посмотрел по сторонам: «Как много вокруг народа. Хана, посадят, верняк. Или смоюсь? Но выбора нет. Рассусоливать некогда. Отступать некуда. Сегодня и сейчас надо довести дело до конца». Правая рука, согнутая в локте, оттянулась назад для удара, левая ушла вперед для реверса. Сейчас подъемом ладони в нижнюю челюсть… Под сорок пять градусов. Она заходит в черепную коробку и разрушает мозг. Я напряг все мышцы. Сейчас…

В этот момент бесстрастное лицо Рембо выплюнуло в мою сторону кровавый ошметок. На месте его носа появился сгусток крови и начал стекать ко рту. Тело осело на асфальт. На затылке бывшего сослуживца расплылось кровавое пятно вокруг черной дырочки. «Снайпер!» Не задумываясь, я сделал кувырок в сторону от света, которую отбрасывал фонарь под подъездом. Пока летел — понял глупость своего движения. Второго выстрела не будет. Мельники долей секунды раньше, чем я, достали Савельева. «Спасибо, сняли грех с души и… — я оглядел кучу свидетелей вокруг, — избавили от довольно длительного срока за мокруху».