Сергей Самаров - Правила абордажа

– Я готов хоть сейчас. Если Мате даст вертолет, вылетайте немедленно. Мне очень не хватает людей. Будет, похоже, хорошая мясорубка.

Сохно развернул плечи. Ему не терпелось взять в руки оружие.

Макаров догнал своих, когда они уже объединились с группой Юрьева. В итоге их собралось двадцать два человека. Быстро перестроили связь на одну волну и тут же двинулись опять напрямик, через горы, к туристической базе – единственному месту, куда по этой дороге могли проследовать автомобили с боевиками.

Здесь горы были уже на уровне тысячи – полутора тысяч метров. Растительности стало еще меньше. Передвигаться стало труднее. В середине пути позвонил Раткович и согласовал место посадки вертолетов.

Вообще этот полет казался предприятием рискованным. Ночное небо принадлежало натовским самолетам. Их гул время от времени доносился издалека. Единственное, что утешало, – эти районы Косова считаются контролируемыми сепаратистами. Здесь не бомбят. Следовательно, и за воздухом здесь следят не так пристально. К тому же вертолеты будут лететь над землей, высоко не поднимаясь. И тем не менее душа у Славы болела. Вся «команда» на время полета ставится под угрозу уничтожения.

Он отправил два человека назад, к предполагаемому месту высадки отряда, обговорил варианты движения, а сам с остальными двинулся дальше.

К месту они вышли вовремя, чтобы все увидеть. Туристическая база располагалась на голом плато. Раньше здесь стояли кварталы палаток, как в военном городке, сейчас только сиротливый двухэтажный домик смотрел на окружающее выбитыми окнами. Машины сепаратисты оставили внизу, на подъезде. Сами поднялись выше. Времени не теряли. Разделились на три отряда. Первый, самый большой – в сто человек, широкой маршевой колонной двинулся туристской тропой в сторону границы с Македонией. Теперь не было сомнения, какой объект их интересует. Только удивляло, что албанцы решились на такой рискованный шаг. Американская часть, пусть и малочисленная. А ведь они американцам в рот заглядывают. Надеются на поддержку, на поставки вооружений. Или албанцы сами уже оценили силу психотронного оружия? И решились на риск, чтобы завладеть им? Возможно. А возможно, что кто-то подтолкнул их к такому поступку. И действуют отряды, не согласовав операцию со своим командованием. Да, впрочем, они далеко не всегда согласовывают. Они ведут партизанскую войну. Каждый на свой страх и риск.

Оставшиеся на плато разделились на две части. И выступили по другим тропам в разные стороны. В каждую сторону по тридцать человек в боевое охранение вдоль границы. Очень, надо сказать, мощное охранение. Значит, весьма и весьма дорожат тем, что надеются добыть. Макаров поспорить готов был, что, подвернись сейчас здесь какая-то другая албанская группа, ее близко бы не подпустили. Своих бы перебили, но не подпустили.

Внизу, около машин, остались только водители. Слава послал Юрьева с двумя тройками «успокоить» их и заминировать на всякий случай сами машины. После выполнения занять прежнюю позицию и наблюдать, отсекая возможный заход противника в тыл. А сам с оставшимися двинулся вправо, ближе к Албании. Там группа сепаратистов должна быть менее насторожена – близость этнической родины расслабляет. И все-таки – тридцать человек против их четырнадцати оставшихся – это с большой натяжкой можно назвать паритетом.

Слава наблюдал в бинокль, как командир албанцев дает задание рассредоточиться в одну линию. По три человека. Они работают тройками, как и «тени». В этом нет ничего удивительного. Опыт войны давно научил, что троим удобнее всего контролировать сектор продвижения. К тому же, если одного ранят, двое в состоянии его вытащить из-под огня достаточно быстро.

– Разделись по тройкам! – дал и Слава команду своим. – С двух сторон по направлению к центру. Вперед.

Рядом с ним, как всегда, остался только Хаймлет. Они молча наблюдали за передвижением «теней».

Бинокль с ПНВ был и у командира отряда албанцев. Чуть светящийся зеленым цветом ободок окуляра выдавал его. Слава знал, что и его самого такой же ободок выдает. Но смотреть все же надо было. И в первую очередь за командиром. Чтобы он раньше времени не заметил противника. Но тот, похоже, прекрасно уяснил свою задачу – контролировать правый фланг плато. И предположить не мог, что напасть могут сзади. Но все же, вдруг да решит в сторону глянуть. Командира следовало обезвредить. А заодно и еще двух человек, занявших позицию по соседству с ним. Прямо напротив Макарова и эфиопа.

– Хай, не спишь?

– Нет, командир.

– Тогда – вперед. На нас с тобой трое. Будем стараться. С биноклем – мой.

Когда подкрадываешься к врагу, всегда хочется побыстрее оказаться рядом. Чуть ли не побежать хочется, так нетерпение трясет желанием ударить. Так и тянет автоматически двигаться, без пауз. Как когда-то учили в армии. Но потом переучивали в спецназе. Эти паузы необходимы. Они не только дают возможность замереть вовремя, если это понадобится. Они еще и предельно концентрируют внимание.

Пора! Согнутая левая нога далеко вперед, разгибается правая рука, поднимая тело, превращая его в распрямляющуюся пружину. И – бросок.

Слава упал сразу на двоих – ножом на командира с биноклем и коленом на позвоночник второму. Тот только успел набрать в грудь воздух, когда Слава захватил его подбородок освободившейся от ножа левой рукой и, заметив движение Хаймлета, перевернулся на спину, подставляя противника под удар эфиопа. Все кончилось почти без звука. Если кто и услышал шелест камня под спиной переворачивающегося Славы, то едва ли обратит на него внимание, посчитав, что просто переступил с ноги на ногу сосед рядом.

Теперь командирский бинокль безопасен. Сепаратистов в отряде осталось только двадцать семь.

– Первый, я Правый. Первая тройка готова.

– Первый, я Левый. Вторая тройка готова.

Звук в пробковом подшлемнике наружу не выходит. А сами ребята докладывают шепотом:

– Первый, машины заминированы.

Вся операция заняла около пятнадцати минут. Вышла лишь маленькая осечка, не повлиявшая на общий результат. В одной из троек албанец оказался в бронежилете скрытого ношения. Нож не пробил его, хотя, наверное, и сломал ребро. Но подготовка воспитанника Рембо оказалась не на высоте. Вместо того чтобы поднять тревогу и предупредить остальные, еще живые тройки, он решил проявить мужской характер – сразу видно, доброволец! – и еще лежа вытащил свой нож, желая драться. Но забыл, что его бронежилет не закрывает горло. А против него оказалось сразу трое опытных бойцов, для которых нож составляет продолжение руки.

Собравшись вместе, «тени» двинулись к следующему флангу, но не через плато, где их могли случайно заметить или оставшиеся тридцать слева, или кто-то из ушедших в Македонию, по какой-то причине пожелавший вернуться. Путь лег в обход, по склону. Он был труден, но в выносливости «теней» Слава не сомневался. Поступило сообщение, что вертолеты летят.

– Сразу их провожайте сюда. Я жду на месте. Юрьев, выходи вместо меня.

Слава занял наблюдательную позицию Юрьева, оставшись по привычке вдвоем с Хаймлетом. Остальных отправил с группой. И стал прикидывать, как ему лучше всего встретить на плато прибывших с той стороны сепаратистов.

Время шло быстро. Казалось, группа ушла на левый фланг всего несколько минут назад, а посмотрев в бинокль, Слава убедился, что они уже на подходе к противнику. Там тоже все началось гладко. И только, когда две трети албанского отряда без звука было уничтожено, раздалась автоматная очередь. Это было совершенно ни к чему. Но дистанция была уже такая, что стрелять в ответ и не пришлось. Два шага – и скоротечная рукопашная схватка.

Через пять минут группа вернулась.

– Двое ранены. Легко, – доложил Юрьев, встретив угрюмый взгляд капитана.

– Что случилось?

Юрьев протянул толстые очки с ПНВ.

– Один обернулся не вовремя. И успел дать очередь.

– Куда ранены?

– В руки. Один по касательной, второй – навылет. Мне в бронежилет попало. Обновил.

– Как бронежилет?

– Держит. Только синяк, чувствую, в ладонь будет.

– Я бы тебе еще пару поставил. Под оба глаза. Чтобы впредь лучше видел и опережал.

– Первый. Как слышишь? Я Второй.

– Нормально слышу.

– Мы на подходе. Впереди была стрельба. Что случилось?

– Это у нас. Автомат тут у одного с предохранителя сорвался. Бывает. Где выходите?

– Вижу перед собой восемь грузовиков.

– Близко не подходите. Они заминированы. Лучше двигайтесь справа, там подъем лучше. Новички прибыли?

– Прибыли.

– Почему молчат?

– У них шлемы на другую волну настроены.

– Гони их сразу ко мне.

«Команда теней» в полном составе поднялась на склон через пятнадцать минут. Друзья обнялись, но обстановка не располагала к разговорам. Единственно, все рассмеялись, когда Сохно, рассмотрев как следует Хаймлета, воскликнул: