Борис Бабкин - Сто баксов на похороны

Зубов ответил ему матом.

– Скажите корпусному, – поднявшись, кивнул оперативник, – пусть его в камеру к Лошаку сунут.

– Тихона Зуб замочил? – удивленно переспросил невысокого пожилого мужчину худой парень, и тот усмехнулся:

– Не мети пургу, Чудо. Зуб никогда в спину никого не бил. А с кентами всегда по делу себя держал. Да и не стал бы Зуб по заказу работать. Не той масти. Тихон мог, тому один хрен был, какая делюга, лишь бы бабок хапнуть. А кого завалили?

– Одного частного извозчика. Тут дело швах. Хрен поймешь, что к чему. На кой хрен извозчика мочить так принародно? Тот ни при каких был. Так, не пришей к ширинке рукав. Я парней видел, которые с ним иногда катались. Ну там… по кабакам или чувих снимать. Они базарят – простой мужик был. Крутил баранку и сопел в две дырочки. Базарок катит, что на Зуба кто-то сверху что-то мает. Где-то Зуб ему дорогу перешел. Вот и сделали Пашку.

– Жаль. А я думал ему, Зубу, делюгу одну предложить. По его части. Но теперь кого-то другого искать придется. Кто здесь из стреляющей публики есть? – спросил пожилой. – Вольных стрелков знаешь кого-нибудь?

– Нет, – немного подумав, качнул головой Чудо. – Профиль другой. Я всегда старался подальше от этих бандюков держаться. С ними неприятностей полную запазуху хапнешь только за то, что тебя с кем-нибудь из них срисуют. А что за дело у тебя такое, Скелет? Ты никак масть поменял. Неужели в мокроту ударился?

– Мне не киллер нужен, – усмехнулся Скелет, – а паренек, который за себя постоять может и, если дела коснется, шмалять сумеет. Ладно, забудь. И если где-нибудь вякнешь, я тебя…

– Да ты чё, Скелет? – Чудо испуганно отступил назад. – Я…

– Смотри…

– Все путем, – кивнул Лошак. – Они, похоже, во мне пресс-хату увидели. Не ломай уши, – усмехнулся он. – Я тогда сам загрубил. Садись, счас чифирку хапнем. Заварганьте кто-нибудь, – приказал он.

– Ты, по натуре, ништяк, – облегченно вздохнул Зубов.

– Думаешь, непонятно, почему тебя сюда пихнули? – усмехнулся Лошак. – Но под мусорскую дудку я хренушки когда танцевать буду. В общем, вот что: тебя могут снова куда-нибудь сунуть. Я сейчас маляву отошлю: что в базаре сам грубанул. Так что не дергайся, если кто наезжать за меня станет. Подожди маляву. Потом получить можешь, если кто загрубит крепко.

– Хорошо, – ответила в телефон Инна. Замолчала, потом улыбнулась. – Не думаю. Мне кажется, все будет хорошо.

В это время раздался звонок в дверь.

– Извини, – сказала Инна. – Кто-то пришел. До встречи… Кто там? – звонко спросила она, подойдя к двери.

– Я, – отозвался мужской голос.

– А конкретнее? – Она прильнула к глазку. И, весело ахнув, отперла замок. Рванула на себя дверь и с веселым визгом повисла на шее крепкого мужчины.

– Привет, племянница, – прогудел тот.

– Дядя!

– Держись крепче, – пробасил он, чуть присел, поднял два больших чемодана и с висевшей на нем Инной переступил порог. Инна, отпустив его шею, отступила назад.

– Дядя Глеб, ты откуда взялся?

– Приболел малость. Вот и решил на материк скататься. Тебя заодно навестить. Как житуха-то?

Она, махнув рукой, опустила голову. Улыбка с ее губ пропала.

– Что случилось?

– Пашка человека убил. На заказное убийство пошел.

– Мама миа! Вот это уха из петуха. Он совсем, что ли, офонарел?

– Никто не знает, почему он пошел на это. А мне, например, знаешь как обидно! Ведь есть все, чтобы нормально жить. Ради чего он… – Не договорив, Инна махнула рукой и вытащила из кармана халата пачку сигарет.

– Давно балуешься? – строго спросил Глеб.

– Да уж года четыре, так что поздно воспитывать.

– Была бы мать жива, – проворчал дядя, – она б тебе…

– Ты надолго? – перебила его племянница.

– Как пойдет, – махнул он сильной загорелой рукой. – Давненько в столице не бывал. Сейчас из Домодедова еду на такси и думаю – неуж куда на Запад попал? Реклама кругом, и почти все не по-нашему. А машин тьма-тьмущая. И едва ли не все иномарки. У меня аж подмышки вспотели, ведь прям рядом проходят. А гонют как! Я водителя даже одернул. Я, говорю, тебе деньги не за смерть плачу, а за доставку.

Инна, вытерев слезы, улыбнулась:

– Ты, наверное, есть хочешь?

– Не откажусь.

– Сейчас посмотрю, что у меня есть. – Она пошла на кухню. – Я после того как Павла арестовали, и дома почти не бываю. Милиция все время приезжает. Пельмени будешь?

– Ну их на хрен! – снимая кроссовки, буркнул Глеб. – Были бы домашние. А эти, в пакетах… – махнул он рукой. – Из-за них потом изжога замучает. Ты мне картошечки свари. Соскучился. У нас она ой как дорога. Да и хрен найдешь. Осенью, конечно, бывает, и цена более-менее приемлемая. А уж если и капустка квашеная имеется, – он, блаженно улыбаясь, погладил живот, – тогда, можно сказать, я в рай попал.

– Найдем, – улыбнулась Инна.

– Погоди-ка, – вспомнил он, – я же тебе там привез кое-что.

Инна, достав несколько картофелин, начала чистить. В это время на кухню снова вошел Глеб. В руках он держал переливавшуюся серебром шубу.

– Ой! – Инна выронила картофелину и нож и взмахнула руками.

– Конечно, за размер гарантии нет, – отдавая ей шубу, проговорил дядя. – Примерно по матери твоей шил.

Инна надела оказавшуюся ей впору шубу и восхищенно сказала:

– Господи, какая красота! Что это?

– Росомаха, – довольный реакцией племянницы, улыбнулся он.

– Красота, – повторила Инна. – Спасибо, дядя! – Подойдя, поцеловала его в щеку.

– Ты же писала про шубу, – напомнил он. – Вот я и решил тебе приятное сделать. Еще шапку привез. Из полярного волка. Тоже хорошо смотрится, сейчас покажу.

– Погоди, – снимая шубу, остановила его Инна. – А то я так и не накормлю тебя.

– Наконец-то дома! – довольно улыбнулся вошедший в кабинет Константин Федорович. – Знаешь, – повернувшись, взглянул он на остановившуюся в дверях жену, – наверное, стар я стал, вот увидел свой кабинет, и все. Как бы на место все стало. Ну ее, эту дачу, с ее свежим воздухом, в баню. Для меня чище и полезней нашего московского воздуха нет. Сколько лет уж им дышу и никак надышаться не могу! – Он подмигнул жене.

– Ну конечно, – согласилась Нина, – у тебя снова начнется твоя трудовая деятельность. Звонки посреди ночи. Уедешь куда-нибудь дня на четыре, а то и на неделю пропадешь. Звонишь то из Петербурга, то из Минска. Я, наверное, поэтому и занялась магазинами, хоть какая-то работа.

– Правильно говорится, – муж обнял ее, – в гостях хорошо, а дома лучше.

– Так мы же не в гостях были, а у себя…

– Скажи прислуге, – поцеловал он ее в щеку, – пусть на стол накроет. Чего-нибудь легкого перекусить надо. И коньячку немножко.

– Хорошо.

Нина вышла из кабинета. Константин, закрыв за ней дверь, подошел к сейфу. Достал толстую кожаную папку. Открыл и углубился в чтение.

– Костя, – заглянула в приоткрытую дверь Нина, – через сорок минут будем обедать. Ну вот, ты уже занялся делами!

– Да вот счета просматриваю, – закрыв папку, улыбнулся он. – Надо все сверить. По-моему, кто-то нас пытается обмануть. Я поэтому и приехал в Москву. Ты же знаешь, доверять сейчас нельзя никому. Я имею в виду дела и связанные с ними бумаги.

– Костя… – Нина, войдя, закрыла дверь. – Я хотела сказать: думаю, ты зря послал людей в Саратов. Лорд уже на заметке у милиции, и поэтому с ним дела вести не только невыгодно, но и опасно. Где гарантия, что с золотом его подвели саратовские? Ты не думал о том, что, вполне возможно, это кто-то из его домашних…

– В таком случае его не выпустили бы, – возразил он. – И никакие деньги не помогли бы. Лорда подставили, это однозначно. И подставили саратовские. Были там двое умников.

– Но подожди, как эти саратовские могли узнать о том, что у Лорда в гараже партия золота? Значит, им кто-то сообщил об этом?

– Все гораздо проще, – улыбнулся Константин. – Золото Лорду и в Саратов вез один и тот же курьер. Лорда как раз не было. Его парни взяли ящик, не зная, что внутри, и поставили в гараж. Курьер поехал в Саратов. Там отдал часть и как-то высказался о Лорде. Саратовские оценили ситуацию и решили убрать Лорда, сообщив милиции, что в гараже у него находится золото. Но вот тут они и ошиблись. Если бы был анонимный звонок о том, что в гараже Лорда что-то есть, а при обыске там обнаружили золото, он бы сидел. А так аноним сообщил конкретно о золоте. Ну а деньги Лорда «подсказали», что его просто подставили, – весело закончил он.

– Но все-таки милиция теперь будет держать его в поле зрения.

– Это входит в ее обязанности, – улыбнулся Константин. – Ведь меня они тоже стараются не упускать из вида. И при малейшей оплошности с удовольствием уберут в места не столь отдаленные на очень длительный срок. – Он рассмеялся. – Но я постараюсь не доставить им такого удовольствия.

– Ну тебя!.. – вздохнула Нина.

Поднявшись, Константин поцеловал ее.