Александр Бушков - Дикарка. Неизвестный маршрут

– Я и договорился. Но вы ведь, наверное, сначала хотите отдохнуть в гостинице?

– Перебьюсь, – отмахнулась Марина. – Я за эти сутки успела вздремнуть там и сям, так что первым делом мы, не заезжая в гостиницу, отправимся к Бородину. Какие у вас с ним отношения?

– Никаких. Он летает гораздо выше, нежели я. Так что это никак нельзя назвать «отношениями».

– Вы его боитесь?

– С чего вы взяли?

– А у вас в глазах при упоминании о нем мигнуло что-то такое специфическое, – сказала Марина.

– Глупости! Мне его незачем опасаться.

– A чего вы вообще боитесь в этой жизни? Это снова прямой вопрос...

– Зачем вам?

– Предпочитаю как можно больше знать о людях, с которыми предстоит работать.

– Н-ну... Случайной, глупой смерти...

– И все?

– Да, пожалуй... А вы?

– Ничего, – сказала Марина с обаятельной улыбкой.

– Это по молодости лет...

– Возможно, возможно... – произнесла она нараспев.

И подумала: врешь, дедуля, врешь... Ты боишься всего. Всего, что может нарушить твое устоявшееся бытие. Это я, существо дерзкое и беспокойное, расцениваю тебя как лягушку в болоте, а сам ты вполне удовлетворен такой жизнью. Нет особых опасностей, поскольку роль торгового представителя полдюжины заокеанских мелких фирмочек ты выполняешь не ради прикрытия, а всерьез, тебе частенько капает вполне реальный процентик, который ты вовсе не обязан отдавать конторе. Ты его перегоняешь домой, копишь на старость. Вот тут и таится слабое место агентов вроде тебя – мелочевка, нацеленная на длительное пребывание. Жизнь, в итоге, уютная и размеренная. Поневоле привыкаешь особо не высовываться, избегать резких поворотов, грозящих комфортному бытию. Вполне возможно, ты подкидываешь кому-то денежку, чтобы тебя и дальше держали здесь в прежней должности до самой пенсии. При известной ловкости такое проходит. И есть еще один нюансик в психологии таких, как ты, который может стать опасным, бывали печальные прецеденты...

Петр сбросил скорость и стал аккуратно притирать машину к обочине, тормозя возле высокого зеленого бронетранспортера на шести колесах, с развернутой к дороге пушечной башней. На китайскую легковушку уже было дружелюбно нацелено с полдюжины автоматов. На обочине шеренгой стояли высокие, крепкие парни в пятнистом камуфляже, украшенном кучей нарукавных, наплечных и нагрудных эмблем – тут вам и разинутые тигриные пасти, и обвитые змеями мечи, и черепа с цветочками в зубах...

– Обычная проверка, – быстро сказал Петр. – Ведите себя спокойно.

– Вот спасибо! – усмехнулась Марина. – Предупредили! А то я уж совсем собралась шваркнуть в них гранату!

К ним направился широкоплечий блондин в берете, украшенном еще богаче и экзотичнее, чем у автоматчиков. Он шагал рассчитанно неторопливо, с нарочито медлительными движениями человека, чувствующего себя в полном праве казнить и миловать. Не доходя, чуть поморщился, наклонился и заглянул в машину со стороны Марины.

– А, это ты, Петр... Значит, зря мы нацелились медальку заработать... Машину поменял? У тебя ведь другая была...

– Ну да, – торопливо произнес Петр с заискивающими нотками в голосе. – У старой полетел...

– Ясно, ясно... Кого везем?

– Это моя знакомая, из Питера, у нее здесь дела...

– Вот как? – без выражения произнес офицер. Лихо и элегантно козырнул Марине. – Капитан Ракитин, батальон спецназа «Золотой Медведь». Простите глупого солдафона, но нельзя ли взглянуть на ваши документы? Служебные обязанности, увы...

Его взгляд откровенно и не спеша прошелся по фигуре Марины от туфелек до макушки. Без малейшего намека на служебную бдительность, с чисто мужским уверенным интересом. Марина смотрела на него снизу вверх наивно, с любопытством, как и подобает приличной девушке, впервые попавшей в далекие экзотические края. Хорош хищник, подумала она с профессиональной симпатией, какое животное! Пожалуй, не с волком следует сравнивать, а с кем-то из кошачьих.

Сохраняя на лице выражение, приличествующее натуральной блондинке из древних классических анекдотов, давным-давно поставленных неоэтикой вне закона, она спросила:

– Мне, наверное, следует выйти из машины и поднять руки?

– Ну что вы, сударыня, – безмятежно сказал капитан. – У нас не полицейское государство, а свободная, демократическая страна. Достаточно будет, если вы покажете паспорт... – он с непроницаемым лицом бросил цепкий взгляд на пластиковую карту. – Простите мой интерес... Можете ехать. Всего хорошего, Петр!

Он отдал честь и шагнул на обочину. Лисовский с явным облегчением нажал на педаль газа.

– Местный супермен? – спросила Марина.

– Ну да. Из тех мальчиков, что устраивают военные перевороты. Правда, достаточно умный, чтобы соображать: на любой переворот нужно сначала получить одобрение серьезных людей со стороны.

– А нынешний президент нас пока что вполне устраивает, – сказала Марина задумчиво. – Бьюсь об заклад, этот его батальон – добрая половина здешней армии!

– Верно. И наиболее боеспособная ее половина.

– Зачем они тут торчат? Снова зашевелились радикалы?

– Да. Парочка взрывов в городе за последнюю неделю, налет на поезд. В общем, в пределах нормы.

– Понятно, – сказала Марина. – А как насчет слухов, что президент сам и подкармливает в глубокой тайне эту «Народную волю»? Чтобы иметь лишние основания выклянчивать кредиты и прочую помощь – в рамках нешуточной борьбы с терроризмом?

– Что-то я об этом не слышал.

– Петр, у вас столько знакомств... Вы, как говорится, держите руку на пульсе...

– Не преувеличивайте мои возможности, – торопливо сказал Лисовский. – Я невысоко летаю, мелко плаваю. Такие секреты лежат очень уж глубоко.

Ну да, конечно, подумала она. Даже если тебе представится случай сунуть нос в подобные тайны, ты под благовидным предлогом уйдешь на цыпочках, не подсмотрев и не подслушав. Потому что на этом свете уютно только мелкой рыбке, пока она знает свое место и лишний раз не высовывается из-под коряги. Вот уж послала судьба напарничка... Почему все-таки сюда не бросили стандартную резкую группу?

– У вас есть оружие, Петр?

– Я его никогда не ношу. Обхожусь, знаете ли...

– А я не спрашиваю, носите вы оружие или нет, – терпеливо, с нескрываемой холодностью объяснила Марина. – Я спросила, есть ли оно у вас.

– Да, разумеется. Дома, в сейфе. Стандартный набор: пистолет и револьвер. «Викинг» на пятнадцать патронов и компактный «Рутспешиэл»

– Отлично! Револьвер отдадите мне, а «Викинг» извольте отныне носить с собой.

Судя по его страдальчески сморщившемуся лицу, такие новшества пришлись Петру категорически не по душе. Он решился возразить, но Марина жестко отчеканила:

– Насколько я помню, вас предупредили, что мои приказы следует исполнять? – и очаровательно улыбнулась. – Я имею в виду – любые, Петр! Если я прикажу вам сделать мне минет – сделаете, как миленький. Прикажу – и без штанов будете шляться по городу. Меня волнует порученное дело, а не ваше благополучное прозябание до пенсии в роли доброго фарфорового гномика на газоне!

Он был уязвлен и расстроен, сразу видно, но именно такую реакцию она и планировала. Пусть злится, нервничает, дергается. Именно в таком состоянии человек наиболее податлив для вдумчивого изучения, это и новички знают.

– Я просто хотел подчеркнуть, что приличные законопослушные люди здесь обычно оружия не носят...

– Но право имеют, да? Всякий подданный входящей в Гаагский меморандум страны имеет право иметь при себе ручное огнестрельное оружие, не декларируя его в полиции. Не могу поверить, что вы об этом не знали.

– Знаю, конечно. Но если что... Зачем вам попадать на заметку?

– А это уже мои проблемы, – сказала Марина.

Петр сердито сопел, не отрывая взгляда от дороги. Марина, усмехнувшись, похлопала его по плечу:

– Старина, не дуйтесь! Я понимаю, вам тяжеленько перестраиваться на жесткую деятельность после стольких лет спокойного прозябания. Но что я могу поделать? Надо мной восседает суровое начальство, мне приказано в лепешку разбиться, но получить результаты, то есть отыскать материалы Тимофея, если только они существуют. Логично догадаться, что я заставлю всех вокруг вылезти вон из кожи. Не горюйте, я не буду вас подстрекать бегать по крышам и палить на улицах – такие мелочи я обычно беру на себя...

Когда они ехали по городу, Марина почти не смотрела по сторонам. Картина была знакомая и без вдумчивого изучения: причудливое смешение современных зданий и старинных домов, убогие окраины и лощеный центр, так же обстояло дело и с машинами на улицах – от развалюх до почти новеньких блистающих лимузинов. Несколько раз попадались плакаты с президентом – седовласый и уверенный, благообразный и энергичный, он взирал орлом, осененный сине-зеленым знаменем с золотым силуэтом медведя. Словом, ничего интересного. В пределах средней нормы...