Анна Данилова - Саван для блудниц

Когда в одиннадцать часов вечера зазвонил телефон, он чуть не опрокинул стул, за который зацепился ногой, чтобы успеть схватить трубку прежде, чем прекратятся звонки. Услышав Юдин голос, он, расслабленный, сел и блаженно вздохнул: она не забыла его, не забыла о своей работе, о своей жизни… Это означало, что ПОКА ЕЩЕ она принадлежит себе! Он даже не понял сначала смысла слов, которые она скороговоркой выпалила, а потому ему пришлось переспрашивать.

– Шубин, ты что, тоже пьяный? Я позвонила Кры-мову, он едва языком ворочал… Что вообще происходит? Что случилось? Праздник какой? Или вы все решили перейти на службу в ФБР и теперь радуетесь и пьете до поросячьего визга?

Ты хотя бы знаешь, что Крымов устроил сегодня у себя в загородной резиденции вечеринку, куда были приглашены все официальные лица, как-то: Щукина (само собой), Чайкин (куда же без бывшего мужа?) и его величество Корнилов Виктор Львович… Ну как?..

– Разборки в маленьком Токио, как мне кажется. Крымов просто так ни за что не пригласил бы Корнилова. А у тебя что стряслось? Ты откуда звонишь? – Ему было важно представить декорации, окружающие ее в этот поздний час.

– Из машины, откуда же еще?! Значит, так, Игорек, ты мне нужен сейчас позарез. Бросай все свои дела и выходи из дома, я,жду тебя прямо под твоими окнами. Прихвати пузырек с клофелином, фотоаппарат и пару наручников. Все.

Никаких возражений не принимаю…

Позже, уже в машине. Юля, выруливая на проезжую часть дороги, спросила Шубина:

– Помнишь все эти чулки, беретки и английские зеленые платья?

– Ну, помню, конечно. И что?

– Их привезли из НИЛСЭ?

– Да. Они в приемной, в сейфе, где у нас обычно хранятся вещдоки.

– Значит, едем туда. Или стой… Сначала в театр.

– В какой еще театр?

– В любой. Мне необходим парик. Затем в агентство, а уж потом к ней.

– К кому?

Но Юля ограничилась напряженным молчанием. Спустя два с половиной часа, которые им потребовались для того, чтобы «арендовать» в драмтеатре парик, перчатки и кое-что из грима, а затем, прихватив из агентства папку с документами по двум делам и пакет с вещдоками, они остановились возле ворот напротив дома на улице Некрасова.

– Она не спит. Интересно, чем занимается в столь позднее время? И Бурмистров тоже не спит. А вот у Зверева темнота…

И тут они одновременно вспомнили о том, что в ванной комнате агентства до сих пор лежит труп Зверева.

– Слушай, Шубин, я не знаю, как ты, но я зачерствела… Ведь я с ним еще вчера целовалась в подъезде, вернее, он меня поцеловал, а сегодня он валяется на полу, мертвый, а я о нем даже не вспомнила. Что со мной?

– Я же говорю: выходи за меня замуж и рожай себе потихоньку…

– А почему потихоньку?

– Чтобы никто не знал… до поры до времени.

– Шубин, ты – прелесть! – И она, внезапно повеселев, повернулась к нему и поцеловала его в нос. – Надо возвращаться и звонить Сазонову. Скажем ему, как все было, пусть сам думает, как лучше представить дело, точнее – труп.

Им пришлось возвратиться в агентство.

– Запаха никакого… – Юля первая включила свет в холле и распахнула дверь в ванную комнату. Но там, на кафельных плитках, не было даже следа крови.

И трупа тоже не было. – Ты чего-нибудь понимаешь?

– Звони Крымову… Это его работа. Поэтому они все и напились.

Избавились от тела и устроили себе праздник.

Юля позвонила, трубку взяла Надя.

– Ты что это, подруга, не спишь? – спросила Юля дрожащим голосом.

– Да разве с ними уснешь! – как-то тепло, по-дружески отозвалась Надя из своего ночного лесного мира, где ее окружала нечистая сила в лице подвыпивших мужчин. – Сначала они сильно пили, затем набросились на еду и съели абсолютно все, что только отыскалось в доме, а потом начали горланить песни…

Благо что здесь мы совсем одни, а елкам все равно… Что-нибудь случилось?

– Где ОН? – спросила Юля и затаила дыхание, боясь пропустить слово.

– Мы позвонили Сазонову, и он все устроил, – спокойно, со знанием дела ответила Надя. – Так что не переживайте. Крымов попытался ИМ шантажировать Виктора Львовича, но потом они решили, что дружба всего дороже, и напились… Я боялась, что к нам и Сазонов заявится, но бог уберег…

– Спасибо, Надя. Ты, да и все вы здорово нас выручили. А теперь слушай меня. Мне кажется, что уже утром я скажу вам, кто убил Льдова, Ларчикову и вообще всех, кто ранил Олю Драницьщу, и расскажу кое-что интересное про Ларису Белотелову… Так что пусть утром никто не расходится – мы приедем к вам с Шубиным… Пора, Надечка, давно пора заканчивать эти затянувшиеся дела.

.

– Тогда привезите кофе, – попросила хозяйственная Щукина, – и хлеба с маслом…

– Я все поняла. Пока. – И обращаясь к Игорю:

– Ты все слышал?

– Это они разобрались в ванной?

– Они. Так что поехали снова на Некрасова…

Лариса Белотелова открыла им дверь не сразу. И это при том, что охранник, встретивший Юлю и Шубина у ворот, по телефону предупредил ее о прибывших гостях.

– Ты не спишь? – по-свойски, запросто спросила Юля находящуюся в недоумении по поводу столь позднего визита Белотелову. – А мы на огонек…

Ехали с Игорем, увидели в твоих окнах свет и подумали, а почему бы не заехать и не проведать нашу Ларису…

– Проходите, пожалуйста… – Лариса выглядела уже не такой простецкой и легкой в общении, как в их прошлую встречу, когда Зверев готовил им ужин. «Как же давно это было», – подумала Юля, и сердце ее при воспоминании о Сергее, который еще сегодня днем был жив, кольнуло. – Вы, наверное, все знаете от Крымова… Я так виновата перед вами, я не хотела никого обижать, просто мне показалось, что вы недостаточно серьезно занимаетесь моим делом… Но ведь мы с ним уже все выяснили…

Юля с Шубиным переглянулись. Но чтобы не попасть впросак, они, не сговариваясь, решили сделать вид, что все понимают и одновременно прощают ее.

Для них сейчас самым важным было поднять настроение Ларисы и уговорить ее выпить и расслабиться.

Или же, наоборот, плеснуть на какое-нибудь зеркало крови (у Юли в сумочке лежала припасенная специально для этого случая пробирка, наполненная свежей кровью и закрытая плотной резиновой пробкой – подарок санитарки Карачаровой) и подкинуть в спальню Белотеловой женские кружевные перчатки, позаимствованные на время в драмтеатре, после чего разволновавшейся Ларисе плеснуть водочки…

Но ничего такого предпринимать им не пришлось, потому что Лариса и так уже находилась в крайне взволнованном состоянии: она буквально пару часов тому назад узнала об убийстве Зверева. Ей позвонила соседка, Маргарита Евгеньевна, которая сама видела, как к дому подъезжала милицейская машина и люди, которые вышли из нее, поднялись на второй этаж и принялись взламывать дверь…

– Эта Маргарита всегда и все про всех знает. У нее муж – большая шишка, его почти никогда нет дома, а она от скуки интересуется всеми, кто живет рядом… Сплетница, короче… Так вот, оказывается, Сережу Зверева убили, а теперь пришли с обыском в его жилище… Какой кошмар!

Они сидели за столом на кухне, и Лариса готовила закуску.

– Скажи, ты была знакома с Сергеем до того, как тебя ранили? До того, как он поехал за тобой в больницу?

Лариса не ответила. Она продолжала накрывать на стол, как будто не слышала вопроса.

– У тебя с ним был роман? Да ты не тушуйся, мы же по делу спрашиваем, ведь это убийство может быть напрямую связано с нападением на тебя!

– Да не было у меня с ним никакого романа! Подвозил меня однажды на машине, разговорились. Он же все-таки мой сосед. Но какой-то странный, всегда так рассматривал меня, как будто я сделана не из кожи, костей и плоти, а инопланетянка. Но он мне, конечно, нравился;

– Хочешь, я объясню тебе, почему он так на тебя смотрел? – Юля уже готова была раскрыть свои карты, но Шубин перебил ее:

– Знаете что, вы потом поговорите о своих женских делах, а сейчас давайте выпьем.

– Правильно, – поддержала его Лариса, – помянем его… Господи, да что же это такое происходит? Молодой парень, красавец… и убили… Пьем не чокаясь.

– Подожди, мне бы водички кипяченой, – попросил Шубин.

– Ну ты прямо как женщина, – проворчала Лариса, вставая и наливая воду в стакан.

– И мне, если можно, – поддержала Шубина Юля.

Пока Лариса разливала кипяченую воду по стаканам, Шубин насыпал ей в рюмку клофелина и даже успел слегка размешать.

А спустя приблизительно час бесчувственную Ларису переодели в ту самую одежду, детали которой в свое время она нашла в этой квартире. И если эластичное белье еще можно было кое-как натянуть на тело, то с зеленым английским платьем пришлось повозиться; Юля приняла решение слегка распороть боковой шов, чтобы протиснуть в вырез платья Лариси-ны плечи и бедра. Даже чулки, и те надели на ноги, а на шею повесили крестик, который Крымов так и не успел, в силу то ли своей занятости, то ли расхлябанности, отдать на экспертизу. Они прихватили его из сейфа в агентстве.