Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати

Последнее замечание Пагиры понравилось мне еще меньше, чем предыдущее.

– Значит, – воскликнул я, – вы признаете: Ковчег Завета находится в Аксуме?

– Конечно,- согласился первосвященник. – Раз вам удалось собрать такой впечатляющий объем информации, то было бы глупо утверждать, что Ковчег спрятан в Белом доме в Вашингтоне. Только вам от этого нисколько не легче. Больше вы ни на дюйм не приблизитесь к разгадке тайны о местонахождении Ковчега.

Я уже собирался разозлиться, как Пагира взмахом руки остановил меня.

– Несколько веков назад Перо де Ковилхан приехал в нашу страну с тайной целью – обнаружить Ковчег. Он первым из охотников за священной реликвией догадался о наличии двух Ковчегов – настоящего и фальшивого. Он также узнал о том, что оригинал находится в церкви Святой Марии. Португалец узнал слишком многое. Советники негуса предлагали убить чужеземца. Однако затем было решено пощадить Перо де Ковилхана и навсегда оставить его в Абиссинии, внимательно наблюдая за каждым шагом португальца. Но с вами мы не можем так поступить. Пройдет какое-то время, и ваше правительство начнет поиски исчезнувшего журналиста. Рано или поздно, но американцы проследят ваш маршрут и прибудут в Эфиопию. Не сдержавшись, я съязвил:

– Рад видеть перед собой здравомыслящего человека. Пагира пересек комнату и подошел к окну. Начинало темнеть, и на небе уже появилась луна. Духота ощутимо спала, и стало легче дышать. Пагира поднял шпингалет и приоткрыл окно. Откуда-то доносились странные звуки, похожие на кудахтанье, мяуканье и глухой коклюшный кашель одновременно.

– Терпеть не могу гиен, – прошептал Пагира, всматриваясь вдаль, словно стараясь заглянуть в будущее. – Они никогда ничего не упустят. Вечно им все известно.

Воцарилась тишина, которую, казалось, нарушали гулкие удары моего сердца.

– Пагира, – окликнул я первосвященника, – почему бы вам не показать мне Ковчег? Настоящую реликвию, а не поддельную?

Он повернулся и посмотрел на меня. На губах первосвященника блуждала едва заметная улыбка.

– Не считайте меня наивным, Маклин. Вы – незаурядный журналист. После ваших репортажей о том, что величайшая загадка Библии решена и Ковчег Завета обнаружен в Эфиопии, сотни и тысячи искателей приключений устремятся в Аксум. Мы не боимся одержимых кладоискателей или грабителей могил – с ними можно будет справиться. Но нам будет невероятно трудно, если придется иметь дело с прекрасно организованными и великолепно экипированными экспедициями. Самые безумные диктаторы мира, начиная с полковника Муамара Каддафи и заканчивая Саддамом Хусейном, устремятся на поиски Ковчега. Тем более, что благодаря вашим усилиям, они будут располагать почти точным адресом священной реликвии. Впрочем, как я понял из вашего рассказа, минимум один законченный негодяй уже знает, где искать Ковчег.

Я попытался было запротестовать:

– Во-первых, Хусейн и Каддафи – вовсе не безумцы. Сумасшедшие не смогли бы единолично управлять такими неспокойными странами, как Ирак и Ливия в течение почти четверти века. А во-вторых, вы преувеличиваете эффект, который вызовет репортаж. Ведь большинство ученых – причем, подавляющее – абсолютно не верят в то, что Ковчег Завета вообще когда-либо существовал.

– Они поменяют свою точку зрения, как только прочитают отчет о ваших приключениях. Ведь вы не удовлетворитесь журнальным репортажем? Держу пари: вы очень скоро вернетесь в Аксум в сопровождении целой оравы телевизионщиков. Ваш фильм произведет большую сенсацию, чем любительские кадры Запрудера [2].

Последние скептики будут окончательно посрамлены. Люди устремятся в Эфиопию с такой неистовой страстью, с какой сотни лет назад кладоискатели отправлялись на поиски легендарного Эльдорадо. Нашу страну -несчастную, истерзанную гражданской войной – просто уничтожат. Подобно тому, как испанские конкистадоры Кортес и Писарро захватили богатства и сокрушили государство ацтеков в Мексике и империю инков в Южной Америке. Эфиопия пополнит печальный список исчезнувших с лица земли цивилизаций. Вы этого добиваетесь?

Я почувствовал себя несколько сбитым с толку и лихорадочно размышлял, подыскивая возражения.

– Разумеется, нет. Почему вы с такой категоричностью заявили о том, что я больше ни на дюйм не приближусь к разгадке тайны Ковчега? Разве он не находится здесь, в Аксуме?

– Мой дорогой друг, – торжественно сказал Пагира, – в Аксуме находятся десятки Ковчегов. Какой из них вам хочется увидеть?

– Как «десятки Ковчегов»? – обомлел я. – Что вы такое говорите?

– Каждая церковь в Эфиопии имеет свой собственный Ковчег. Правда, из-за гражданской войны многие церкви превращены в пепел. Менгисту подвергал наши деревни и города артиллерийским обстрелам. Я даже затрудняюсь назвать точное количество церквей, имеющих свои ковчеги. Но, несомненно, их насчитываются многие и многие десятки. Это наша эфиопская традиция: у каждой церкви свой ковчег.

Я был потрясен, как если бы передо мной появился воскресший из могилы Элвис Пресли и попросил закурить.

– Эфиопская традиция?

– Совершенно верно, – пожал плечами Пагира. – У нас считается в порядке вещей иметь даже несколько ковчегов в одной церкви. И по десять-двенадцать каменных табличек с заповедями. Правда, иногда их делают из дерева. Таблички используют в многочисленных религиозных церемониях.

Я уже овладел собой.

– Именно такие «скрижали» были предъявлены армянскому монаху Димотеосу?

Пагира вскинул брови:

– Тот самый священник, который приезжал сюда в середине двенадцатого века? Он был не до конца честным и порядочным человеком. Мы не посчитали возможным показать ему настоящие скрижали.

– Значит, настоящий Ковчег Завета, содержащий скрижали с Десятью заповедями, не выдумка древних сказочников? Он находится в Аксуме?

Пагира и не думал скрывать своего удовлетворения.

– Вот видите, Маклин, как трудно вам: будет разобраться, где находится настоящий Ковчег Завета. Обидно, не правда ли: пережить столько опасностей, очутиться в Аксуме и испытать разочарование?

Я скрипнул зубами.

– Но у меня есть к вам деловое предложение, – сообщил Пагира.

Я почувствовал, как по моему позвоночнику прокатилась ледяная волна.

– И в чем оно заключается?

– Мы окажем вам великую честь, необычную для чужеземца. Вы сможете увидеть Ковчег Завета, изготовленный по велению пророка Моисея для хранения двух каменных скрижалей, на которых были запечатлены Десять заповедей Отца Небесного. Вы увидите золотой Ковчег, построенный у подножья горы Синай и торжественно водруженный самим царем Соломоном в, Иерусалимском храме. Вы прикоснетесь к тайне тайн, о приобщении к которой мечтали многие исследователи и путешественники, разведчики и авантюристы, коронованные особы и потомки самых знаменитых европейских династий. Вы ощутите, как с вами разговаривает сам Господь!

– А взамен, что я должен буду сделать взамен? Поступить так же, как Джеймс Брюс? – дрогнувшим голосом спросил я.

– Да, вы правы. Мы показывали Брюсу настоящий Ковчег Завета. Шотландец твердо обещал нам не разглашать тайну последнего убежища священной реликвии. Несмотря на то, что он похитил из Абиссинии некоторые древние манускрипты, в своих мемуарах Брюс сообщил только о копии Ковчега и отрицал существование подлинника. Он сдержал свое слово. Сможете ли вы последовать его примеру и стать хранителем сокровенной тайны?

Я молча смотрел на Пагиру, пытаясь справиться с нараставшим волнением. То, что он предлагал, не укладывалось у меня в голове.

– Итак, выбирайте, – с каменным лицом произнес Пагира. – Увидеть золотой Ковчег Завета и навсегда сохранить печать молчания на своих устах. Никаких репортажей, никаких телевизионных камер и микрофонов. Вы должны будете дать обещание не публиковать статей в газетах и журналах, не издавать книг и не продавать сценарий Голливуду. Если вы согласитесь, но нарушите свое слово, то лучше сразу позаботиться об охране – ваша жизнь превратится в ад. Вы будете вынуждены забиться в какую-нибудь темную нору, как писатель Салман Рушди, скрывающийся от гнева мусульман за то, что он оскорбил их чувства книгой «Сатанинские стихи». Только, в отличие от Рушди, все еще надеющегося на аннулирование смертного приговора, вынесенного ему иранским аятоллой, ваша казнь никогда не будет

отменена. Рано или поздно, но наш человек обнаружит ваше убежище. И тогда гнев Господа обрушится на вас и возмездие свершится.

Я по-прежнему хранил молчание. Выйдя из оцепенения и все еще ощущая арктический холод, которым вдруг повеяло от Пагиры, я пробурчал:

– Уверен, что вы не бросаете слов на ветер, – у меня в горле пересохло, язык, казалось, навсегда прилип к небу, но в общем я справился со своей задачей и сохранил внешнее самообладание. – О втором варианте я уже догадываюсь.