Борис Бабкин - Кровь на золоте

— Ты для меня всегда одна, — обнимая ее, прошептал он. — Я люблю тебя, и поэтому не задавай глупых вопросов. И знаешь, — вдруг улыбнулся он, — у нас все получится. Мы будем счастливы.

— Зная, что из-за нас погибли люди? — чуть слышно спросила Ника.

— Не надо, — попросил Толик, — потому что мне и так трудно перешагнуть через это. Ты же знаешь, я не мясник, — немного виновато сказал он. — Но, видно, именно так угодно там. — Он дернул головой вверх. — Для того чтобы мы были счастливы, нам придется пройти и через это. Мне тоже не по себе. Больше того — страшно. Нет, — помотал он головой, — не потому, что придется стрелять в людей. Я боюсь тюрьмы. И если почувствую, что все, застрелюсь.

Стоя на краю крыши, Зверобой вгляделся в освещенное здание УВД. Вздохнув, отошел. Достал сигарету, сел на прохладную крышу.

— Завтра, — прошептал он. — Осталось совсем немного времени, и все кончится. С первым нажатием на курок. — Он поднял голову, всмотрелся в звездное небо. — Зачем мне все это? — спросил себя парень. — Когда-то я гордился тем, что умею метко и быстро стрелять. И сейчас настал тот момент, когда, сделав выстрел, перешагнешь невидимую черту. Я буду стрелять! Буду!

— Тяжелое… — Влас, приподняв бронебойное ружье, посмотрел на Кощея.

— Как думаешь, — спросил Кощей, — получится?

— Думаю, да, — кивнул Влас. — Маршал не из тех, кто проигрывает. Лично мне все это нравится. Я впервые почувствовал себя мужиком. К тому же почти все зависит от нас. Зато потом, — блаженно потянулся Влас, — мы будем…

— Трупами, — не дал договорить Николай, — если промахнемся, хана всем. Из-за брони мы золото, если кто-то из охранников будет жив, не достанем.

— Целься лучше, — с усмешкой посоветовал Влас. — Лично я попаду.

Повертев в руках фиксирующее устройство, Стас зацепил его на руле и нажал педаль газа. Груженный пятью бочками солярки ГАЗ-58 будет идти ровно. К одной из бочек он прикрепит взрывное устройство.

— Идея — класс, — пробормотал он. — Но вот то, что Артем молчит про четверых здоровяков, плохо. Не люблю неясности. Он говорил, что это след для милиции. Но какого черта не объяснит, как это будет.

Стас решил идти до конца. Хотя бы потому, что в случае удачи он сможет абсолютно все. Сегодня настоящая сила — деньги. И чем их больше, тем ты могущественнее.

Растерев окурок, Белый закурил снова. Ника при-Думала нападение на золото! Выматерившись, он снова нервно заходил по комнате. То, что он узнал, потрясло видавшего виды уголовника. Его сестра придумала план захвата золота! Остановившись у раскрытого окна, несколько раз затянувшись, Белый выщелкнул окурок.

— Да какого хрена я уши ломаю, — беспомощно, словно признавая свое поражение, пробормотал он. — Сделать уже ничего нельзя. Теперь надо, чтобы все прошло на большой палец. Иначе, — представив, что произойдет в случае неудачи, он снова выругался.

— Ну вот. — Не зажигая света, Маршал вошел в комнату. — Завтра — дело. Все получится, — словно убеждая кого-то, сказал он. — Иначе все. К черту «иначе»! Все будет так, как задумано. Осечки быть не должно. И не будет!

Проводив взглядом четверых рослых охранников, выносивших опломбированные контейнеры с золотом, Ника порывисто отвернулась. Она знала, что будет с ними. А ведь несколько минут назад один из автоматчиков взахлеб рассказывал о родившемся неделю назад сынишке, и видно было, как он счастлив. Закрыв глаза, Ника тяжело вздохнула.

— Что с тобой? — спросила напарница.

— Зубы болят… — Дотронувшись до щеки, Ника поморщилась. — Спасу нет.

— Кусочек сала положи на десну, — посоветовала напарница. — Я читала, что помогает.

Кивнув, Ника посмотрела в зарешеченное окно. Как только дверца автобуса захлопнулась, нажала кнопку настроенного на определенную волну передатчика. Теперь от него следовало избавиться.

— Я в туалет, — поднимаясь, сказала она.

Маршал посмотрел на часы.

— Скорее бы, — выдохнул он. Кощей и Зверобой явно нервничали. Влас спокойно курил. Катавший желваки Белый был озабочен только одним — безопасностью сестры. Анатолий, вытирая липкий пот страха, уже не раз пожалел о том, что напросился на участие. Его не волновало то, что придется стрелять по людям. Что будет с ним в случае неудачи? Вот что конкретно волновало Толика. С непроницаемым лицом сидел в кабине грузовика Стаc. На сиденье рядом лежало устройство для удержания руля. Тонко пропищал приемник.

— К месту, — поднимаясь, бросил Стаc.

— Сверим часы, — предложил Маршал. — Восемь часов двадцать девять минут сорок секунд. В восемь сорок семь мы занимаем позицию в переулке. За минуту до этого вы делаете свою работу. Ты бьешь всех, кто попытается выйти из здания или ворот УВД. Через шесть минут отходишь, понял? — спросил Маршал Зверобоя.

Тот кивнул и пошел к мотоциклу.

— Ты свое дело знаешь. — Маршал повернулся к Станиславу.

— Все будет о'кей, — усмехнулся тот и тронул грузовик, в кузове которого были бочки с соляркой.

— Мы к переулку, — шагнул к рафику Маршал. — Не забудь мячик, — напомнил он Власу. — Как только автобус войдет в переулок, несильно бросишь его.

— На кой хрен? — удивился Белый.

— Нужно, — коротко ответил Маршал. Белый удивленно и недоверчиво хмыкнул, но промолчал.

— Мы с тобой, — обратился к нему Маршал, — занимаем позиции там, где были вчера. Ружья уже на месте. Как только автобус тормознет, стреляют все. Ты бьешь в правый нижний угол окна, — сказал он Толику. — Дальше по плану. До конца переулка вы должны выбросить контейнеры и выпрыгнуть сами.

— А ты? — не понял Белый.

— За меня не волнуйся, — усмехнулся Маршал. — Что делать дальше, знает каждый. Удачи всем! — Он вскинул сжатый кулак.

Зверобой прижал к плечу приклад винтовки с оптическим прицелом, поймал на мушку один из пяти ящиков в кузове стоящего перед воротами УВД грузовика.

ЗИЛ-130 быстро ехал к закрытым воротам вертолетной площадки. Закрепив на руле устройство и до отказа открутив болт, Стаc вдавил педаль газа нижним упором. Усмехнувшись, распахнул дверцу, встал на подножку и спрыгнул. Сжавшись, перекатился, вскочил и бросился в ближайший двор. Разогнавшийся грузовик легко протаранил ворота, подмял не успевшего отскочить человека с большим пистолетом и, почти не сбавляя, скорости помчался к вертолету. Вдогонку ему стреляли трое. Завернув за угол. Стаc остановился, разбросал толовые шашки, вытащил пульт. Высунувшись из-за угла, направил антенну на подъезжавший к вертолету грузовик и нажал кнопку. Громыхнул взрыв. Словно продолжая его отголосок, несколько раз рванули шашки. Вспыхнули бочки с соляркой. Стаc побежал к стоявшему во дворе рафику. Уселся и повернул ключ зажигания. И только тут заметил прикрепленную к панели записку. «Ты был прав», — прочитал он. Рванулся, но выскочить не успел. Глухо взорвалось сиденье, и почти сразу рванул бензобак.

Зверобой выстрелил. Около ворот УВД оглушительно взорвался подогнанный Анатолием ГАЗ-53. Передернув затвор, уложил выскочившего милиционера. Вспомнив полученные от Маршала инструкции, дважды выстрелил по окнам.

— Он на крыше! — услышал Иван громкий крик. Высунувшись, тут же отдернул голову. Высекая искры, по краю крыши вжикнули две пули. Иван вскочил и, пригибаясь, бросился к пожарной лестнице. Подбежав, схватился за поручень. Снизу защелкали выстрелы. Мгновенно побледнев, Иван достал из кармана патроны, набил казенник винтовки. Он не мог понять, как его засекли. На плоской крыше соседнего дома появились трое с автоматами. Автоматные очереди заставили Зверобоя упасть и перекатиться за широкую трубу.

— Нет, — прошептал он, — я уйду, я смогу. Над ним просвистели пули. Дослав патрон в ствол, Иван вскочил и по-индейски, от бедра выстрелил. Один из автоматчиков на крыше соседнего дома выронил автомат, упал и расслабленно замер. Двое других длинными очередями расстреляли рожки. Оба бросили руки к висевшим на ремне запасным. В это время передернувший затвор винтовки Зверобой выстрелил. Еще один распластался на крыше. Третий, петляя, бросился в сторону.

— Боишься, сволочь! — закричав, Иван вскинул винтовку и нажал на курок.

Сухо щелкнул боек. Зверобой передернул затвор. За его спиной двое, взобравшиеся по пожарной лестнице, вскинув автоматы, в один голос крикнули:

— Руки вверх! Замер! Не…

С поворотом, падая на бок, Иван выстрелил. Опередив его на какую-то долю секунды, автоматчики открыли огонь. Изрешеченный пулями Иван выронил винтовку, взмахнул руками, отступил назад и упал с крыши.

— Сволочь! — сказал один из нападавших. — Машину взорвал, ухлопал четверых, стреляет…

— Стрелял, — насмешливо поправил его второй. — Хорошо, кто-то позвонил и сказал, что снайпер на крыше. А так бы наделал делов и ушел.

— Винтовка старая. — Подойдя, первый поднял трехлинейку. — Кто он есть-то?