Данил Корецкий - Антикиллер-2

Это была чистая правда. Пастряков и Лыков получили по почте визитные карточки Колдуна, после этого у Пастрякова взорвался недостроенный дом. Характерно, что Лис в момент взрыва находился на службе, и его алиби могли засвидетельствовать не менее десятка человек. А губернатору позвонил по прямому телефону неизвестный, вежливо поздоровался и сказал:

– Анатолий Степанович, мы лично не знакомы, но вы, наверное, обо мне слышали. Меня называют Колдуном. У меня есть небольшая просьба: поддержите банк Хондачева. Я лично в этом заинтересован. Пожалуйста.

Напряженное молчание на другом конце провода не было нарушено ни одним словом, но поскольку к телефону-автомату не примчалась опергруппа ни одного силового ведомства, то Лис решил, что просьба встречена с пониманием. И не ошибся.

– Ладно, у каждого свои методы, – сказал банкир. – Твой гонорар – тридцать тысяч. Если мало, скажи...

– Достаточно, – ответил Лис.

Втроем с новым начальником службы безопасности они отметили назначение Попова. В конце застолья Валера отозвал бывшего начальника в сторону.

– Вы мне помогли, а я вас подвел...

– Это чем же? – удивился Лис.

– Тем... Подробностей сказать не могу... Только я договорился, чтобы от вас отъехали, а дела своего не сделал... Глаза Попова горячечно блестели.

– Теперь на вас пойдет новый накат. Сто процентов! Но я не смог душу дьяволу продать! Не смог!

А через пару дней подполковника Коренева вызвали на кадровую комиссию. Председательствовал сам Крамской, рядом восседали зам. по кадрам – толстенький низкий подполковник Федунцов, начальник УСБ подполковник Окошкин, за приставным столом сидели руководители отделов и служб, среди них находился и Колорадский Жук.

– Начальник оперативного отдела РУОПа подполковник Коренев для прохождения кадровой комиссии прибыл! – по всей форме доложился Лис.

Сесть ему никто не предлагал, он так и остался стоять у торца приставного стола, как подсудимый на допросе. Ему задали несколько ничего не значащих вопросов, просто так, для разминки.

Каковы показатели отдела, почему участились факты применения оружия, в том числе и лично им, Кореневым, почему до сих пор не обезврежен терроризирующий весь город Колдун... Лис отвечал то, что принято отвечать в подобных случаях, и все присутствующие знали, какими будут ответы еще до того, как прозвучали вопросы. Так опытный матадор изнуряет быка безобидной мулетой, чтобы в конце вогнать спрятанную до поры шпагу прямо в загривок.

– А это что значит? – спросил наконец Окошкин и бросил на стол фотографии. Они веером рассыпались по полированной поверхности. Присутствующие их, очевидно, уже видели, поскольку интереса никто не проявил.

– Можно посмотреть? – спросил Лис. Сердце учащенно колотилось. Это должен быть единственный и неотразимый козырь, против которого невозможно подобрать аргументы и который должен раз и навсегда решить его судьбу.

– Подойдите, посмотрите. И объясните, если сможете.

Лис сделал несколько шагов и взял снимки. От сердца сразу отлегло. Темой компромата были его отношения с Ребенком. Он и Ребенок за столом уличного кафе. Он и Ребенок заходят к нему в подъезд. Выходят оттуда. Судя по пробитым датам и времени, можно судить, что они провели вместе ночь. Ребенок, наклонившись к окну машины, целует его в губы. И так далее, и тому подобное. Он боялся, что в пачке есть совершенно интимные снимки, но таковых не оказалось, видно, не рискнули забираться к нему в квартиру либо посчитали, что и этого достаточно. Это, конечно, недоработка – сам Лис без убедительного интима не стал бы затевать экзекуцию. Впрочем, когда нужен только формальный повод для утверждения уже имеющегося решения, то и этого должно хватить.

– Полюбовались? – спросил Крамской. Лису показались, что в голосе генерала послышались злорадные нотки. Странно, у них никогда не было личных конфликтов...

– Как вам не стыдно? Ведь эта девочка вам в дочери годится! Она же несовершеннолетняя, это растление!

– Что за ерунда! – выпятил челюсть Лис, как делал всегда перед дракой. – Это моя жена! Кому какое дело, сколько ей лет!

В кабинете воцарилась мертвая тишина. Строгое заседание превращалось в фарс и балаган.

– Как жена?! – попытался спасти положение Окошкин. Ведь это его служба готовила материалы, и он нес ответственность за провал сценария. – Документы есть?

– Так и жена! – в тон ему ответил Лис и, сделав еще несколько шагов вперед, положил между Окошкиным и Крамским свидетельство о браке. Оба заглянули в картонную обложку.

– Позавчера зарегистрировались, – нервно зашептал начальник УСБ. – Видите дату, товарищ генерал? Только позавчера!

– Да какая теперь разница! – раздраженно ответил Крамской и протянул документ обратно Лису.

– Произошло недоразумение, – веско сказал он. – Заседание не подготовлено по вине товарища Окошкина: Мы ему на это укажем. А сейчас давайте поздравим товарища Коренева с законным браком...

Руководитель должен уметь делать хорошую мину при плохой игре. Крамской встал и протянул Лису руку. Но она повисла в воздухе. Правда, только на несколько секунд. Ровно настолько, чтобы пауза стала заметной. Потом Лис шагнул вперед и крепко сжал генеральскую кисть.

– Спасибо, товарищ генерал! – радостно улыбнувшись, произнес он. Но эта улыбка никого из присутствующих не обманула. Просто все поняли, что Коренев тоже умеет играть в любые игры.

В коридоре его догнал Нырков.

– Кто тебя предупредил? – без обиняков поинтересовался он. – Я только здесь узнал, о чем пойдет речь!

– Никто ни о чем не предупреждал, – доброжелательно ответил Лис.

– Зачем же ты взял с собой свидетельство о браке? – по инерции продолжал расспрашивать Колорадский Жук, хотя понимал бесполезность этого занятия.

Лис пожал плечами:

– Не только свидетельство – и жена собственной персоной ждет на улице. Вы же знаете мою интуицию...

С сомнением покачав головой, Нырков прекратил расспросы. Но на этот раз Лис ответил правду.

Ребенок стояла в нескольких метрах от массивных, обитых желтой медью дверей управления. Затянутая в короткое синее платьице невесомая фигурка, казалось, рвется в небо. И только тяжелые «копыта» удерживали ее на грешной земле. Глубоко вдохнув свежий воздух, Лис направился к ней.