Найо Марш - Убийство в частной лечебнице

В вестибюле Нэш мрачно ждал, пока высокий полноватый мужчина отдаст ему шляпу и зонтик.

— Инспектор Фокс, миледи.

— Пройдите сюда.

Она провела инспектора в свой кабинет. Нэш зажег камин, и леди О'Каллаган протянула к огню свои тонкие руки.

— Пожалуйста, садитесь, — прошептала она.

Они сели друг напротив друга. Инспектор Фокс смотрел на нее с почтительным вниманием.

— Я попросила вас прийти для разговора, — начала она очень тихо, — поскольку считаю, что моего мужа убили.

Фокс с минуту молчал. Он сидел грузно, совершенно неподвижно, серьезно глядя прямо перед собой.

— Мне очень печально это слышать, леди О'Каллаган, — сказал он наконец. — Это очень серьезное дело.

Видимо, в искусстве недоговаривать леди О'Каллаган встретила достойного соперника.

— Разумеется, я не стала бы вызывать вас, если бы у меня не было вещественных доказательств, которые я могу вам представить. Как я понимаю, полиция находится в курсе деятельности особ, против которых был направлен закон об анархии?

— Мы знаем о них довольно много.

— Да. Мой муж получил множество угрожающих писем, которые, как полагают, исходили от этих людей. Я предлагала ему показать письма полиции, но он отказался.

— Нам сообщили об этом деле из других источников, — сказал Фокс.

— Может быть, от премьер-министра?

Фокс спокойно смотрел на нее, но молчал.

— Письма у меня здесь, — продолжила леди О'Каллаган через несколько секунд, — и мне бы хотелось, чтобы вы их прочитали. — Она взяла письма со стола и подала ему.

Фокс вытащил из внутреннего кармана очки в золотой оправе и водрузил их на нос. Вид у него был в высшей степени респектабельный. Он довольно внимательно все прочитал, аккуратно кладя прочитанные письма стопкой друг на друга. Прочитав последнее, он сложил на коленях огромные ручищи и произнес:

— Да. Такие люди как раз и пишут подобные письма.

— А теперь прочтите, пожалуйста, эти.

Она подала ему письма от сэра Джона Филлипса и Джейн Харден. Инспектор прочел их так же тщательно, как и предыдущие.

— Сэр Джон Филлипс — хирург, который оперировал моего мужа. Как я поняла, второе письмо — от сиделки этой же лечебницы.

— Вот как, леди О'Каллаган? — вежливо откликнулся Фокс.

— У моего мужа был перитонит, но я считаю, что он умер от отравления. Я полагаю, его отравили.

— В свете этих писем? Эти двое или те?

— Не знаю. Я склонна считать, что письма личного характера в данном вопросе более важны. В них определенно содержится угроза его жизни.

— Да. Они кажутся мстительными, весьма.

— Я бы хотела, чтобы было проведено расследование.

— Понимаю, — ответил Фокс. — Это дело весьма серьезное, леди О'Каллаган.

Щеки ее слегка порозовели.

— Разумеется, серьезное, — сказала она спокойно то, что какая-нибудь другая женщина на ее месте выкрикнула бы ему в лицо.

— Я хочу сказать… Понимаете ли, прежде чем коронер выдаст вердикт о необходимости расследования, он должен иметь уверенность в отношении нескольких вещей. Например, как насчет свидетельства о смерти?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, оно уже подписано?

— Да.

— Сэром Джоном Филлипсом?

— Не знаю. Возможно, его подписал мистер Томс, его ассистент.

— Н-да… Так вот, мистер Томс — очень известный хирург. Сэр Дерек был высокопоставленным пациентом. Доктор Томс принял все меры предосторожности, прежде чем подписывать свидетельство. По-моему, для коронера это будет весьма убедительно.

— Но эти угрозы! Я уверена, что его убили. Я настаиваю на расследовании.

Фокс с серьезнейшим видом смотрел в огонь.

— Может быть, — сказал он задумчиво, — вы хотите, чтобы я позвонил коронеру и представил бы ему дело?

— Разумеется, если вы будете так любезны.

— Было бы лучше, если бы вы могли точно сказать, кто подписал свидетельство о смерти.

— Мистер Джеймсон, секретарь моего мужа, должен знать. У него встреча с премьер-министром в три.

Инспектор Фокс посмотрел на большие внушительные часы.

— Сейчас без пятнадцати четыре.

— Я позвоню в Парламент, — сказала она.

Наконец ей удалось дозвониться до Рональда и задать ему этот вопрос.

— Это был мистер Томс? — спросила она. В комнате было слышно, как бубнит в трубке голос Рональда. — Да. Спасибо. Вы обсуждали этот вопрос? Понимаю. Нет, мне кажется, нет, мистер Джеймсон. Я связалась непосредственно с полицией.

Она повесила трубку и сообщила Фоксу, что свидетельство подписал Томс.

Тогда инспектор Фокс позвонил коронеру. Он долго с ним беседовал приглушенным голосом. Коронер говорил много и, кажется, взволнованно. Леди О'Каллаган слушала. Пальцы ее монотонно барабанили по подлокотнику кресла. Для нее это был жест ужасающего волнения. Наконец Фокс положил трубку.

— Все так, как я и думал, — сказал он. — Он говорит, что не может вмешаться.

— Тогда я отправлюсь прямо к премьер-министру.

Он грузно поднялся на ноги.

— Мне кажется, на вашем месте я бы этого не делал, леди О'Каллаган, — по крайней мере, пока. Если вы мне позволите, я переговорю на эту тему со своим начальником, главным инспектором Аллейном.

— Аллейн? Мне кажется, я о нем слышала. Он ведь… — Сесили О'Каллаган осеклась. Она была близка к тому, чтобы сказать: «Он ведь человек из общества?» Она, должно быть, уж очень сильно взволнована, если едва не произнесла такую чудовищную бестактность. На ее незаданный вопрос инспектор Фокс ответил очень просто:

— Да, он пользуется известностью. Очень высокообразованный человек. Можно сказать, совершенно другой человек, чем я.

Щеки ее снова порозовели.

— Я очень признательна вам за все ваши хлопоты, — ответила она ему.

— Да работа у нас такая, — сказал Фокс. — А теперь извините меня, леди О'Каллаган, я уж пойду. Я поговорю с начальником немедленно. Если вы не возражаете, покажу ему письма.

— Да.

— Большое вам спасибо. Доброго вам дня.

— Вы не хотите что-нибудь выпить, прежде чем уйдете?

— Нет, спасибо. Очень любезно с вашей стороны. — Фокс протопал к двери, повернулся и слегка поклонился.

— Надеюсь, вы позволите мне выразить вам свои соболезнования, — сказал он. — Это огромная потеря для нации.

— Благодарю вас.

— До свидания, леди О'Каллаган.

— До свидания, инспектор.

И Фокс отправился в Ярд увидеться с Аллейном.

Пятница, двенадцатое. Вечер

— Привет, Братец Лис, — сказал Аллейн, оторвав взгляд от стола. — И где же это вы были в новом котелке?

— Ходил с визитом к Снежной королеве, — ответил Фокс неожиданно очень образно, — и под словами «Снежная королева» я не имею в виду атаманшу наркоманов.

— Правда? Тогда кого же? Садитесь-ка и закуривайте. Вид у вас встревоженный.

— Так оно и есть, — тяжело сказал Фокс. Он вытащил трубку и продул ее, серьезно уставясь на своего начальника. — Я только что от вдовы покойного министра внутренних дел, — сказал он.

— Что?! Вы явно продвигаетесь в свете.

— Послушайте, шеф. Она говорит, это убийство.

— Что — убийство?

— Его убили. Сэра Дерека О'Каллагана.

Аллейн отложил трубку и медленно развернулся со стулом вместе.

— Вот как! — Одна его бровь вздернулась немыслимо высоко, рот криво усмехался. Эта гримаса придавала его красивому лицу выражение мефистофельской привередливости. — Что она из себя представляет? — спросил он.

— Леди похожа на очень снулую рыбу, — ответствовал Фокс. — Как есть Снежная королева. Не истеричка, если вы спрашиваете об этом.

— Она — урожденная Криссоэт. Все Криссоэты немного с ледком. Я в школе учился с ее братом. Мы, естественно, прозвали его Крысоед. Я не напоминаю вам колонку светских сплетен? И был он весьма неотесанным мужланом, ее братец. Ну ладно, выкладывайте.

Фокс выложил всю историю, подробнее остановившись на письмах.

— Понятно, — сказал Аллейн. — И она непреклонно настроена на следствие?

— Вот именно. Если мы ничего не сделаем, она отправится к премьер-министру. Это ваш друг, сэр, да?

— Я знаком со стариком. Кстати сказать, он меня вызывал пару недель назад пред свои светлые очи по другому вопросу, и мы с ним побеседовали насчет анархистов. Он был страшно взволнован и спрашивал меня, не окажется ли О'Каллаган в опасности, если протолкнет свой закон. Ну, это никогда нельзя сказать с уверенностью, что я ему и сообщил. Несколько блистательных юных коммунистов могут кинуть бомбу. Но, если смотреть на факты холодно и спокойно, я в этом сильно сомневался. Они понемногу делают всякие пакости, но британские анархисты почему-то не представляются мне в роли убийц. Анархисты! Само это слово стало vieux jeu[3].