Эдгар Уоллес - Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера (сборник)

Улыбка мистера Ридера коснулась глаз, что бывало очень редко.

– Могу признаться, и не из… гм… соображений вежливости, но со всей искренностью, что если уж мне суждено погибнуть от рук головореза, – надеюсь, вы простите мне использование подобного слова, – то я бы предпочел, чтобы это был лучший из головорезов, гм… мастер своего дела. – Он помолчал. – Если позволите, я бы хотел спросить, где вы намереваетесь завершить наше знакомство? В этом любопытном здании? Или у вас на уме более выдающийся способ?

Рэдсак улыбнулся.

– Вы чудесный собеседник, Ридер, я мог бы слушать вас часами! Естественно, вы решили, что я замышляю нечто зловещее для того, кто нанес мне сокрушительный удар в челюсть. – Он осторожно коснулся опухшей щеки. – Но я не держу на вас зла. Думаю, мы выберем старый добрый американский вариант. Мы отправим вас на прогулку. Если предпочитаете какое-то определенное место, я с радостью отвезу вас туда, мистер Ридер, если только расстояние позволит мне вернуться сюда до рассвета.

Мистер Ридер на минуту задумался.

– Я бы, конечно, предпочел Брокли, который был и есть, используя известное вам, мистер Рэдсак, выражение, моим родным городом, но понимаю, что густонаселенный пригород в данном случае непригоден. И потому со всем уважением хочу предложить одну из главных лондонских дорог, ведущих из города, что подойдет и вам, и мне.

Рэдсак включил микрофон и отдал приказ, а затем снял с ремня под одеждой автоматический пистолет и изучил его так же тщательно, как чуть ранее этим вечером мистер Ридер изучал собственное оружие.

– Пойдемте, – сказал он.

И, открыв дверь, вышел первым, а мистер Ридер последовал за ним.

– Направо!

Наконец они добрались до тупика в конце прохода.

– Здесь дверь, которая откроется через минуту, – заверил Рэдсак.

Они подождали несколько секунд. Ничего. Тогда Рэдсак постучал по стене, и в одном из углов возникла узкая щель. Она становилась все шире и шире, пока перед ними не распахнулась дверь.

– Это еще что такое?! – вскрикнул Рэдсак, вскидывая пистолет и дважды стреляя в проем.

То был счастливый день главного инспектора Дэнса: первая пуля сбила с него шляпу, а вторая прошла между рукой и полой пальто. Он выстрелил в ответ, но к тому времени Рэдсак уже промчался по проходу и повернул в коридор.

Когда они поднялись, настороженно замирая и осматриваясь, на верхний этаж, там было пусто. Они слышали жужжание лифта, но не сумели определить, поднимается он или опускается.

А затем кто-то выключил свет с центрального пульта.

– Давайте туда, откуда мы пришли! – велел Дэнс.

Они пробежали по коридору, затем через дверь по крутому лестничному пролету, и мистер Ридер увидел, где они оказались. Они попытались пройти в гараж, но это получилось недостаточно быстро, и, пока Дэнс возился с замком, детективы услышали грохот распахивающихся ворот, рев мотора и шум, когда машина пронеслась мимо. К тому времени, как они выскочили на улицу, «Клуб незнакомцев» уже потерял своего владельца, швейцара и их главного помощника.

– Оба ключа подошли, – доложил Дэнс. – Я догадался, что он вас поймал, и сократил время на пять минут. – И увидев, как мистер Ридер потирает голову, с тревогой спросил: – Вы пострадали?

– Только морально, – сказал мистер Ридер.

Они обыскали гараж и нашли разбитый мотоцикл, на котором Халлати пытался устроить побег, а также большой фургон скорой помощи с предупредительным знаком, который помогал Рэдсаку в исполнении его подлых планов.

– Если бы главный констебль дал ордер на облаву, у меня нашлось бы достаточно людей, чтобы их поймать! – возмущенно проворчал Дэнс. – Где этот их госпиталь и как в него попасть?

Прошло немало времени, прежде чем они добрались до тайных номеров, где трое перепуганных «пациентов» ждали отправки в комфортную жизнь на приобретенные мошенничеством деньги.

В Скотленд-Ярде их ждал пристыженный заместитель главного констебля, рвущийся сделать все возможное для исправления своей ошибки: у него состоялся телефонный разговор с больным начальником, и то, что прозвучало в трубке, не произносится в приличном обществе.

Среди ночи был проведен более тщательный обыск гаража. Мистер Ридер увидел дверь, которая, по его предположению, вела на склад. Толщина ее ясно указывала на характер помещения – это был обшитый сталью сейф. Пустой. Накопления пяти лет исчезли.

Предпринятые меры блокады Лондона запоздали. В пять часов утра из Гринвича вышел буксир, который неторопливо проследовал по реке, отдал сигнал Грэйвсенду и оказался в открытом море.

Преграда на пути мистера Рэдсака к светлому будущему появилась в виде дымной тучи на горизонте, вскоре превратившейся в серый корпус эсминца. По мачте поползли сигнальные флажки, и капитан буксира доложил об этом своим пассажирам.

– Что они говорят? – спросил Рэдсак, с любопытством наблюдая за происходящим.

Капитан сверился со сборником сигналов.

– Лечь в дрейф, я проведу обыск, – прочитал он.

Рэдсак задумался.

– Мы же не станем останавливаться? – предположил он.

– Тогда он нас потопит! – с тревогой воскликнул капитан. – Да и почему бы нам не пустить их на борт?

– Ну что ж, хорошо, – ответил Рэдсак и обернулся к швейцару, дрожащему, несмотря на теплый плащ, и бледному как смерть. – Если бы я был уверен, что они возвратят меня в Синг-Синг, то не возражал бы. Синг-Синг – это тюрьма, которая принесла мне удачу. Но теперь я настолько чертов англичанин, что меня ждет исключительно Дартмур или даже смерть. Хотя, возможно, они не вешают преступников в Дартмуре.

Он размышлял, а эсминец подходил все ближе и ближе…

В конце концов мистер Рэдсак отправился в каюту и написал коротенькую записку:

Мистер Ридер, вчера вечером я сказал, что выбор таков: либо вы, либо я. Полагаю, что я.

Мистер Рэдсак поставил подпись с завитушкой, сел на жесткий диван и закурил сигару. Он слышал, как причаливает шлюпка, как властный голос требует предъявить пассажиров…

Отшвырнув сигару, мистер Рэдсак выстрелил себе в висок.