Уильям Коллинз - Без права на наследство

Не так-то просто было остановить мисс Гарт, когда та рассуждала с убеждением в своей правоте, но тут она поняла, что не следует настаивать, и замолчала, чуть поджав губы. Повисла долгая пауза.

Поведение миссис Ванстоун при сложившихся обстоятельствах было весьма примечательным. С одной стороны, была девушка, обладавшая красотой, перспективами на отличное приданое, достойным социальным положением. Она могла рассчитывать на прекрасную партию. С другой стороны, симпатичный, но нищий молодой человек, не имевший ни определенных занятий, ни ясных видов на доходы в будущем, потерпевший неудачу в первой попытке построить карьеру. Даже при самом удачном повороте дел вторая попытка принесет ощутимые результаты еще годы спустя. И при этом мать девушки не опасается их дружбы и нежной увлеченности, хотя брак между дочерью мистера Ванстоуна и сыном мистера Клэра никак не может считаться желательным.

Все это казалось необъяснимым и не менее загадочным, чем поспешная поездка в Лондон.

Вечером Фрэнк нанес визит соседям и заявил, что отец безжалостно отсылает его из Ком-Рейвена на следующее утро, ранним поездом. Он говорил с видом трогательной скорби и сердечного сокрушения, но встретил со стороны мистера Ванстоуна горячее одобрение и полные энтузиазма рассуждения о новых перспективах. Фрэнк выслушал все это с молчаливой, смиренной улыбкой. Меланхолия была ему к лицу, она подчеркивала женственное очарование юноши. Мягкие карие глаза светились нежностью, волосы были аккуратно причесаны, поза изящна. Он казался ожившей статуей Аполлона. Никогда прежде Фрэнк не выглядел так соблазнительно и утонченно. Вечер тянулся – скучный и праздный. Разговор поддерживали лишь мистер Ванстоун и мисс Гарт. Миссис Ванстоун молчала, как обычно, Нора держалась скованнее, чем всегда, а Магдален была тиха, как никогда. Время от времени она бросала на Фрэнка выразительный взгляд, но тут же опускала глаза. Принесли чай – тут уже редкая женщина устояла бы перед искушением прикоснуться к руке возлюбленного, будто между делом. Но даже на этот раз Магдален сдержалась, заслоняясь блюдцем так, чтобы исключить любой прямой контакт. Самообладание Фрэнка не было столь крепким, оно сохранялось лишь до тех пор, пока он был пассивен. Когда юноша встал, когда поймал на мгновение теплое касание пальцев Магдален, когда увидел, как выскользнул из прически ее локон, волна смущения буквально окатила его. Он мог выдать себя и ее, но мистер Ванстоун, искренне не догадывавшийся о чувствах молодых людей, как раз в это мгновение похлопал Фрэнка по плечу и воскликнул:

– Благослови тебя Бог, Фрэнк! Тебя ждет удача и благополучие. Ступай, мой мальчик, и одержи победу.

– Да, спасибо, – пробормотал юноша. – Добиться победы будет нелегко. Вы всегда говорили мне, что долг мужчины – преодолевать трудности и не жаловаться на них. Однако порой я чувствую себя совершенно беспомощным, когда гляжу на бесконечные колонки цифр. Они ставят в тупик. Да-да, я напишу вам обо всем, как только доберусь. Я весьма обязан вам за доброту и участие. Простите, что не преуспел на поприще инженера. Боюсь, к торговле я приспособлен еще меньше. Это ведь так ужасно, не правда ли? Еще раз благодарю. Прощайте.

И с этими словами он отправился в туманное коммерческое будущее – бесцельно, беспомощно, вежливо и покорно, как всегда.

Прошло три месяца. Все это время Фрэнк оставался в Лондоне. Погруженный в новые обязанности, он периодически писал о своей жизни мистеру Ванстоуну, как и обещал.

Его письма не свидетельствовали об особом энтузиазме. Мучительная борьба с цифрами, сожаления об оставленной профессии инженера, которая теперь представлялась гораздо более привлекательной. Он повествовал об усталости, о головной боли, о жестком и высоком табурете, на котором приходится сидеть часами, о торопливых завтраках в одиночестве, скверных ужинах и долгих часах в конторе. Глава департамента, в который его определили на службу, представлялся ему суровым. Но, несмотря на все это, мистер Ванстоун по-прежнему верил в будущее Фрэнка, в отличие от отца последнего. Мистеру Ванстоуну в письмах чудились ответственность и усердие, мистер Клэр замечал нытье и обреченность неудачника. Лондонцы оказались не такими уж растяпами и болванами – сразу распознали ни на что не годного клерка.

Все три месяца в доме мистера Ванстоуна царила довольно унылая обстановка. Лето приближалось, и тревоги миссис Ванстоун усиливались.

– Я делаю все, что в моих силах, – говорила она мисс Гарт. – В присутствии мужа и дочерей я само жизнелюбие, но июль меня пугает.

Нора оставалась мрачной и отстраненной. Мистер Ванстоун начинал нервничать по мере приближения лета, хотя старался не выдавать своих чувств. Магдален после отъезда Фрэнка переменилась, печаль не оставляла ее. Она двигалась теперь неспешно, сохраняла безразличие, часами сидела у себя в комнате, не наряжалась, стала раздражительной, заметно побледнела. И только мисс Гарт, обремененная домашними делами, сохраняла энергию и присутствие духа. Однако, несмотря на хлопоты, она часто вспоминала мартовское утро, странное письмо и внезапный отъезд Ванстоунов в Лондон, а также все перемены, последовавшие за этим. Когда атмосфера в доме станет прежней? Когда рассеются облака, столь неожиданно затянувшие горизонт, и вернутся счастливые времена?

Весна закончилась, уступив место лету. Затем наступил июль с душными ночами и жаркими днями.

Пятнадцатого числа случилось событие, удивившее всех, кроме Норы. Во второй раз – без очевидной причины, без предупреждения – в отцовский коттедж вернулся Фрэнк.

Мистер Клэр только рот разинул при виде сына. Однако по виду Фрэнка можно было предположить, что он прибыл не с известием о своей отставке, а с каким-то другим делом. На скептический вопрос отца о том, что привело его назад, он небрежно ответил, что ему сделали выгодное предложение. Сперва он хотел написать, но партнеры посоветовали ему лично переговорить с отцом и друзьями. Так что Фрэнк отложил перо и отправился на вокзал.

Крупная фирма в Сити разочаровалась в своем клерке – как это прежде случилось с Фрэнком и обучавшими его инженерами. Выяснилось, что молодой человек не способен самостоятельно действовать и откровенно не справляется с работой. Изучив ситуацию, наниматели пришли к выводу, что разумнее отправить мистера Фрэнсиса Клэра куда-нибудь подальше.

В результате этого решения Фрэнк был назначен письмоводителем в Китай, где в течение следующих пяти лет займется изучением торговли чаем и шелком и только после этого срока сможет вернуться в центральный офис в Лондоне. Если в Китае он сможет доказать свою полезность, то получит ответственный пост в столице и отличные перспективы. Мистер Клэр увидел в этом лишь желание нанимателей избавиться от туповатого, беспомощного и неблагодарного юнца. Однако время не ждало, окончательный ответ по поводу Китая Фрэнк должен был дать в ближайший понедельник, двадцатого числа, иначе он терял все шансы.

После короткого размышления мистер Клэр почувствовал, что его предубеждение против общества горячечной волной охватывает его разум. Он схватил Фрэнка за руку и потащил за собой в особняк Ком-Рейвен, где его никто никогда не видел!

– Я привел к вам своего олуха, – заявил мистер Клэр изумленной семье соседа. – Выслушайте всю историю.

По распоряжению отца Фрэнк изложил свои обстоятельства, стараясь подчеркнуть всю сложность своей будущей миссии. Отец прервал его и, взмахнув рукой куда-то на юго-восток (туда, где находился Сомерсет и Китай), сказал резко:

– Поезжай!

Мистер Ванстоун предавался мечтам о блестящем будущем своего юного подопечного, так что решительно поддержал соседа. Миссис Ванстоун, мисс Гарт, даже Нора присоединились к нему. Фрэнк был потрясен единодушием, которого не ожидал. А Магдален тем временем находилась на грани обморока.

Когда вопрос был решен, мистер Ванстоун почувствовал внезапную усталость, вызванную сильным волнением.

– Вероятно, надо завтра подумать о деталях на свежую голову, – предложил он. – Нам проще будет уладить все детали.

Его идею встретили с энтузиазмом и организацию отъезда Фрэнка в дальние края отложили на следующий день. Однако наступившее утро принесло лишь новые осложнения и неясности.

Как обычно, самостоятельно приготовив чай, мисс Гарт взяла парасоль и отправилась на краткую прогулку в сад. Она дурно спала, и десять минут на воздухе до завтрака могли восстановить ее силы.

Она прошлась по краю цветочного сада, а затем вернулась по тропинке, проходившей мимо изящно декорированного летнего домика, от которого открывался вид на луга. Внезапно ее внимание привлек негромкий звук – чириканье птички? Мисс Гарт подошла к летнему домику и шагнула внутрь. Там она застала Магдален и Фрэнка, сидевших бок о бок. К ужасу мисс Гарт, рука девушки обвивалась вокруг шеи юного соседа, а что еще хуже – предполагаемая жертва китайской коммерции практически на глазах гувернантки получила от Магдален старое как мир утешение – поцелуй. В этой ситуации мисс Гарт должна была найти соответствующие слова.