Станислас-Андре Стееман - Козыри мсье Венса

— Короче говоря, это и есть истинное орудие преступления?

— Не будем забывать о стилете.

Следователь повернулся к специалисту по отпечаткам пальцев, который заканчивал осмотр статуэтки, положив ее на ткань:

— Как насчет отпечатков, Бенжамен?

Бенжамен с видом отвращения качнул своей седой головой и сказал:

— Полный ноль, господин следователь! Убийца либо был в перчатках, либо прошелся по всему тряпкой, прежде чем смотаться… Еще один тип, насмотревшийся кино! — зло добавил он.

— Стало быть, если я вас правильно понял, ничего не обнаружено также на мебели, выдвижных ящиках, дверных ручках?

— Ничего, кроме двух или трех отпечатков покойного, весьма слабеньких.

Раздался хлопок очередной магниевой вспышки, когда дверь снова отворилась, и появился комиссар Малез в сопровождении полицейского с подбитым глазом.

— Прошу меня извинить, господин следователь, но я только что задержал полицейского Гриффа, который утверждает, что видел убийцу, как я вижу сейчас вас.

— Что?! — воскликнул следователь, причем невозможно было определить, чем это известие взволновало его в первую очередь — содержанием или формой.

Полицейский Грифф возразил, явно скромничая:

— Я не столько его видел, сколько почувствовал!..

В комнату вошли с носилками два сотрудника Института судебной медицины в белых халатах.

Несколько вытесненных на лестницу журналистов воспользовались этим, чтобы проникнуть внутрь.

— Покажи мне легавого!

— Невероятно! Он что, сбивал каштаны?

Следователь приходил в себя:

— Говорите, дружище! Как выглядел человек, который столь грубо с вами обошелся?

Полицейский Грифф почесал затылок, а потом произнес:

— Ну так… средний…

— Вы хотите сказать: среднего роста?

— Именно. По моим понятиям, в нем метр семьдесят три, семьдесят пять, что-то в этом роде…

Следователь проявлял нетерпение:

— Я бы назвал его выдоким!

— Да, скорее, высокий…

— Поговорим о его телосложении… Среднего, я полагаю? — сострил следователь…

— Именно, господин следователь! Ни толстый, ни худой, понимаете… Но широкоплечий! Тут никакой ошибки быть не может! Он был шире в плечах, чем казалось на вид…

— Значит, у него все же был какой-то вид?

— В этом смысле — да, у него был вид… Я не знаю! — Полицейский Грифф старался изо всех сил. — Знаете, есть такие субъекты, которые, будучи даже в штатском, напоминают военных, хотя, заметьте, они никогда не служили! А бывают другие…

— Оставим других в покое! На кого был похож именно этот тип? На отставного генерала?

— Ну, все же нет!

— Подполковника? Сержанта?

— Извините меня, господин следователь. Я в тот момент не был сосредоточен на армии.

— В таком случае, на чем вы были сосредоточены?

— Ни на чем, господин следователь… Постараюсь как можно точнее передать свою мысль… Предположим, если бы вы меня спросили, был ли этот тип церковным сторожем или ризничим, я склонился бы в пользу церковного сторожа…

— Это вам что-то напоминает? — спросил следователь, повернувшись к Малезу.

Утвердительно кивнув, Малез ответил:

— Думаю, да…

Он достал из своего бумажника фотографию, показал ее сперва следователю, а затем свидетелю:

— Ты его узнаешь?

Полицейский Грифф задумался и наконец произнес:

— Не могу сказать… Вроде он и вроде не он…

Малез взял у него фотографию, слегка отретушировал карандашом и спросил:

— А так?

Сомнений у полицейского больше не осталось:

— Так да, шеф! Не хватает только нескольких морщин!

— Ты подтвердишь это под присягой?

Полицейский Грифф поднес руку к своей челюсти, потом к глазу и сказал:

— И не один раз!

— В таком случае;..— Малез наклонился к следователю и что-то прошептал ему на ухо.

— Ну и ну! — воскликнул следователь.

Он снова подошел к полицейскому и спросил:

— Вы уверены, что он выходил именно отсюда?

Грифф был непреклонен:

— Абсолютно, господин следователь!.. Его словно наскипидарили…

Вызвав такой же прилив толпы, как и при своем появлении, сотрудники Института судебной медицины унесли тело в клеенчатом чехле.

— В таком случае… — произнес, в свою очередь, следователь.

Он сел за отведенный для этих целей столик, положил на него какой-то бланк и разгладил его ладонью.

— Значит, вы совершенно уверены, что?.. — переспросил он с сомнением в голосе, испытующе глядя на Малеза.

— Архиуверен! — отрезал Малез. — Фредди описывал мне его тысячу раз. И, благодаря мсье Венсу, я знаю, что он крутится где-то здесь… Дать вам ручку?

Следователь поставил свою подпись и, отложив в сторону авторучку и бланк, сказал:

— Вот вам ордер на арест. — Он кашлянул, когда опять полыхнула магниевая вспышка. — Действуйте быстро!

— Можете на меня положиться, господин следователь, — отозвался Малез. — Я тут же доставлю его к вам…

Отель «Ришелье» — номера для туристов со всеми удобствами — напоминал любой другой отель той же категории, предлагающий комфортабельные номера для туристов со всеми удобствами.

Комиссар Малез вошел в него, словно пароход, приходящий к финишу первым, в сопровождении худощавого инспектора, который, следуя у него в кильватере, был похож на ялик.

— Могу ли я видеть мсье Доло? — осведомился он, заметив верзилу в очках, погруженного в чтение какого-то легкомысленного иллюстированного издания.

Героиню, вероятно, должны были вот-вот изнасиловать, так как, отвечая, верзила не соизволил даже поднять свой длинный нос:

— Номер тридцать три, четвертый этаж… Лифт не работает! — добавил он автоматически.

— Везет же мне! — пробурчал Малез.

Дверь в тридцать третий номер даже не была заперта на ключ. Малезу оставалось только повернуть ручку.

— Батюшки! — пробормотал он не без досады. — Вы меня опередили?

Сказав это, он внезапно остановился на пороге, прямой как аршин, в то время как ялик по инерций врезался ему в спину.

— Разве запрещено вставать рано утром? — парировал мсье Венс.

Сидя на кровати, он дружески беседовал с Мартеном Доло, который стоял спиной к окну.

Малез ничего не ответил. Показав ордер на арест, подписанный следователем, он устремился к Мартену:

— Извольте следовать за нами, мсье Доло! Мы действуем согласно ордеру на арест.

Никогда он не говорил более официальным тоном.

— Но за что? — простонал Мартен. — Насколько мне известно, я не совершил никаких преступлений.

— Объяснитесь со следователем.

Мартен потерянно озирался, охватив взглядом медную кровать, шкаф с зеркалом, ковер с цветами и картину с изображением атаки кирасиров в Рейхсхоффене. Вероятно, он уже представлял себя приговоренным к гильотине.

Мсье Венс наблюдал за ним, и его глаза лукаво поблескивали.

— Идите, Мартен, и сохраните улыбку! — посоветовал он, посылая к потолку колечко табачного дыма. — Поверьте мне, эти господа находятся в более затруднительном положении, чем вы! Действительно, вид у них был весьма озабоченный…

Судебный следователь Сюсбиш, человек по природе обходительный, был им вдвойне во время исполнения своих служебных обязанностей. Но чем большую он проявлял учтивость, тем меньше оставалось шансов у подозреваемого выкрутиться.

Сидя за письменным столом и подперев подбородок тыльной стороной белой и жирной руки, он, казалось, позировал фотографам.

— Где вы были… — Он кашлянул. — …и что вы делали вчера вечером между десятью часами и полуночью?

Мартен Доло, присев на самый краешек стула, заерзал, чувствуя себя не в своей тарелке. Следователь успел только удостоверить его личность, прежде чем задал ему этот главный вопрос, который обычно задают людям, подозреваемым в краже или убийстве.

— Ну, я… Мой брат Фредди назначил мне встречу на площади Святой Екатерины… Я прождал его целый час.

Следователь Сюсбиш и комиссар Малез обменялись понимающими взглядами, по которым можно было догадаться, что их предположения сбываются.

— Можете ли вы предъявить доказательства этого? — спросил следователь. — Например, сообщить нам имена тех, кто способен подтвердить ваши слова?

Мартен Доло печально покачал головой:

— Боюсь, что нет…

Затем его словно осенило, и он достал из кармана записку:

— Постойте, вот письмо от Фредди…

Следователь взял это письмо с отвращением больного диабетом, берущего кусочек сахара. Затем он едва заметным знаком предложил Малезу подойти поближе и прочесть письмо через его плечо.

Написанное второпях, письмо гласило:

«Дурашка!

Я должен увидеться с тобой еще раз сегодня вечером.