Эллери Квин - Расследует Эллери Квин

— Их здесь нет! — шепнула ему Луиза.

Бьюэлл, Руффо и Стрейджер, усмехаясь, подталкивали друг друга.

Любопытная проблема, подумал Эллери.

Поднявшись, он обследовал два предмета, которые упустил, — контейнер точилки для карандашей и решетку громкоговорителя. Ни конверта, ни денег.

Достав носовой платок, Эллери вытер шею.

Как глупо! Неужели его одурачит школьник?

Он опять посмотрел на часы.

9.29.

Оставалось шесть минут не только на то, чтобы найти деньги, но и чтобы разоблачить вора.

Эллери прислонился к столу Луизы, стараясь расслабиться.

Казалось бы, задача несложная. Ни убийства, ни шантажа, ни ограбления банка. Жалкие семь долларов, украденные подростком в переполненном классе…

Мозг его напряженно работал.

Как только в 9.35 прозвенит звонок и вор ускользнет из класса с добычей, он взвоет от радости, как волчонок над первой жертвой: «Кто говорит, что сыщики что-то соображают? У них в голове пусто! Этот один из лучших, а я обвел его вокруг пальца! И это только начало! Погодите, пока я займусь настоящим делом, а не этой детской игрой…»

Всего лишь семь долларов и одураченный детектив. Ничего важного… Эллери закусил губу. Как бы не так! Вероятно, это самое важное дело за всю его карьеру.

9.30.

Остается всего четыре с половиной минуты! Луиза Карпентер вцепилась в край стола, ожидая поражения. Костяшки ее пальцев побелели.

Эллери отошел от стола и полез в карман твидового пиджака за трубкой и табаком, думая о пропавших семи долларах на подарок Хелен Мак-Дауд более напряженно, чем когда-либо думал о чем-то.

И пока он думал…

В 9.32 Эллери внимательно обследовал бумажные прямоугольники, которые вор положил в конверт для подмены. Это были кусочки цветных комиксов размером с долларовые купюры, вырезанные ножницами из газеты. Эллери перебирал их, надеясь найти хоть что-нибудь.

Ученики громко переговаривались и хихикали.

Внезапно Эллери встрепенулся. К одному из прямоугольников прилипла тонкая, как игла, полоска бумаги длиной около дюйма. Эллери ощупал ее и поднес к свету. Бумага была слишком плотной для газетной…

Он сразу понял, что это.

До звонка оставалось менее двух минут.

Эллери стал быстро просматривать оставшиеся прямоугольники, вырезанные из комиксов, пока не нашел то, что искал.

Один прямоугольник вырезали по самому верху страницы с комиксами. На полях осталось название нью-йоркской газеты и дата: 24 апреля 1955 года.

«Подумай как следует. Используй оставшееся время. В минуте много секунд!»

Разговоры и хихиканье замерли. Луиза Карпентер поднялась, умоляюще глядя на Эллери.

В коридоре зазвенел звонок.

Первый урок закончился.

9.35.

Эллери встал и торжественно произнес:

— Дело раскрыто.

Когда комната почти опустела и дверь заперли, оставшиеся трое мальчиков встали спиной к классной доске, как перед расстрельной командой. Румянец сбежал со щек Дейвида Стрейджера. Жилка на виске Джоуи Бьюэлла сквозь рыжие волосы пыталась вырваться наружу. В глазах Хауарда Руффо застыл панический страх.

Трудно в пятнадцать лет попадаться в ловушку. Но еще труднее будет, если не попасться в нее в таком возрасте.

— Я ничего не сделал, — хныкал Хауард Руффо.

— Мы не брали эти семь долларов, — едва шевелил губами Дейвид Стрейджер.

— Можешь сказать то же самое о товарах в булочной мистера Мюллера в прошлый понедельник вечером, Дейв? — Эллери выдержал паузу. — Или о других вещах, с которыми вы, ребята, имели дело последние два месяца?

Ему казалось, что они вот-вот упадут в обморок.

— Но сегодняшнюю утреннюю работенку, — Эллери внезапно повернулся к рыжему мальчугану, — ты проделал в одиночку, Джоуи.

Худощавая фигурка вздрогнула.

— Кто, я?

— Да, Джоуи, ты.

— Вы спятили! Я тут ни при чем!

— Я докажу это, Джоуи. Дай мне долларовую купюру, которую я нашел в твоих джинсах во время обыска.

— Это мой доллар!

— Знаю. Я дам тебе другой вместо него. Давай его сюда… Мисс Карпентер.

— Да, мистер Квин?

— Чтобы вырезать из газеты прямоугольники размером с долларовую купюру, вор должен был использовать настоящий доллар как образец. Если он сделал слишком глубокий надрез, ножницы отхватили бы от купюры полосочку. — Эллери передал ей доллар Джоуи. — Посмотрите, если на какой-нибудь стороне небольшое углубление?

— Есть!

— А эту полоску я обнаружил приставшей к одному из газетных прямоугольников. Приложите ее к углублению в долларе Джоуи. Если Джоуи виновен, полоска идеально подойдет к углублению. Ну как?

Луиза посмотрела на мальчика:

— Полоска подходит, Джоуи.

Дейвид и Хауард уставились на Эллери.

— Ну и дал же я маху, — буркнул Джоуи.

— Преступники часто ошибаются, Джоуи. Внутренний голос говорил тебе, что ты поступаешь скверно, и твоя рука дрогнула, вырезая прямоугольник. Но я и без этого понял бы, что ты заменил деньги газетными вырезками.

— Как? Каким образом? — удивленно вскрикнул Джоуи.

Эллери показал ему прямоугольную полоску с белыми полями.

— Видишь, Джоуи? Здесь название газеты и дата — 24 апреля 1955 года. А какое сегодня число?

— 22-е…

— Пятница, 22 апреля. Эти полоски из цветных комиксов были вырезаны из номера за будущее воскресенье. А кто получает заранее комиксы из воскресных газет? Лавки, которые продают газеты в большом количестве. В воскресенье утром им остается только добавить полосы с новостями. Кто же из вас троих, ребята, имел доступ до сегодняшнего утра к комиксам из газеты за ближайшее воскресенье? Не Дейвид — он работает в супермаркете. Не Хауард — он подрабатывает в химчистке. А вот ты, Джоуи, работаешь в сигарной и канцелярской лавке, где газеты должны быть одним из основных товаров.

Глаза Джоуи Бьюэлла остекленели.

— Мы считаем себя сильными и умными, Джоуи, но потом сталкиваемся с кем-то, кто сильнее и умнее нас, — продолжал Эллери. — Двенадцать раз мы выходим сухими из воды, но в тринадцатый нам это не удается, как не удалось и тебе.

Джоуи разразился слезами.

Луиза Карпентер инстинктивно шагнула к нему, но Эллери остановил ее, покачав головой. Он взъерошил рыжие волосы мальчика и что-то прошептал ему на ухо. Джоуи перестал плакать и вытер слезы рукавом с озадаченным видом.

— Думаю, Джоуи, все будет в порядке, — повысил голос Эллери. — Мы побеседуем с мистером Хинсдейлом, а потом с несколькими толковыми ребятами из Главного полицейского управления. После этого все будет зависеть от тебя.

Джоуи Бьюэлл судорожно глотнул.

— О'кей, мистер Квин. — Он старался не смотреть на двух друзей.

Дейвид и Хауард переглянулись. Потом Дейвид повернулся к Эллери:

— А что будет с нами, мистер Квин?

— Все это относится также к тебе и Хауарду.

Светловолосый парень закусил губу, но кивнул. Смуглый мальчуган кивнул тоже.

— О, едва не забыл! — Эллери сунул руку в карман пиджака, где лежали трубка и табак. Рука появилась вновь, держа мятый конверт с надписью на клапане. Из конверта торчали уголки однодолларовых купюр. — Ваши деньги на свадебный подарок Хелен Мак-Дауд, мисс Карпентер. С комплиментами от Джоуи.

— Совсем вылетело из головы! — ахнула Луиза. — Где вы это нашли?

— Там, куда Джоуи в отчаянии сунул конверт, пока я обыскивал других мальчиков. Единственное место в комнате, куда я не подумал заглянуть, — мой собственный карман. — Эллери подмигнул трем мальчикам. — Пошли, ребята?

Модеста Райан сыграла свою величайшую роль не на бродвейской сцене, а в собственном пентхаусе возле Мэдисон-авеню. Спектакль состоялся летней ночью, после страшной грозы, выведшей из строя электричество в нескольких домах в районе Центрального парка, в том числе, разумеется, в «Афиния-Апартментс». Но то, что Модесте пришлось играть большую сцену при свечах, пошло только на пользу.

Эллери это не удивляло. Модеста Райан специализировалась на мелодраме. Все, к чему она прикасалась, стреляло, как фейерверк. Модеста не могла прогуляться с собакой, не попав на первые полосы газет. Последняя из ее питомиц сорвалась с поводка на Пятой авеню и угодила под машину посла страны за «железным занавесом».

В любви Модесте на редкость не везло. Она никогда не была замужем. Мужчины, которые ей нравились, почему-то всегда предпочитали шепелявых инженю или гардеробщиц, а тех, кому нравилась она, Модеста не могла выносить. Ее поклонники обожали целовать руки, курили сигареты с мундштуком, носили брюки для верховой езды или же были мрачными юнцами из колледжей, пребывавшими под материнским каблуком.

Но внезапно появился он — причем в тройном размере. Ибо как только рядом оказался подходящий мужчина, к нему, естественно, сразу же присоединились еще двое, столь же подходящих.