Эллери Квин - Светильник Божий

— О… солнце! — С радостным возгласом она повернулась к окну. — Снегопад прекратился, мистер Квин, и наконец вышло солнце!

— Как раз вовремя, — заметил Эллери. — Пожалуйста, оденьтесь. Мы уезжаем сразу же. — Он взял ее чемоданы и вышел, сотрясая решительным шагом старые половицы. Пройдя через коридор в свою комнату напротив спальни Элис, Эллери начал, насвистывая, упаковывать свои вещи.

Вскоре гостиную наполнили возгласы прощания. Нетрудно было вообразить, что это нормальный дом с нормальными людьми в нормальной ситуации. Элис была весела, как будто не уезжала от своего золота, которое могло найтись в любое время.

Поставив сумочку на каминную полку рядом с портретом матери, девушка поправила шляпку, обняла миссис Райнах, чмокнула миссис Фелл в сморщенную щеку и даже одарила доктора Райнаха прощающей улыбкой. Затем она снова подбежала к камину, схватила сумочку, бросила загадочный взгляд на вытянутое лицо Кита и вылетела из дома, словно за ней гнался дьявол.

Торн уже сидел в машине, его старческое лицо светилось счастьем, как если бы ему отсрочили смертный приговор в тот момент, когда он уже взбирался на эшафот. Он смотрел на заходящее солнце.

Эллери последовал за Элис. Чемоданы были в автомобиле Торна, больше делать было нечего. Он сел в машину и повернул ключ зажигания.

— Вы знаете дорогу, верно? — крикнул толстяк, заполнив собой дверной проем. — В конце подъездной аллеи свернете направо и потом езжайте прямо. Заблудиться невозможно — вы выедете на шоссе через…

Его последние слова утонули в реве мотора. Эллери помахал рукой. Элис, сидя рядом с Торном, обернулась и истерически рассмеялась. От Торна исходило сияние, которое Эллери чувствовал затылком.

Сгущались сумерки, и они продвигались еле-еле. Большой автомобиль, несмотря на цепи, с трудом пробирался через заносы. Когда стемнело, Эллери включил фары.

Он вел машину с необычайной сосредоточенностью. Никто не произносил ни слова.

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем они добрались до шоссе. Однако, очутившись на большой дороге, где уже поработали снегоочистители, они быстро доехали до ближайшего города.

При виде приветливых электрических огней, асфальтированных улиц, солидных зданий Элис радостно вскрикнула. Эллери остановился у бензоколонки и наполнил бак.

— Отсюда уже недалеко, мисс Мейхью, — ободряюще сказал Торн. — Мы скоро будем в Нью-Йорке. Трайборо-Бридж…

— Как чудесно снова чувствовать себя живой!

— Конечно, вы остановитесь у меня. Моя жена с радостью примет вас. В конце концов…

— Вы очень добры, мистер Торн. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь достойно отблагодарить вас… — Сделав паузу, она испуганно спросила: — В чем дело, мистер Квин?

Эллери повел себя очень странно. Он остановился на оживленном перекрестке и вполголоса заговорил с регулировщиком. Полицейский посмотрел на него и ответил жестом. Эллери повернул машину и медленно поехал по улице.

— В чем дело? — повторила Элис, склонившись вперед.

— Вы не могли сбиться с пути, — нахмурившись, заметил Торн. — Вот знак, который указывает…

— Нет, дело не в том, — отмахнулся Эллери. — Я только что подумал кое о чем.

Девушка и старик озадаченно посмотрели друг на друга. Эллери остановил машину у большого каменного здания с зелеными фонарями перед ним, вошел внутрь и через несколько минут вышел, насвистывая.

— Что происходит, Квин? — резко осведомился Торн.

— То, что должно было произойти. — Эллери развернул машину и повел ее назад к перекрестку. Добравшись до него, он свернул налево.

— Вы повернули не туда, — нервно произнесла Элис. — Я уверена, что мы едем в том направлении, откуда только что приехали.

— И вы абсолютно правы, мисс Мейхью. — Побледнев, она откинулась на сиденье, словно сама мысль о возвращении приводила ее в ужас. — Дело в том, что мы возвращаемся, — пояснил Эллери.

— Возвращаемся?! — воскликнул Торн, резко выпрямившись.

— О, неужели мы не можем забыть об этих ужасных людях? — простонала Элис.

— У меня необычайно упрямая память. Кроме того, мы получили подкрепление. Если вы обернетесь, то увидите следующую за нами машину. Это полицейский автомобиль, а в нем начальник местной полиции и несколько надежных парней.

— Но почему, мистер Квин? — воскликнула Элис.

Торн ничего не сказал; его хорошее настроение улетучилось, и он сидел, угрюмо уставившись в затылок Эллери.

— Потому что, — сурово ответил Эллери, — у меня есть профессиональная гордость. Потому что я был одурачен дьявольски ловким трюком.

— Трюком? — ошеломленно переспросила девушка.

— Но теперь я сам стану фокусником. Вы видели, как дом исчез, — он негромко засмеялся, — а я заставлю его появиться снова!

Они смотрели на него, слишком ошарашенные, чтобы говорить.

— К тому же, — продолжал Эллери в непривычно жесткой манере, — если мы даже могли бы посмотреть сквозь пальцы на такие мелочи, как дематериализующиеся дома, мы никак не можем поступить подобным образом… с убийством!

Черный Дом снова стоял на своем месте. Не призрак, а крепкое, грязное, изъеденное временем здание, выглядевшее так, словно оно и не думало отращивать крылья и улетать в космос.

Дом стоял на другой стороне подъездной аллеи, где и находился всегда.

Они увидели его сразу, как только свернули на аллею с заснеженной дороги, — он вырисовывался темной массой на фоне серебристой луны, как ему и следовало выглядеть в мире разумных вещей.

Торн и девушка утратили дар речи — они могли только взирать с открытым ртом на еще более великое чудо, чем недавнее исчезновение дома.

Что касается Эллери, то он остановил машину, спрыгнул на землю, просигналил автомобилю, едущему сзади, и метнулся через заснеженную поляну к Белому Дому, чьи окна ярко освещали лампы и пламя в камине.

Из полицейской машины выбежали люди и устремились за Эллери, как гончие. Ошеломленные Торн и Элис двинулись следом.

Эллери пинком ноги открыл входную дверь Белого Дома. В его руке был револьвер, и, судя по тому, как крепко он сжимал его, в барабане вновь находились патроны.

— Здравствуйте еще раз, — сказал Эллери, входя в гостиную. — Это не призрак, а сынок инспектора Квина в весьма солидной плоти и, возможно, также Немезида.[17] Желаю всем доброго вечера. Где же ваша гостеприимная улыбка, доктор Райнах?

Толстяк застыл с поднесенным к губам стаканом виски. Его мешковатые щеки в несколько секунд стали из румяных серыми. Миссис Райнах хныкала в углу, а миссис Фелл тупо уставилась на вошедших. Только Ник Кит не проявил особого удивления. Он стоял у окна, закутанный шарфом, а лицо его выражало горечь, восхищение и, как ни странно, облегчение.

— Закройте дверь.

Детективы, вошедшие за Эллери, молча разбрелись по комнате. Элис, шатаясь, добрела до стула, не сводя дикого взгляда с лица доктора Райнаха… Послышался негромкий звук, и один из детективов бросился к окну, у которого только что стоял Кит. Теперь его там не было — он несся по снегу к лесу, как большой олень.

— Не позволяйте ему уйти! — крикнул Эллери. Трое мужчин выпрыгнули в окно и устремились за гигантом с револьверами в руках. Послышались выстрелы, и в ночной тьме замелькали оранжевые вспышки.

Эллери подошел к камину погреть руки. Доктор Райнах медленно опустился в кресло. Торн тоже сел, обхватив голову руками.

Обернувшись, Эллери сказал:

— Я сообщил вам вполне достаточно, капитан, о происшедшем здесь после нашего приезда, чтобы вы поняли то, о чем я буду говорить сейчас.

Коренастый мужчина в униформе кратко кивнул.

— Торн, — начал торжественно Эллери, — вчера вечером впервые за всю мою карьеру я призвал на помощь… Ну а тем, кто осуществлял это удивительное преступление, я могу сказать, что если бы не Господь Бог в небесах, то ваш замысел отнять у Элис Мейхью ее наследство увенчался бы успехом.

— Я в вас разочарован, — промолвил сидящий в кресле толстяк.

— Это ранит меня до глубины души. — Эллери, улыбаясь, посмотрел на него. — Позвольте же объяснить вам все, хоть вы и неисправимый скептик. Когда мистер Торн, мисс Мейхью и я приехали сюда в первый раз, было уже под вечер. Наверху, в комнате, которую вы для меня так предусмотрительно выбрали, я выглянул в окно и увидел, как садится солнце. Это не означало ничего особенного — всего лишь закат. Обычное явление, интересующее только поэтов, метеорологов и астрономов. Однако в этот раз солнце явилось самым важным фактором в поисках истины — истинным светильником Божьим, сияющим во тьме.

Дело в том, что спальня мисс Мейхью в тот первый день находилась в противоположной стороне дома от моей. Если из моего окна был виден закат, значит, мое окно выходило на запад, а ее — на восток. До тех пор все было в порядке. Мы поболтали и разошлись. На следующее утро я проснулся в семь — вскоре после восхода солнца в этот зимний месяц, — и что же я увидел? Я увидел солнце, светящее в мое окно.