Буало-Нарсежак - Брат Иуда

— Крещение часто приводит к таким последствиям, — продолжил он. — Кровь заставляет бурлить кровь. Тогда удовлетворяют страсть и об этом больше не говорят. Это не имеет никакого значения. Но твой случай особенный. Держу пари, что ты ее любишь.

— Не знаю.

— Знаешь, даже очень хорошо знаешь. А влияние этой малышки может оказаться для тебя пагубным. О! Я ее хорошо изучил. Она пришла сюда, чтобы шпионить за мной, а не для того, чтобы попытаться изменить себя. Ашрам? Она в него не верит. Она не верит ни во что. И не по своей вине. Она так устроена. Разум погубил ее. Но не настоящий разум, а тот, которым наделены преподаватели. А у тебя, конечно, не было ничего более важного…

Он сказал несколько слов на иностранном языке, стряхнул пепел, упавший ему на брюки.

— И давно все это началось?

— Нет.

— Ты порвешь с ней. Да, я знаю, ты будешь страдать. А что потом?.. Не позволишь же ты телу командовать собой! Заметь, ты свободен в своих действиях. У меня нет на тебя никаких прав.

— Учитель, не оставляйте меня.

— А я и не собираюсь оставлять тебя. Послушай меня, Поль. Ты обладаешь некой силой, которую непременно следует обуздать. Скажу откровенно: я считаю, что ты один из тех, кто впадает в крайности. Но научиться владеть собой можно только через насилие. Это настоящее сражение. Если ты его проигрываешь, то конец. Случится наихудшее. А любовь — предвестник поражения. Или ты убьешь демона, или он тебя. Ты хочешь излечиться?

— Постараюсь.

— Очень хорошо… Тебе больше не в чем признаться?

Андуз быстро взвесил все за и против. Преступление? В этом он никогда не признается. Впрочем, Учитель о нем даже и не подозревал. Он почувствовал, что его ученик что-то скрывает, и он получил признание. Нет необходимости делать другое признание.

— Нет, Учитель.

— Хорошо. Ты должен думать только об одном: об Ашраме. Кстати, я хотел бы с тобой поговорить о Фильдаре. Ты заходишь к нему?

— Довольно редко.

— Как этот Фильдар мне досаждает! Тебе известно, что раньше он был священником?

— Мне говорили об этом.

— В некотором роде он им остался. Таинства христиан обладают магической силой, хотя они об этом даже и не подозревают. Христианство оставило неизгладимый след в душе Фильдара, и он оказывает здесь плохое влияние. Я напрасно принял его в общину. Я придерживаюсь принципа «все желающие могут приехать ко мне». Те, кто не находит у меня то, что ищут, уезжают. Так сделает малышка Леа. Фильдар же отвергает некоторые постулаты моего учения, но остается. И это начинает создавать проблемы.

— Например?

— Например, он отрицает переселение душ, а ведь это так успокаивает слабых духом. Он упорно цепляется за прежнюю веру в Спасителя, как будто каждый из нас не является своим собственным спасителем. Понимаешь?.. Повторяю: лично я его ни в чем не упрекаю. Это его дело. Но чтобы он убеждал в этом наших друзей — нет, ни за что! Мне хотелось бы, чтобы он уехал. Кажется, он собирается заняться перевоспитанием малолетних преступников… Ты мог бы поговорить с ним, поддержать его намерения. Фильдара нужно убрать, понимаешь?

— Убрать? — задумчиво сказал Андуз. — Вы предоставляете мне свободу действий?

— Разумеется.

— Я подумаю.

— Что-нибудь еще?

— Письма. Как обычно, много писем. Одно от мадам Нолан. Она подтверждает, что скоро приедет.

— Мне хотелось бы, чтобы вопрос о наследстве был решен, — сказал Букужьян. — Здесь не должно возникнуть никаких проблем.

— Карл попросил меня переоборудовать старый гараж.

— Хорошо… хорошо… Это твое дело… Что там Блезо думает о новых зданиях?

— Я с ним еще не говорил на эту тему.

— Что ж, поговори. Умерь его аппетиты, если сможешь. Совсем не нужно, чтобы здания походили на дворец. Держи меня в курсе, хорошо? А с малышкой Леа веди себя поосторожней!

— Я обещаю.

Учитель встал и проводил Андуза до двери.

— Что бы мы без тебя делали, — сказал он, смеясь.

Андуз все больше чувствовал, как наваливается усталость. И ни минуты покоя! В дверь стучали не переставая. «Это секретариат?» Новые лица. «Мне хотелось бы записаться на лекции». Заезжали бывшие ученики. «Ах! Если бы вы знали, как я скучаю по Ашраму!» Все время суетился Фильдар. Уголок его рта нервно подергивался. Чтобы хоть как-то скрыть нервный тик, он курил трубку, вернее, постоянно покусывал небольшую трубку, которую никогда не разжигал. «Как дела, Поль?.. Вы не могли бы мне передать несколько листов бумаги?» Ему не сиделось на месте, пока Андуз распечатывал пачку. Он теребил волосы, подстриженные бобриком. Подходил к окну. Несколько раз останавливался у картотеки. «Спасибо, старина». Андуз, у которого голова раскалывалась от мигрени, попытался его задержать. «Я спешу. Не сегодня, Поль». Он убежал. В потертой куртке и висевших мешком вельветовых брюках, он выглядел довольно странно. Затем некая дама потребовала, чтобы ее немедленно принял Учитель. Затем…

Между двумя посетителями Андуз обессиленно облокачивался на стол и обхватывал голову руками. Все происходило слишком быстро! Как будто крещение вознесло его на высокую гору, а теперь он скользит вниз с головокружительной скоростью… Но картина бешеного спуска невольно навела его на мысль о падении. Нужно заставить Блезо или Фильдара упасть. Ведь толкнуть человека вовсе не означает убить его. Но как? Он уже и забыл, почему он непременно должен их уничтожить. Сейчас он походил на изобретателя, у которого иссякло воображение. И именно это доставляло ему страдание. Он видел лестницы, кабины лифта, мосты, переброшенные через бездну. Кровь стучала в висках. «Войдите!» Еще один надоедливый тип. «Да, каждую субботу Учитель читает лекции в Париже… Да, разумеется, платные!.. Список тем?..» Он вытащил из ящика стола размноженные на ротаторе листы. «Вот. Это программа до Рождества… На следующей неделе Учитель расскажет о культе Митры в первом веке… Адрес внизу… Бульвар Сен-Жермен. Географический зал».

Леа пришла незадолго до перерыва на обед.

— Здравствуй, мой милый Поль. Сегодня мне некогда было даже тебя поцеловать.

Она перегнулась через стол и быстро чмокнула его в лоб.

— Тише! Если кто-нибудь войдет…

— Да нет же! Ну и трусишка… Вечером я тебя забираю!

— Нет. Мне нужно работать допоздна.

— Неправда. Посмотри-ка на меня. Не отводи глаз… Ясно. Ты, дорогуша, все рассказал патрону.

— Нет.

— Да! Поклянись, что ни словом не обмолвился.

Он пожал плечами.

— Знаешь, я далеко не все ему сказал. Ты уже воображаешь, что я его раб. Отнюдь.

— Нам на все плевать, — заключила она, смеясь. — Мы свободны. Хорошо. Ты придешь на собрание?

— Не думаю. Посмотри на эту кучу писем.

— Можно подумать, что кто-то тебя заставляет! Глупенький! Так гнуть спину за здорово живешь! Если старику нужен секретарь, пусть наймет. Деньги у него есть. Завтра я могу заехать за тобой в банк?

Он отодвинул назад кресло, чтобы лучше ее увидеть. Учитель прав. Он ее любил. Никто никогда ему не объяснял, что такое любовь. Но эта потребность заключить ее в объятия, раствориться в ней… И обо всем забыть. И вот уже больше нет ни Блезо, ни Фильдара… Канул в небытие Ашрам!

— Только не завтра вечером, — прошептал он.

Ему хотелось добавить: «И не послезавтра… и не через два дня. Никогда!» Силы оставили его. Учитель сказал: «Нужно убить демона». Он и не думал раньше, что от этого можно умереть.

— Я тебе позвоню, — продолжил Андуз. — Я неважно себя чувствую… Наверное, схожу к врачу.

— Ты слишком много работаешь, мой бедный Поль. Ни минуты передышки. Он тебя доконает, этот Букужьян. По сути, к этому ты и стремишься!

Они с неприязнью посмотрели друг на друга. Но она тотчас ласково провела рукой по его щеке.

Андуз уставился на закрытую дверь. «Мне было бы спокойней, — подумал он, — если бы я внес ее в список! Тогда я не попался бы в ее сети!» Устранить двух последних свидетелей будет, возможно, легче, чем избавиться от Леа. И он вновь погрузился в горестные размышления. Подстроить падение? Но как, боже мой? Какое именно падение?.. На рельсы метро? Возможно. У Блезо офис в Париже. Редко, но он все же туда ездил. И что из этого? Назначить ему встречу в час пик, например? На станции «Шателе» или «Страсбург-Сен-Дени»… пригласив его на ужин?.. На перроне в это время — толпы людей… Легкий толчок в спину, совсем незаметный… Да, но такая же толпа соберется на перроне напротив. Сотни, тысячи внимательных глаз. Кроме того, на пути смотрит и машинист, готовый остановить состав при малейшем подозрительном движении… Нет. Метро исключается. Жаль!

Андуз, чтобы лучше сосредоточиться, сжал кулаки. Это точно так же сложно, как и упражнение «Рука». Подумаем… Откуда можно упасть совсем случайно, где падают повседневно?.. Полистать бы перечень несчастных случаев на производстве. Падают кровельщики, каменщики. Каменщики… возводящие дом… Внутри что-то сработало. Андуз повторил себе: «Падают каменщики». А Блезо — архитектор. А архитектор ходит на стройки. Луч света становился все ярче. Занималась заря. Она высвечивала все новые подробности. Строящиеся здания… Их везде много… Даже в пригородах Реймса. Андуз видел, как над высокими стенами, зияющими проемами для окон, возвышались красноватые подъемные краны. Направляясь в Ашрам, он проходил мимо незаконченного жилого массива в конце авеню Эмиля Золя. На огромном панно он как-то прочитал: «Предприятие братьев Буржуа. Резиденция „Босолей“». И был указан адрес конторы, занимающейся продажей квартир.