Рекс Стаут - Вышел месяц из тумана

Шеф хмыкнул:

– Последнюю я отвергаю начисто. Если полагать, что мистер Гудвин способен на такой чудовищный обман, то меня неминуемо надо считать соучастником, ведь он доложил мне о разговоре с мисс Аарон, когда она была еще жива, или как раз когда ее убивали. Второе предположение тоже кажется мне неверным. Вы ведь знаете, вчера ночью я говорил с мистером Отисом. Он выразил уверенность в том, что она употребила слова «один из руководителей фирмы» в буквальном смысле.

– Послушайте, Вульф! – сказал инспектор, сидевший до того, положив ногу на ногу, а теперь изменивший позу. – Признайте же наконец, что вы хотите стяжать славу, добравшись до убийцы раньше, чем мы.

– Да никакую славу. Просто хочу снова начать хоть немного себя уважать.

– М-да, я вас понимаю. Могу себе представить, что вы почувствовали, увидев на полу вашего кабинета женщину, задушенную вашим же галстуком. Знаю, как быстро вы соображаете когда надо. Вам хватило бы двух секунд, чтобы понять: показания Гудвина о его беседе с этой женщиной проверить невозможно. Вам пришло в голову вернуть себе самоуважение, самостоятельно поймав убийцу. Вам хватило пяти минут, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и подсказать Гудвину, как лучше фальсифицировать показания, чтобы мы два дня крутились, как белки в колесе, и все без толку. И сделано это было лишь для того, чтобы потешить ваше проклятое самомнение. Вы же не препятствуете отправлению правосудия, а, наоборот, хотите передать убийцу нам в руки, потому и делаете все это со спокойной совестью. Вспомните-ка свои фокусы, которые вы каждый раз передо мной демонстрируете, и скажите, положа руку на сердце неужели вы не способны проделать то, о чем я сейчас говорил?

– Не способен. Ради своего, как вы выражаетесь, самомнения – не способен. Я этого и не делал. Позвольте мне заявить вам об этом со всей определенностью. Я уверен, что мистер Гудвин, поднявшись ко мне в оранжерею и докладывая о причинах визита мисс Аарон, был точен даже в мельчайших подробностях. В заявлении, которое он написал по вашему требованию, полностью повторяется то, что он мне тогда рассказал. Так что ваше появление здесь с ордерами и высказанное нам недоверие способны лишь отнять время как у нас, так и у вас. Арчи, свяжись-ка с мистером Паркером.

Телефон этого человека – нашего адвоката – я помнил наизусть, так что телефонную книгу открывать не пришлось. Я повернулся на вращающемся сиденье и набрал номер. Когда адвокат подошел к телефону, Вульф снял трубку параллельного аппарата.

– Мистер Паркер? Добрый день, – поздоровался он. – Тут у нас мистер Кремер размахивает ордерами на принудительное задержание… Да, выписаны на меня и на мистера Гудвина… Нет, в качестве свидетелей. Он может пустить их в ход, а может ими и не воспользоваться. Будьте добры, поручите секретарше набирать мой номер каждые десять минут. Если Фриц скажет, что мы ушли с мистером Кремером, вы знаете, что делать… Вот-вот, совершенно верно. Спасибо.

Как только шеф повесил трубку. Кремер встал, окликнул Стеббинса, подхватил с кресла свое пальто и, тяжело ступая, направился к выходу. Сержант последовал за ним. Я вышел в коридор, чтобы убедиться, что оба посетителя удалились из нашего дома. Услышав грохот захлопнувшейся двери, я вернулся в кабинет.

Вульф сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Пальцы его шевелились, губы тоже. Когда с шефом происходит нечто подобное, его лучше не отвлекать. Так что я прошел к своему столу и сел. То, что происходило с шефом, могло продолжаться от двух минут до получаса.

На сей раз он вышел их этого состояния через две с небольшим минуты. Открыв глаза, он сел прямо и проворчал:

– Он что, сознательно не упомянул о четвертой возможности? Или она просто не пришла ему в голову?

– Почему бы и нет? Он зациклился на нас. Но скоро он может догадаться.

– А сами-то вы догадались?

– Конечно. При нынешнем положении вещей трудно не догадаться. Когда он наконец спохватится, может статься, он все испортит. В таких делах он не мастак.

Вульф кивнул:

– Надо его опередить. Сможешь ты заполучить сюда эту красотку?

– Попытаюсь. Я уже догадался, что у вас на уме. Могу попробовать пригласить ее по телефону. Если же это не сработает, придумаем какой-нибудь трюк с карточкой. Когда вам ее доставить? Сейчас?

– Нет. Мне нужно время, чтобы продумать план действий. Сколько сейчас времени?

Мог бы, кстати, повернуть голову, чтобы взглянуть на стенные часы.

– Десять минут четвертого.

– Договорись с нею на шесть. Нам нужны и остальные, в том числе мистер Отис.

Хотя телефон отеля «Черчилль» не так хорошо знаком мне, как номер нашего адвоката, я его все-таки вспомнил. Телефонистку отеля я попросил соединить меня с миссис Соррел. После некоторой паузы до меня донесся хорошо знакомый голос.

– Миссис Соррел у телефона. Кто говорит?

– Это Арчи Гудвин. Я звоню из кабинета Ниро Вульфа. Сейчас к нам заходил инспектор полиции. Он беседовал с мистером Вульфом и только что ушел. А перед этим здесь были три человека, которых вы хорошо знаете, миссис Соррел. Это адвокаты Эдей, Хейдекер и Джетт. В результате всплыли кое-какие интересные подробности, и мистер Вульф хотел бы обсудить их с вами, перед тем как принять план действий на будущее. Сегодня утром вы спрашивали, не согласится ли он представлять ваши интересы. Так что у вас будет возможность обговорить это непосредственно с ним. Шесть вечера вас устроит? Адрес вы знаете.

Последовало молчание. Затем она спросила:

– Что за интересные подробности?

– Мистер Вульф предпочитает сообщить вам о них лично. Не сомневаюсь, что вам они покажутся занятными.

– А почему он не может сам прийти ко мне?

– Я ведь говорил вам, он никогда не покидает дом по делам службы.

– Действительно, говорили. Приходите-ка лучше ко мне сами. Прямо сейчас.

– Я бы с удовольствием, но как-нибудь в другой раз. Мистер Вульф хочет обсудить все проблемы с вами лично.

Снова молчание. Потом вопрос.

– А полиция там будет?

– Конечно, нет.

После паузы:

– Вы сказали, в шесть?

– Именно так.

– Отлично. Я приду.

Я повесил трубку и, повернувшись к шефу, объявил:

– Договорились. Она приглашала меня к себе, но с этим можно подождать. У вас осталось менее трех часов, чтобы придумать шараду, которую вы перед ней разыграете. Кстати, два из них вы, очевидно, проведете в обществе орхидей. Чем пока заняться мне?

– Приведи мистера Отиса, – буркнул Вульф.

Уже тогда я не сомневался – не сомневаюсь и сейчас – что оплата услуг Сола, Фреда и Орри в этом деле была лишней тратой денег, а поскольку расплачивается на сей раз не клиент, это были деньги самого Вульфа. Когда в пять часов Сол позвонил в дверь, я мог бы сказать ему, что, в сущности, работа закончена. Я не утверждаю, что способен справиться одновременно с пятерыми, даже если среди них есть женщина и семидесятипятилетний старик, но в данном случае трудно было предположить, что причины выйти из себя найдутся более чем у одного человека, а с ним уж я надеялся как-нибудь управиться. Но когда Сол вошел в дом, я, следуя инструкциям, вручил ему шестьдесят зелененьких.

Когда в восемь минут седьмого прозвенел звонок и я впустил в дом Риту Соррел, вокруг было тихо, как будто у нас никого не было. Я провел посетительницу в кабинет, представил ее Вульфу и повесил ее шубку – кажется, из белой норки – на спинку обтянутого красной кожей кресла. Никто, кроме Вульфа на глаза ей не показывался. То, что она приветствовала шефа улыбкой и при этом опустила на мгновенье свои длинные темные ресницы, еще не означало, что она удостаивает такой чести только важные персоны, – меня одарила в коридоре таким же знаком внимания.

– Не привыкла я приходить к людям, которым захотелось меня видеть, – сказала она Вульфу. – Это для меня нечто новенькое. Может быть поэтому я и пришла, – люблю новые ощущения. Мистер Гудвин сказал, что вы хотите со мной что-то обсудить.

– Да, верно. Некоторые деликатные и очень личные моменты. А поскольку беседа будет тем более плодотворной, чем более откровенный и искренний она будет носить характер, мы с вами должны разговаривать с глазу на глаз. Будь любезен, Арчи, оставь нас, стенографировать на сей раз не надо.

– А если миссис Соррел попросит меня… – возразил было я.

Но шеф не дал мне договорить.

– Нет. Оставь нас, пожалуйста.

Я вышел. Затворив за собой дверь, я дошел до конца коридора, повернул направо и открыл дверь гостиной. Когда я вошел, первой моей заботой было плотно закрыть дверь. Потом я огляделся.

Все были в сборе. Ламонт Отис восседал в массивном кресле у окна – у того самого, через которое выбралась днем раньше мисс Пэйдж. Сейчас она сидела по левую руку старика, по правую же расположился Эдей. Джетт занял стул, стоявший у самой стены в правом углу комнаты. На кушетке лицом ко мне сидел Хейдекер; с одной стороны от него занял позицию Фред Даркин, с другой – Орри Кэтер. Сол Пензер стоял посреди комнаты. Лица присутствующих обратились ко мне, и тут Эдей начал было что-то говорить, но я сразу его оборвал: