Джо Алекс - Нарушенный покой Хозяйки Лабиринта

— Я тоже так думаю, — кивнул я. — Так вот: ни одно из этих убийств не является результатом преднамеренного и долгого планирования. Это скорее ловкая импровизация, которая одновременно является довольно примитивной в своей основе.

Я обвел всех взглядом.

— Убийца находится здесь, среди нас, и я бы хотел, чтобы он сам признался в своих преступлениях. Мотивы первого преступления были совершенно никчемные, а мотивом второго был страх. Убивая Смитракиса, он хотел заставить молчать человека, который прекрасно знал вход в храм Лабиринта, хотя и не догадывался о том, что это такое. Ключом к разгадке преступления была эта маленькая фигурка Хозяйки. Она была прекрасным алиби. И чтобы это алиби было непоколебимым, Смитракис должен был умереть.

Я прервался.

— Пожалуйста, продолжайте, — мягко сказал профессор.

— Полиция, начав проводить следствие, наверняка в первую очередь подозревала бы Смитракиса, как самую подходящую фигуру. Но убийца вдруг испугался. Я думаю, что он испугался меня после нашей вчерашней беседы. Он понял, что я не верю в виновность грека. Но он не оценил меня, как и древних критцев, сделавших второй, запасной вход в святыню. Но самая его грубая ошибка заключалась и другом. Он был так охвачен представшим перед ним зрелищем, что совсем забыл об оставленных на песке следах. И это как раз и приведет его к виселице, ибо идентичных отпечатков ног не существует…

Я не успел закончить, потому что окно передо мной заслонила человеческая фигура. Затем я услышал топот ног.

— Стой! — бросился я к окну. Но было уже поздно. Он изо всех сил несся к краю обрыва.

Когда я подбежал, на краю уже никого не было. Я нехотя заглянул вниз.

Он лежал на остром выступе скалы, а вокруг него пенилось море.

— Но как, скажите ради Бога, вы дошли до этого? — Меллоу беспомощно пожал своими могучими плечами.

— Не могу сказать, что дело было очень простым, — начал я привычный анализ преступления. — Убийство Роберта Гордона было совершено с необыкновенной наглостью и лихостью. Это должен был быть человек необыкновенно ловкого и гибкого ума.

Когда мы нашли Гордона, державшего в мертвых пальцах статуэтку Хозяйки Лабиринта, я обладал следующими данными:

1. Никто из присутствующих не мог убить Гордона, поскольку все с момента выхода из дома до момента прихода на пристань находились в поле моего зрения.

2. Статуэтка была настоящей, найденной в пещере, где она стояла в плотном слое песка.

3. Единственным кандидатом в качестве убийцы Гордона был Элефторис Смитракис. У него были шансы убить его, когда мы были в бараке. Кроме того, пребывая на острове в течение многих лет, он мог обнаружить храм Хозяйки Лабиринта со всеми сокровищами, находящимися в нем. Но если бы так было, грек никогда бы не оставил с телом фигурку Хозяйки. Такое мог совершить только безумец.

4. Но безумцев среди нас нет. Эта статуэтка должна была что-то означать. Но что? Он хотел навести подозрения на кого-то? Или отвести от кого-то? Навести подозрения он мог только на того, кто открыл храм Хозяйки. Но такого человека не было. Отвести подозрения он мог только от того, у кого не было никаких шансов открыть этот храм. Был только один такой человек: Карутерс. Он единственный, кто не принимал участия в нашей экспедиции.

5. Я должен был найти ответ на вопрос: почему убийца Гордона положил труп в пещере, а не обставил дело как несчастный случай? И это было самым трудным.

6. Я должен был найти место, с которого взяли эту фигурку. И я решил использовать единственную возможность, которую нам с Кэрол подарил счастливый случай: в первую экспедицию мы открыли искусственный проход и каменный колодец. Я рассчитывал найти там какие-нибудь следы. И с этим я уснул.

7. Когда рано утром я встал и нашел Смитракиса мертвым, я уже понял наверняка, что убийцей является Карутерс. А пришел я к этому заключению следующим образом: единственный, кто мог быть убийцей Гордона, сам оказался убит. И потом я вспомнил, когда Гордон с Карутерсом оставались одни — когда Гордон отправился на пристань, а Карутерс пошел закрывать за ним двери. Он ударил его камнем, которым подпирались двери, молниеносно втащил его в свою комнату, которая находится рядом с выходом, а затем, через час, вернувшись за этими несчастными веревками, занес труп в пещеру. Но откуда Карутерс взял фигурку Хозяйки Лабиринта?! Почему он не превратил это в несчастный случай? Опять же, он ведь не безумец?

8. Я вспомнил, что, когда Карутерс возвращался с рыбалки, на шее у него висела сумка, в которую он мог спокойно спрятать фигурку.

Значит, Карутерс каким-то образом должен был открыть пещеру. Поскольку коридор, который мы с Кэрол открыли вчера, напрямую выходит на то место, где Карутерс ловил рыбу, я решил исследовать этот проход. Обо всем, что мы там обнаружили, вам расскажет Кэрол. Я расскажу о нашей непосредственно имеющей отношение к делу находке. Это были следы босых ног, которые вели ко второму проходу в храм. Он вошел в небольшой грот, один конец тоннеля которого заканчивался в воде. Море было буквально у самого входа. К своему изумлению, я нашел в гроте окурки сигарет. Карутерс не курил. Окурки были греческие. И тогда я понял, почему погиб Смитракис. Как мы знаем, приливы и отливы в Средиземном море гораздо меньше, чем в океане. Но и этого достаточно, чтобы в течение двух часов в сутки войти в тоннель. То, что не заметил греческий смотритель маяка, тотчас же обнаружил опытный археолог — прямоугольник в стене. Так он нашел легендарный храм Хозяйки Лабиринта.

Я перевел дух.

— Признаюсь, я не задумался над двумя вещами: зачем Карутерс взял с собой на рыбалку фонарь и что искал в гроте, вход в который открыл ему отлив. Я думаю, что мы недооценили его. Он действительно был способным и очень профессиональным археологом. Он предположил, что критцы, будучи народом мореплавателей, могли использовать непосредственно море как вход в их заповедную святыню. Поэтому он взял на всякий случай фонарь и, увидев под водой отверстие грота, решил его исследовать. Я думаю, что в первый момент ему хотелось прибежать и скорее поделиться со всеми своим открытием. Но тотчас ему пришла в голову другая мысль…

Я встал и отошел к окну.

— Карутерс не забыл о том, что у него когда-то были виды на миссис Гордон. Скажем так. Если бы он смог избавиться от Гордона, получить, женившись на Памеле, его состояние, то позднее он предпринял бы самостоятельную экспедицию на Керос и, таким образом, стал известнейшим первооткрывателем наших времен. Это был его шанс. И когда он возвращался с рыбалки, он уже знал наверняка, что убьет Гордона, но не знал еще как он это сделает. Конечно, ему очень помог ураган. И все-таки он совершил ошибку. Убив Гордона и вернувшись в столовую, он уже знал, что вскоре все пойдут того искать на пристань. И тогда он вернется за веревками и незаметно сбросит труп с обрыва. Но тут он заметил, что почти вся поверхность острова ярко освещена фонарем маяка и он никак не сможет пробраться к морю незаметно. Время торопило. Оставалась только дорога в близлежащую пещеру. Но теперь Гордон уже не был жертвой несчастного случая… И тогда он вспомнил о фигурке. Теперь он должен был от нее избавиться: ведь он не был внутри горы вместе с нами. Кроме того, в голове у него мелькнула и другая шальная мысль, когда он вспомнил содержание папируса моряка Перимоса.

Я закурил сигарету.

— Позднее, когда Карутерс вспомнил окурки сигарет, он решился на следующее убийство. Логика проста: если Смитракис умрет, уже никто и никогда не узнает, что существует еще один вход в гору со стороны моря. Вход был замаскирован гениально. И теперь только один Карутерс будет знать об этом…

Я замолчал и прислушался.

— Вертолет, — закричал Меллоу. — Слышите?!

— Теперь вы, наверное, тоже улетите? — тихо спросил профессор. — Вместе с Мэри и Памелой?

— А вы? — улыбнулся я профессору.

— Я останусь. Сейчас мне необходима работа. Очень необходима. Меллоу тоже остается.

— Ну что ж, — сказал я, — в том, что никаких возражений со стороны Кэрол не будет, я не сомневаюсь. Ну а я… Видите ли, господин профессор, хотя тот, кто нарушил покой Хозяйки Лабиринта, уже канул в бездну, я предпочитаю оставаться на месте: а вдруг сия античная дама опять захочет проявить в злобном оскале свое плохое настроение?..

Английский археолог А. Эванс при раскопках Кносского дворца в 1900 г. первый исследовал критское письмо. Он отметил три этапа его развития: 1) рисунчатое, или иероглифическое, письмо, 2) линейной письмо «А» и 3) линейное письмо «Б». Английскими учеными М. Вентрисом и Дж. Чедвиком расшифровано линейное письмо «Б». Линейное письмо «А» так и осталось нерасшифрованным. — Примечание переводчика.