Банальное убийство - Рекс Тодхантер Стаут

Я смотрел на Риту, потому что смотреть на ее мужа я больше не мог, и по выражению ее лица понял, что наши с ней мысли сходятся: таких, как Пол, один на миллион. Он даже не догадывался о ее чувствах к Кирку. Конечно, он мог бы умолчать о них сейчас, но его тон даже красноречивее его слов доказывал, что он вообще ничего не замечал. Я снова перевел взгляд на Пола. Этот парень настолько туп, что мог бы раскроить женщине череп бутылкой водки, а потом отправиться в бар и заказать водку с тоником.

Похоже, и Вулфа посетили схожие мысли, потому что он спросил:

– Других мотивов для вашей жены не предполагаете?

– Нет. Разве этого недостаточно? Ревнивая жена?

– Тому бывали прецеденты. Уверен, что придумать мотив для мистера Кирка не составит труда. Поскольку вы считаете, что это он убил ее, вы должны знать почему.

– Вы тоже это знаете.

– Верно. Не забываем, что, как и в случае с остальными, мы просто строим гипотезы. Он больше не мог выносить ее неверность, не мог расстаться с ней, так как был без ума от нее, и не мог изменить ее, то есть оставался единственный выход, потому что он хотел жить. Вы согласны?

– Конечно. Такое тоже случалось.

– Случалось. Таким образом, остается только мистер Вэнс, и вот тут, полагаю, задача посложнее, но я рассчитываю на вашу изобретательность. Если он убил ее, то почему?

Фагер затряс головой:

– Тут никакой находчивости не хватит. Джимми Вэнса можно оставить в покое. Он все еще надеялся.

– Надеялся на что?

– Заполучить ее. Она держала бедного Джимми на крючке, и он все еще надеялся.

– Мистер Кирк говорил мне, что она считала его обходительным стариком – это его слова, – и притом довольно скучным.

Фагер ухмыльнулся. Еще когда он ухмыльнулся в первый раз, я поклялся себе, что больше никогда ухмыляться не буду.

– Мартину-то откуда знать, – заявил он. – А мне она сама рассказывала. Она очень даже весело развлекалась с Джимми. Скучный старик, ага. Когда ей становилось скучно, она поднималась на верхний этаж и садилась за рояль, но это был только предлог. Она флиртовала с ним. Конечно, все это не только ради забавы. Вэнс первый начал, пытаясь заполучить ее, и он владелец дома, и ей у него нравилось, поэтому она играла с ним.

– Но он продолжал надеяться.

– Ну конечно, ей это ничего не стоило. Если бы вы знали Бонни… Черт! Она бы и с вами флиртовала напропалую, а вы бы питали надежды. Перед Бонни не устоял бы ни один мужчина в целом мире.

– Вы рассказывали об этом полиции?

– О чем – о страданиях Вэнса? Нет. С чего бы? И с чего я вам стал все это рассказывать, ума не приложу.

– Мне это было нужно – и я этого добился. – Вулф откинулся на спинку кресла, глубоко вдохнул пару раз и продолжил: – Я вам весьма обязан, сэр, но в долгу быть не люблю. Взамен могу сберечь вам доллар. Мы отменим пари.

– Ни за что! – пропищал Фагер. – Идете на попятный? Боитесь проиграть?

– Нет. Я хочу отблагодарить вас. Ну что ж, еще будет возможность вернуть вам деньги. – Вулф развернулся к Рите. – Мадам, как удачно, что вы приехали с мужем. Так нас будет трое – тех, кто сможет освежить память вашего супруга, если в какой-то момент в будущем он предпочтет забыть сказанное здесь. Могу я попросить вас записать…

Я слушал краем уха. Теперь, когда я узнал, в кого он метит, будет нетрудно догадаться, чем определен его выбор. Чтобы сосредоточиться, я закрыл глаза. Если вы уже догадались, что весьма вероятно, и считаете меня тупицей, позвольте напомнить вам, что все четыре подсказки по времени предшествуют моменту, когда было обнаружено тело. Первую подсказку я нашел менее чем через полминуты, но этого оказалось мало, а когда я открыл глаза, то Фагера уже и след простыл, а Рита стояла и без умолку что-то говорила. Вулф выразительно посмотрел на меня. Как это ни смешно, он убежден, что я не только понимаю женщин, но и умею обращаться с ними. Не буду описывать, как я обращался с Ритой, выпроваживая ее, поскольку мне опять пришлось грубить – второй раз за неполные два часа.

Закрыв за ней входную дверь, я вернулся в кабинет с намерением высказаться, однако Вулф сидел в кресле с закрытыми глазами и шевелил губами. Поэтому я прошел к своему столу и тоже сел. Когда мы одни, я могу отвлечь его от любого занятия, но только не от шевеления губами. Если он вытягивает губы трубочкой и потом втягивает – вперед-назад, вперед-назад, – значит он усиленно размышляет и не услышит меня, даже если я возвышу голос. Так может продолжаться несколько секунд, а может и гораздо дольше. На этот раз на размышления ушло добрых три минуты.

Вулф открыл глаза, выпрямился и пробурчал:

– Нам опять понадобится миссис Фагер.

Я подскочил:

– Может, еще удастся догнать ее. Это срочно?

– Нет. Можно и после обеда. Экая досада!

– Согласен. – Я сел. – Ход ваших мыслей мне понятен. У нас было две подсказки. Так?

– Четыре.

– Тогда мне еще двух не хватает. Итак, что у нас есть: его звонок мне и то, что он оставил мне галстук. А еще?

– Только семь галстуков. Почему?

– О… – Я задумался. – Так, три. И?..

– Ну давай возьмем к примеру… тебя. Есть у тебя что-то особенно дорогое твоему сердцу? Скажем, реликвии, которые ты хранишь под замком. Отдашь ли ты одну из них кому-нибудь просто так?

– Нет. – Тут пришлось задуматься покрепче. – Ага… – дошло до меня. – Готово. Но эти четыре пункта не убедят суд, что он убийца. Их не хватит даже на то, чтобы убедить Кремера или окружного прокурора арестовать его.

– Ну разумеется. Нам предстоит поработать, прежде чем мы будем готовы обратиться к мистеру Кремеру. Хорошенько поработать. Предметы, необходимые для доказательства, могут отсутствовать или же быть недостижимыми. Наш единственный…

В дверь позвонили. Я поднялся и вышел в прихожую, посмотрел