Эллери Куин - Неизвестная рукопись Доктора Уотсона

Тимоти Уэнтуорт хмуро смотрел в пол, обдумывая совет Холмса. Я был рад, когда, вздохнув, он сказал:

— Хорошо, мистер Холмс, в таком случае вопрос исчерпан. — Уэнтуорт встал и протянул руку. — Но, если когда-нибудь я смогу что-либо сделать, сэр, пожалуйста, свяжитесь со мной.

— Можете рассчитывать на меня.

После того как молодой человек ушел, Холмс продолжал молча стоять, глядя в окно на нашего удаляющегося визитера. Наконец он заговорил, но так тихо, что я едва мог разобрать слова.

— Чем более глубоки наши заблуждения, Уотсон, тем больше льнет к нам настоящий друг.

— О чем вы, Холмс?

— Так. Одна мимолетная мысль!..

В этот момент внизу зазвонил звонок, потом раздался топот ног и наша дверь распахнулась. На пороге стоял тощий юнец.

— Который из господ мистер Шерлок Холмс? — спросил он.

Получив ответ, посыльный протянул Холмсу сверток и умчался со всех ног.

Холмс развернул пакет.

— Недостающий скальпель! — вскричал я.

— Рейчел?

Она оглянулась через плечо.

— Грант? Грант Эймс!

— Да вот решил заглянуть, — сказал повеса.

Рейчел Хэгер была одета в джинсы и плотно облегающий свитер. У нее были длинные ноги и тонкая фигурка, не лишенная округлостей. Губы полные, нос вздернутый, а глаза какого-то необычного цвета. Она показалась Гранту похожей на Мадонну, случайно забежавшую в сад.

У нее был совсем другой вид в тот раз, подумал он и указал на цветы, с которыми она возилась:

— Я не знал, что вы выращиваете розы.

— Боюсь, что пока мне нечем похвастаться, — засмеялась она. — Что привело вас в пустынные просторы Нью-Рошелла?

— Просто проезжал мимо. Я ведь едва успел сказать вам «хелло» у Литы в тот день.

— Я попала туда случайно. И быстро ушла.

— Я заметил, что вы не плавали.

— Неужели, Грант? Какой приятный комплимент. Большей частью на девушек обращают внимание именно тогда, когда они плавают. Хотите выпить?

— Я бы предпочел чай со льдом.

— В самом деле? Я мигом.

Вернувшись, она села на низенький дачный стул, неудобно скрестив длинные ноги. Почему-то это растрогало Гранта.

— Я пытался вспомнить, сколько раз я вас видел. Впервые на лыжне, правильно?

— Насколько я помню, да.

— Нас познакомила Джилли Харт.

— Я помню потому, что сломала лодыжку во время спуска. Но как вы могли запомнить с вашим-то гаремом?

— Не такой уж я легкомысленный, — сказал Грант ворчливо.

— Я хочу сказать, с какой радости вам помнить меня? Вы никогда не проявляли…

— Сделайте мне одолжение, Рейчел.

— Какое?

— Пожалуйста, продолжайте окапывать свои розы. Мне хочется сидеть здесь и смотреть на вас.

— Грант, зачем вы пришли?

— Что?

— Я спросила, зачем вы пришли сюда?

— Будь я проклят, если помню.

— Держу пари, что вспомните, если захотите, — сказала девушка довольно мрачно. — Постарайтесь.

— Погодите. А! Спросить вас, не положили ли вы конверт из грубой бумаги на сиденье моего «ягуара» в тот вечер у Литы. Но к черту конверт! Какое удобрение вы применяете?

— У меня нет постоянной формулы. Я все время экспериментирую. Грант, что с вами?

Он посмотрел на маленькую загорелую руку, которая лежала на его руке.

Боже мой, это случилось!

— Если я вернусь в семь часов, вы уже будете одеты?

Она посмотрела на него с пробуждающимся пониманием.

— Конечно, Грант, — тихо ответила она.

— И вы не против, если я буду хвастаться вами в разных местах?

Он ощутил пожатие ее руки.

— Какой вы славный!

— Эллери, я нашел ее, я нашел ее! — лепетал Грант Эймс-третий по телефону.

— Нашли ту, которая положила рукопись в вашу машину? — оживился Эллери.

— Что? — переспросил Грант.

— Конверт. Рукопись.

— А… — Наступило молчание. — Знаете что, Эллери?

— Да?

— Мне было абсолютно не до этих глупостей.

Оставалось только ждать. Пытаясь убить время, я снова повторял мысленно все события прошедших дней. При этом я старался использовать методы, которые постоянно применял Холмс. Его замечание, что Потрошитель — один из четырех, конечно, занимало немало места в моих размышлениях, но меня сбивали с толку другие элементы головоломки: утверждение Майкрофта, что Холмс располагает пока не всеми деталями, а также стремление Холмса схватиться с «тигром», рыскающим в лондонских закоулках. Но кто же такой «тигр»? И почему необходимо выследить его прежде, чем можно будет призвать к ответу Потрошителя?

Как бы я ликовал, если бы знал, что держал уже тогда в руках ключ загадки. Но я был слеп и ничего не подозревал.

Я пытался поймать разбегавшиеся мысли, и монотонное течение времени было прервано лишь один раз, когда щеголевато одетый посыльный принес письмо на Бейкер-стрит.

— Послание от мистера Майкрофта Холмса мистеру Шерлоку Холмсу, сэр.

— Мистер Холмс в данный момент отсутствует, — сказал я. — Можете оставить письмо.

Отпустив посыльного, я стал рассматривать запечатанный конверт со штампом Форин-офис. Именно в этом ведомстве подвизался Майкрофт.

Меня так и подмывало вскрыть конверт, но, конечно, я этого не сделал. Я положил его в карман и продолжал шагать по комнате. Шли часы, но Холмса все не было.

Время от времени я подходил к окну и смотрел, как сгущается над Лондоном туман. Наступили сумерки, и я подумал, что ночь как раз для Потрошителя.

Поразительно, что как только эта мысль пришла мне в голову, я получил записку от Холмса. Я вскрыл ее дрожащими руками. Паренек, который ее принес, стоял в ожидании.

«Мой дорогой Уотсон!

Дайте этому мальчику полкроны за труды. Жду вас на Монтегю-стрит. Шерлок Холмс».

Я уверен, что этот славный, со смышленой мордашкой паренек никогда не получал столь щедрых чаевых. На радостях я дал ему целую крону.

И вот я уже ехал в кебе, умоляя кучера двигаться побыстрее в тумане, который становился все более похожим на густой гороховый суп. К счастью, возница обладал поразительной способностью находить дорогу. Прошло совсем немного времени, и он сказал:

— Вход справа, сэр. Идите и берегите нос, а то врежетесь в чертовы ворота.

Я рукой нашарил ворота, вошел внутрь, пересек двор и, зайдя в заведение доктора Мэррея, увидел Холмса.

— Еще одна, Уотсон, — такой страшной новостью встретил он меня. Доктор Мэррей молча стоял возле стола, на котором лежало тело. Майкл-Пьер жался к стене, лицо его выражало неприкрытый страх.

— Бога ради, Холмс, — вскричал я, — чудовище надо остановить!

— Не вы один молите об этом, Уотсон.

— Скотленд-Ярд вам чем-нибудь помог?

— Пожалуй, Уотсон, — ответил он мрачно. — Но помог ли я чем-нибудь Скотленд-Ярду? Боюсь, почти ничем.

Мы попрощались с Мэрреем…

На улице, в клубящемся тумане, меня охватила дрожь.

— Этот несчастный, который некогда был Майклом Осборном…

— Вы одержимы Майклом Осборном, Уотсон.

— Может быть. — Я заставил свои мысли вернуться к предшествующим событиям. — Холмс, удалось вам поймать посыльного, который удрал?

— Я шел по его следу несколько кварталов, но он знает лондонские лабиринты не хуже меня. Я потерял его из виду.

— И как вы провели остаток дня, позвольте спросить?

— В библиотеке на Бау-стрит.

Мы медленно продвигались в сплошном тумане.

— Куда мы направляемся, Холмс?

— В Уайтчэпел. Я составил схему, Уотсон, на которой помечены места всех известных убийств Потрошителя, и наложил ее на карту района. Я твердо убежден, что Потрошитель действует из какого-то центра — комнаты или квартиры, откуда он выходит на свой страшный промысел и куда возвращается. Прежде всего надо обязательно расспросить свидетелей.

Это поразило меня.

— Я не знал, Холмс, что есть свидетели.

— Своего рода свидетели, Уотсон. В нескольких случаях Потрошитель был опасно близок к разоблачению. Я подозреваю даже, что он сознательно совершает убийства именно таким образом — из презрения и бравады. Вспомните, как мы чуть не столкнулись с ним.

— Прекрасно помню.

— Во всяком случае, я решил, что он, судя по звуку его удалявшихся шагов, движется от внешних границ круга к центру. Именно в центре этого круга мы и будем вести поиски.

Мы упорно продвигались в ночном тумане к клоакам Уайтчэпела, куда стекались людские нечистоты великого города. Холмс шел уверенно, как человек, хорошо знакомый с этими местами. Только один раз Холмс остановился и спросил:

— Между прочим, Уотсон, вы не забыли положить револьвер в карман?

— Я сделал это перед самым уходом, когда отправился на встречу с вами.

— Я тоже вооружен.

Мы начали с притона курильщиков опиума. Задыхаясь в удушливых испарениях, я шел за Холмсом мимо рядов нар, на которых возлежали наркоманы в чаду своих убогих грез. Холмс поворачивал то одного, то другого, чтобы лучше рассмотреть. Некоторым он бросал несколько слов, иногда получал слово в ответ. Мы покинули притон, не получив там никаких ценных сведений.