Сергей Саканский - Озеро. У источника власти. Мини-роман

Арсеньеву казалось, что прошла не одна ночь, а несколько. Да и вообще, с трудом верилось, что они провели на озере всего лишь пять дней… Пять дней! А ведь сегодня уже надо возвращаться домой, потому что кончался срок Юлиной поездки «на турбазу с девчонками». И эта ночь была последней, и ничего так и не произошло между ними, кроме одного хоть и довольно долгого, поцелуя…

– Не могу представить, – сказала Юля, – как эти жители деревни подались в город, чтобы реализовать все свои дарованные озером таланты. Эти трехметровые жители, среди которых двухметровый Мироныч – карлик…

– Как же ты еще до сих пор не поняла? – сказал Арсеньев. – Никому из них даже и в голову не приходит, что они выглядят как-то необычно. И шишки на лбах… Все это видим только мы с тобой. Потому что озеро открыло нам глаза.

– Почему именно нам? Чего мы такого ему сделали?

– Еще не сделали, но вот-вот должны сделать. Мы не какие-то там особые – нет! Просто волею судьбы, разными путями, в наших руках оказались части одного целого. И это целое нам еще предстоит собрать. И знаешь что… Я все больше убеждаюсь с том, что мы должны отдать этот артефакт профессору и все ему рассказать. Ты же не будешь жалеть о бабушкиной брошке? Тем более, что и она, и мой кулон уже выполнили свое предназначение.

– Какое предназначение? – спросила Юля, похоже, искренно недоумевая.

Арсеньев имел в виду их поцелуй ночью на крыше. Последние часы ему казалось, что это событие все решило, и полностью изменило их судьбу, как и предсказывала золотая фея. Оказалось – нет. Оказалось, Юля понятия не имеет, о чем он говорит!

– Ничего особенного. Это я так… – пробормотал Арсеньев. – Одно ясно: давно пора поговорить с профессором.

– Он, кстати, легок на помине!

Вдали, среди стволов и дымных лучей восходящего солнца маячили две темных фигуры. Это были профессор Веденеев и Питер Лямке.

– Вы не водолаза своего потеряли? – спросил Арсеньев, когда они встретились подле большой поваленной сосны.

– А вы его, похоже, нашли? – спросил Лямке.

– Давайте присядем, – предложил Арсеньев и жестом показал на поваленный ствол.

– Мы приготовили для вас небольшой научный доклад, – сказала Юля.

Арсеньев и Юля рассказали, перебивая друг друга – о подземном ходе, о смоляной комнате и артефакте, о ночной атаке водолаза. Не сговариваясь, и Арсеньев, и Юля умолчали только об одном: о галлюцинациях, которые преследовали их обоих в продолжение всей жизни на озере. Арсеньеву не хотелось упоминать о золотой фее, а Юле – о гигантской собаке с Мичуринского проспекта. Но, как выяснилось, вовсе не стоило пользоваться этой фигурой умолчания…

Слушая, профессор то и дело вскакивал и, как показалось, хватался за сердце. На самом деле выяснилось, что он хватался за карман, в котором лежала небольшая картонная коробочка, из тех, в которых могли храниться какие-нибудь старомодные запонки.

Внимательно осмотрев артефакт, профессор достал коробочку и раскрыл ее. Внутри лежало толстое золотое кольцо, которое можно было надеть на палец, разве что, статуи Давида работы Микеланджело Буонаротти.

О чем и заметила Юля, увидев кольцо.

– Вы хорошо образованная девушка, – заметил профессор. – Это кольцо я нашел на раскопках в Александровской слободе, где были палаты Ивана Грозного. С этого кольца все и началось. Вернее, началось-то оно гораздо раньше, когда в историческом архиве мне пришлось работать с перепиской царя Иоанна. В письме 1582-го года говорилось об утере монархом одного драгоценного предмета… Вероятно, ссора отца и сына, и последующее за ней убийство произошли как раз из-за этого куска металла… Его описания встречались и в более ранних документах, как реликвии рода Рюриковичей. И вот, мне посчастливилось обнаружить его!

– Предмет, который был утерян последним Рюриковичем, – задумчиво проговорил Арсеньев. – И еще несколько других переметов, которые могли работать, только будучи соединенными вместе. Вот почему и закончилась династия варягов на русской земле…

Арсеньев взял в руки кольцо и сразу увидел хорошо знакомую стилистику – сочетание несочетаемых материалов: кольцо было изготовлено явно из старинного красного золота. А вот по его ободу шла инкрустация из… В это трудно было поверить: какому ювелиру мог прийти в голову подобный замысел!

– Вы совершенно правы! – угадал мысли Арсеньева профессор. Это самая обыкновенная медь.

Арсеньев продолжал рассматривать кольцо. Скорее это было даже не кольцо, а какая-то шайба. То, что он сначала принял за вычурную инкрустацию, которая была выполнена медью по золоту, оказалось надписью на непонятном языке. Странные угловатые символы шли по кругу… И у Арсеньева возникло твердое убеждение, что он уже где-то видел эти самые символы, причем – совсем недавно!

– Надпись расшифровке не поддается, – сказал профессор. Я много лет изучал ее. Здесь восемь разных знаков, один из них повторяется дважды. Один напоминает египетский иероглиф, но я думаю, это просто случайное совпадение. Приходится признать, что надпись не имеет аналогов в земной истории.

– Это не надпись, – подала голос Юля.

Все посмотрели на нее. Юля взяла из рук Арсеньева кольцо.

– Конечно, – сказала она, – я видела эти значки. И все присутствующие их тоже видели. Причем, несколько минут назад.

Юля взяла артефакт, лежавший на стволе сосны и раскрыла створки. Одним ловким движением вставила кольцо на свободное место. Кольцо встало как влитое, с легким щелчком. Вероятно, внутри артефакта был какой-то нехитрый замок, потому что сразу, как кольцо обняло «кулон счастья», треугольные лепестки отвалились и упали на землю. Поверхность артефакта стало совершенно гладкой, добавленные предметы так притерлись друг к другу, что швы едва можно было различить. И только шли по кругу замысловатые остроугольные знаки…

– Интересно, кто ответит на мой звонок? – сказала Юля и стала нажимать кнопки на пульте, словно в руках ее был мобильный телефон.

Она просто читала надпись на кольце и нажимала кнопки – в той же последовательности, как они были нанесены – по золоту медью, в точности соответствуя форме кнопок…

– Стой, не делай этого! – крикнул Арсеньев, но было уже поздно: Юля надавила своими музыкальными пальцами всю комбинацию знаков.

И ничего не произошло. Вернее – поначалу ничего…

Во-первых, все услышали какой-то отдаленный шум. Во-вторых, все поняли, что не видят лиц друг друга. И только, в-третьих, задрожала земля…

Предмет, похожий на мобильник старого образца, выпал из Юлиных рук. Она не только не видела лица Арсеньева и остальных, но и своих собственных ног не видела. Желтый туман, неизвестно откуда взявшийся, быстро заволок все вокруг, как пар в турецких банях. Впрочем, известно, откуда: туман шел с озера, он стелился по земле, клубился среди вершин сосен, оставив от солнца лишь мутное пятно.

И вдруг – рассосался. Казалось, озеро выпустило все свои запасы тумана. Теперь оно виднелось вдали, сотней острых игл блистало между стволов…

Все четверо двинулись к берегу, недоуменно оглядываясь по сторонам. Юля подумала, что надо бы идти наоборот, прочь от озера, но их непреодолимо влекло – туда, вниз… Юля поняла, что озеро всегда влекло ее, с того самого момента как она увидела его первые проблески и побежала вниз…

Гул нарастал. Это было похоже на приближающийся самолет, только что-то странное было в звуке этого самолета. И вдруг Юля поняла: самолет летел не в небе, а где-то глубоко под землей…

И они увидели озеро. Вода волновалась, от центра к берегам шли круги, будто кто-то невидимый мешал озеро огромным ковшом.

И в самом центре этого круга вспыхнула звезда.

– Это же… – воскликнул профессор.

– Крест! – закончил за него Лямке.

– Смоляная комната! – крикнула Юля.

– Похоже, она всплывает, но каким образом, почему? – недоумевал Арсеньев.

Сверкая на солнце, золотом на голубом, из воды поднялся золотой крест, а за ним – и черный дубовый сруб смоляной комнаты. Некоторое время сруб покачивался на поверхности, словно ковчег, потом завалился набок и плюхнулся в воду. И что-то вылезало из-под него.

Что-то оплетенное водорослями, обмазанное черной тиной, тускло блестящее… И скатывались с него какие-то серебряные струи.

– Рыба! – сказал Арсеньев. – Это просто косяки рыб.

Оно было огромным. Сруб смоляной комнаты скатился с его черной китовой спины, как спичечный коробок. И оно поднималось. Немыслимо огромное. Оно уже заняло все озеро, и вода затопила окружающее болото, подобравшись прямо к ногам охваченных ужасом людей. С другого берега послышались крики: это сотрудники экспедиции пытались спасти свои вещи, уносимые бурлящей водой…

Огромное черно тело, размером точно с озеро, которое гибло на глазах, медленно поднялось над землей и зависло, вращаясь и сбрасывая с себя остатки воды, ошметки болота, вырванные с корнями березы… Оно как бы задумалось, осматриваясь по сторонам. И через минуту медленно, затем, стремительно набирая скорость, наискось взмыло в чистое небо, превратилось в черную точку и растворилось в вышине.