Жорж Сименон - Мегрэ и труп молодой женщины

Мегрэ кивнул головой.

— Она долго здесь жила?

— Около двух лет. Когда приехала, была совсем молоденькая и непрактичная и часто приходила ко мне за советом.

— Она где-нибудь работала?

— В то время была машинисткой в какой-то фирме, недалеко отсюда, не знаю точно где. Снимала маленькую квартирку на четвертом этаже, хорошую, несмотря на вход со двора.

— Подружка жила с ней?

— А как же! Только, как я говорила, платила за квартиру Жанна и договор был на ее имя.

Женщина говорила охотно и бойко. Ей это было легко, так как, по гути дела, она повторяла то, что вчера уже рассказывала.

— Знаю, о чем вы сейчас спросите. Съехали они полгода тому назад. Точнее, мадемуазель Жаннет уехала первой. Это было под конец месяца. Оставалось три-четыре дня. Однажды вечером она вошла, села вот здесь, где вы сидите, и сказала: «С меня хватит, мадам Марсель. Пора положить этому конец».

Мегрэ спросил:

— С чем это она хотела покончить?

— С этой ее подружкой Луизой.

— Не поладили?

— Вот об этом хотела бы рассказать поподробнее. Мадемуазель Луиза никогда не заходила со мной поболтать, и я не знаю о ней почти ничего, кроме того, что говорила ее подружка, так что знаю мнение только одной стороны. Сначала думала, что они сестры или кузины, либо знакомы с детства. Потом Жанна рассказала, что они просто-напросто познакомились в поезде два или три месяца назад.

— Значит, не ладили…

— И да, и нет. Трудно сказать Здесь жило много девушек в их возрасте. Живут, например, двое, которые выступают в «Лидо». Есть маникюрша из гостиницы «Клэридж» Большинство делится со мной своими радостями и заботами. И мадемуазель Жаннет тоже. Зато та, другая, мадемуазель Луиза, никогда ничего не рассказывала. Я сначала думала, что она гордая, а потом решила, что ее гонор был от робости.

Видите ли, когда эти девчонки приезжают в Париж и чувствуют себя брошенными на произвол судьбы среди миллионов людей, то либо начинают демонстрировать свою взрослость и самостоятельность, либо замыкаются в себе.

Жаннет относилась к первым. Ее ничего не пугало. Уходила почти каждый вечер. Через несколько недель уже возвращалась в два три часа ночи. Научилась одеваться. Жила здесь совсем мало времени когда я услышала, что она поднимается наверх с мужчиной. Меня это не касается. Это же не пансионат!

— Каждая из них имела свою комнату?

— Да. Но что с того? Луиза и так все слышала, а по утрам нередко ждала, когда мужчина выйдет, чтобы умыться и пойти на кухню.

— Это было поводом для ссор?

— Не знаю. За два года могло все произойти, а у меня двадцать две квартирантки. Я не могла предусмотреть, что одну из них убьют.

— Чем занимается ваш муж?

— Метрдотель в ресторане на площади Терн. Вам не помешает если я покормлю малыша?

Она посадила карапуза на высокий стульчик и, не теряя времени начала кормить его из ложечки.

— Я рассказала вчера все вашему коллеге, а он все записывал. Если вы хотите знать мое мнение, то мадемуазель Жаннет хорошо знала, чего хочет, и должна была достичь цели любой ценой. Не зналась абы с кем. Большинство тех господ, которых она принимала, имели свои автомобили, я видела их по утрам около дома, когда выставляла контейнеры с мусором. Они не всегда были молодые, но и не старые. Она думала не о любви, а о будущем.

Когда она меня о чем-нибудь спрашивала, я всегда догадывалась, что она собирается делать. Например, если ей назначали свидание в ресторане, который она не знала, старалась выведать, ресторан-люкс это или нет. От этого зависело, как одеваться. Через полгода она уже знала некоторые рестораны в Париже, как свой карман.

— Она никогда не брала с собой подружку?

— Только в кино.

— А что Луиза делала вечерами?

— Обычно сидела дома. Иногда шла на короткую прогулку, но никогда не уходила далеко, будто чего-то боялась. Я знала много девушек этого возраста, но по сравнению с ними Луиза была совсем ребенком. Это доводило Жаннет до отчаяния. Как-то раз она сказала мне: «Лучше бы я уснула тогда в поезде, чем с ней болтать!»

Но я уверена, что Жанна была довольна, особенно на первых порах, что ей есть с кем поговорить. Быть может, месье тоже заметил, что все девчонки, которые приезжают в Париж искать счастья, обычно держатся по двое. А потом уже всякое бывает…

Так было и теперь. И случилось это довольно быстро, потому что Луиза не могла ни к чему приспособиться и никогда не работала нигде дольше нескольких недель. У нее не было нормального образования. Думаю, что писала с ошибками, что не позволяло ей устроиться на конторскую работу. Когда ей удавалось найти место продавщицы, с ней всегда что-то случалось: если не хозяин хотел с ней переспать, так управляющий.

Вместо того, чтобы вежливо им объяснить, что с ней у них ничего не выйдет, вспыхивала, давала пощечины, выбегала, хлопая дверью. Однажды, когда в магазине начались кражи, подозрение пало на нее, хотя она была чиста, как слеза.

Естественно, я все знаю от ее подруги. Помню еще, что долгое время Луиза была без работы. Тогда она выходила из дома позднее обычного и ходила по адресам, которые находила в газетах.

— Ели они у себя наверху?

— Пожалуй, за исключением тех дней, когда Жанну приглашали ее приятели. В прошлом году неделю они провели в Довиле. Точнее, уехали вместе, но младшая, то есть мадемуазель Луиза, вернулась первая. Жаннет приехала на два дня позже. Не знаю, что там случилось. Некоторое время не разговаривали, но потом помирились.

Луизе приходили какие-нибудь письма?

— Да. Но никогда личные. Я была уверена, что она сирота. А Жанна как-то сказала, что у Луизы есть мать где-то на юге, полусумасшедшая, которая ее совсем не искала. Временами, когда Луиза письменно отвечала на объявления, она получала ответы на фирменных бланках.

— А Жанна?

— Каждые две или три недели получала письмо из Лиона. У нее там отец, недавно овдовевший. Последнее время по пневматической почте получала приглашения на свидания.

— Как давно Жанна решила расстаться с подругой?

— Начала об этом говорить еще год назад, а может, и полтора. Но речь об этом заходила тогда, когда ссорились или когда Луизу в очередной раз увольняли с работы. Тогда Жаннет вздыхала: «Я думала, что уеду от отца и буду свободной, а тут села мне на шею эта идиотка!».

Но думаю, что на следующий день была довольна, что кто-то есть рядом. Это как в семье. Вы, наверное, женаты?

— Жанна Арменье уехала отсюда полгода назад, не так ли?

— Да. В последнее время она очень изменилась, стала лучше одеваться, то есть носила дорогие платья, ходила в гораздо лучшие рестораны, чем раньше. Иногда исчезала на два-три дня. Получала цветы, бом-боньерки фирмы «Маркиза де Савиньи». Все понятно! Однажды пришла ко мне и сообщила: «Ухожу, мадам Марсель. Здесь мне хорошо, но не могу же я всю жизнь прожить с Луизой!». «Не выходите ли вы замуж?» — пошутила я. А она серьезно шепнула: «Не сейчас. Но вы узнаете об этом из газет». Наверное, уже была знакома с месье Сантони. Была очень уверена в себе и улыбнулась со значением. Я продолжала дальше в том же духе: «Вы пригласите меня на свадьбу?» «Этого не обещаю, но пришлю вам что-нибудь в подарок».

— И как, выполнила обещание? — спросил Мегрэ.

— Еще нет. Но она это сделает. Как бы то ни было, она добилась своего и проводит медовый месяц в Италии. В тот же приход Жанна сказала мне, что уезжает, не говоря об этом подружке, и постарается сделать так, чтобы Луиза ее не нашла. «А то опять ко мне привяжется».

Сделала так. как говорила. Дождалась, когда та ушла, собрала свои два чемодана и, для большей надежности, даже мне не оставила адрес. «Буду заходить справляться, нет ли для меня писем».

— Вы видели ее после этого?

— Три или четыре раза. Квартира была еще оплачена. В последний день Луиза пришла ко мне и сказала, что вынуждена переехать. Признаюсь, мне было ее жаль. Не плакала, но когда это говорила, у нее дрожали губы и было видно, как она огорчена. Весь багаж — маленький голубой чемоданчик. Я спросила, куда она пойдет. Ответила, что не имеет понятия. «Если вы хотите, можете остаться еще на несколько дней, пока не въедет новый жилец…» «Большое спасибо, нет…»

Это было на нее похоже. Я смотрела, как она шла по тротуару с чемоданчиком в руке, и, когда скрылась за углом, мне очень захотелось догнать ее и дать немного денег.

— Она еще приходила?

— Да, но не за тем, чтобы увидеться со мной. Просила адрес своей подруги. Я сказала, что сама его не знаю. По-моему, она не поверила.

— Зачем она ее искала?

— Наверное, чтобы опять быть вместе с ней, а может, чтобы попросить денег. Судя по тому, как она выглядела, нетрудно было догадаться, что живется ей плохо.

— Когда она пришла в последний раз?

— Может, месяц назад. На. столе лежала газета, которую я как раз читала. Наверное, я не должна была делать того, что сделала. «Не знаю, где она живет, — сказала я, — но о ней пишут в газетах». Это правда. Было написано что-то в этом роде: «У „Максима“ каждый вечер можно встретить Марко Сантони, представителя фирмы по производству вермута, в обществе очаровательной Жанны Арменье».