Мэри Лондон - Убийство из суеверия

— Кевин! Ты ли это? — вопросил нотариус.

Стол приподнялся, опустился, опять приподнялся и в наступившей вслед за тем мертвой тишине опрокинулся. Дженнифер громко вскрикнула и схватилась за сердце. Патрик в страхе отпрянул, покачнулся и упал с дивана. Старший инспектор, потрясенный поведением стола, встал и машинально подошел к сэру Малькольму Айвори, который, казалось, наблюдал за разыгравшейся сценой с присущим ему хладнокровием.

— Ничего страшного, — объяснил Брайан Дервантер. — Слишком сильный сигнал. Прошу всех занять свои места. Продолжим.

— Нет, нет! — взмолилась Дженнифер. — Кевин был здесь! Я чувствовала.

— Брось, — возразил Патрик, отряхивая брюки, — не смеши. Это всего лишь игра.

— Не хочу больше! Говорю, Кевин был здесь!

Девушка была на грани истерики.

— Да уж, хватит, — проговорил Дуглас Форбс. — Разве не видите, от ваших кривляний малютка до смерти перепугалась!

— Очень жаль, правда, — посетовал нотариус. — Мы почти вошли в контакт.

Дженнифер вся в слезах вернулась в столовую, а Патрик пошел за бутылкой бренди, чтобы успокоить сестру. Сэр Малькольм подошел к нотариусу:

— Ловко это у вас получается… Несколько лет тому мне уже случалось присутствовать на одном таком сеансе. Мы вызывали дух адмирала Нельсона.

— А у меня, — сказал Дервантер, — посредник в мире незримого — Цезарь…

— Какой именно?

— Единственный, великий Юлий Цезарь! Общаться с ним меня научил профессор Грегор Адамс.

— Он занимался спиритизмом?

— В вопросе о верованиях его интересовало все, что касалось потустороннего мира. В духовном смысле, конечно. И он считал, что самое лучшее в таких делах — практика.

— Профессор Даллингтон тоже этим увлекается? — поинтересовался Форбс.

— Нет. Он не любит путешествовать в астрале, и, как я часто ему говорю, в этом смысле у него невосполнимый пробел.

Они втроем тоже прошли в столовую, где Дженнифер маленькими глоточками пила бренди.

— Скажите, мэтр, — продолжал сэр Малькольм, — что на самом деле произошло, перед тем как госпожа Эмма Адамс попыталась броситься с балкона?

— Порыв безумия, оно и понятно…

— Она никого не обвиняла перед этим? Мартин Даллингтон что-то такое говорил.

— Вижу, к чему вы клоните. Только не стоит обращать на это внимание. Она души не чаяла в Кевине… Высшая, необыкновенная форма материнской любви…

— Хотите сказать, она ревновала его к другим женщинам…

— В некотором смысле — да… Сэр Малькольм, вы ставите меня в неловкое положение, поскольку я давно дружу с Эммой, понимаете?..

— Значит, вместе с нею в комнате были вы и профессор. Она вдруг припомнила всех женщин, знакомых Кевина, или одну из них. Что именно она тогда сказала?

Брайан Дервантер сильно смутился.

— Да, она припомнила победы сына на любовном фронте. Впрочем, это была моя ошибка. Я процитировал небезызвестную строчку из Блейка насчет того, что неразделенную любовь, мол, в могилу с собой не возьмешь. С моей стороны это, конечно, было глупо, но ведь я пытался всего лишь утешить бедняжку. И тут ее словно озарило и вместе с тем повергло в ужас. Даже не знаю, как объяснить. Казалось, она вдруг увидела убийцу сына. Глаза у нее округлились от ужаса, и она бросилась к балконной двери. Распахнула ее и наверняка кинулась бы вниз, не удержи ее Даллингтон.

— Как, по-вашему, — допытывался сэр Малькольм, — случайно ли у нее в голове все это связалось вместе — женщины, или женщина, с которыми встречался Кевин, и образ убийцы, которого она вдруг мысленно увидела?

— Ну, конечно. Но никаких сомнений у нее не было! Убийца — женщина!

В это мгновение Дженнифер Тейлор встала — бокал с бренди выпал у нее из рук.

На следующее утро сэр Малькольм Айвори поднялся в девять часов. Это было не в его привычках, но вчерашний день выдался довольно напряженным. Во всяком случае, старший инспектор заявил, что не сможет собраться с мыслями, пока не выспится, как следует, и не примет хорошую ванну. И благородный сыщик решил посвятить больше времени утреннему туалету, благо, к этому ритуалу он всегда относился с особой щепетильностью.

К тому времени, когда появился Форбс, Вэнь Чжан уже успел закончить свои занятия гимнастикой цигун и приготовить легкий завтрак. Старший инспектор и правда выглядел бодрым; как обычно, на лацкане его помятого пиджака торчала искусственная роза — высший знак дурного вкуса!

— Вчера, сэр, вы меня просто доконали!

— Исключительно по необходимости, дружище. Сегодня же все разрешилось само собой, и теперь у меня есть недостающее звено в цепочке доказательств. Кое-что, впрочем, остается пока неясным, и сегодня до вечера нам предстоит это прояснить.

Знаком он пригласил старшего инспектора к столу, где рядом с чайником были разложены гренки, джемы и булочки, к которым Вэнь Чжан вскоре добавил яйца всмятку и апельсиновый сок.

— Финдли сообщил результаты вскрытия. Ничего нового. Пуля прошла через сердце и раздробила лопатку.

— Значит, стреляли под небольшим углом снизу вверх — классический пример плохо закончившегося спора. Вот только кто из двоих спорщиков держал оружие, пока неизвестно.

Форбс удивился:

— Почему вы так решили?

— Царапины и еще одно весьма любопытное наблюдение: во время потасовки с Кевина сорвали пиджак, если только он сам его не снял перед этим, хотя по такой погоде, да еще в таком месте мне это кажется удивительным… На пиджаке есть пулевое отверстие?

— Нет. Мы заметили это уже в конторе. Прострелена только рубашка.

— Прекрасно. Вот, возьмите-ка гренок, угощайтесь, пожалуйста. А что нового с отпечатками в доме тетушки Скво?

— Пока ничего. Предстоит еще сверить их с «пальчиками» гостей Даллингтона. Скоро все будет готово. Из лаборатории позвонят.

Выпив не спеша чашку чая, сэр Малькольм продолжал:

— Понимаете, Дуглас, всегда надо начинать с простых вопросов. Например, чем Кевин Адамс подсвечивал себе в заброшенном доме, где уже давно нет электричества? Ведь ставни были закрыты, а на улице стояла темная ночь.

— Думаю, он прихватил с собой карманный фонарик… Экономка показывала вчера, где они лежат.

— Замечательно, — согласился сэр Малькольм. — У другого, того, с кем он встречался и кто, вероятно, убил его, наверняка тоже был фонарь, так?

— Ну да, конечно.

— Значит, он тоже знал, куда шел, раз взял с собой фонарь.

— Действительно. Да, но там еще валялась свечка — про нее говорил бродяга…

— Свечка, по-моему, ничего не меняет. Послушайте хорошенько, что бы там ни было — сам ли Кевин обнаружил заброшенный дом, когда проходил однажды мимо, или ему как-то случайно рассказал о нем Даллингтон, — парень точно знал, что там нет света. А как об этом узнал тот, другой, с которым они встретились?

— От самого Кевина.

— Прекрасно! Таким образом, у каждого из них было по фонарику. Верно?

— Не понимаю, к чему вы это… — признался Форбс.

— Сейчас поймете… Скажите, Дуглас, сколько карманных фонариков ваши люди нашли на месте преступления?

— Ни одного! Черт возьми, а ведь точно! Что, если убийца, сбежавший после выстрела, унес оба фонарика с собой?

— Весьма любопытное заключение. Выпейте чаю и, с вашего позволения, продолжим. Предположим, например, что тот, другой, принес украденные вещи и разложил их, так сказать, в виде театральной декорации, чтобы навести подозрение на профессора…

— Да! — воскликнул Форбс. — Но если этот другой пришел купить украденное, то принес их, естественно, не он!

— Как раз к этому я и веду… Кевин приходит с пустыми руками, покупатель тоже. Единственное, что у них при себе имеется, так это по фонарику в кармане. И тут появляется некто третий с украденными вещами.

— А что, если третьим сообщником был Патрик Тейлор, закадычный дружок Кевина?

— Допустим, это он. Таким образом, мы имеем уже трех фигурантов! Остается выяснить, в каком порядке эти трое объявились в доме тридцать два на Клейтон-стрит. Пришел ли Кевин первым или, может, тот, с кем он вел разговор, уже был там? Что же касается третьего, по вашему предположению Тейлора, действительно ли он подошел третьим и вместе с украденным? Тут возможны любые варианты, но представьте, что ваш Тейлор явился уже после того, как спор между Кевином и убийцей закончился. Он видит своего друга — тот лежит на полу убитый. Тогда-то ему и приходит в голову разыграть спектакль. Прекрасный случай навести подозрение на Даллингтона, которого он терпеть не может! Он раскладывает предметы на теле убитого и вокруг него, а потом уходит.

— Такая версия кажется мне убедительной, — признался Форбс, приступив к яйцу всмятку.

— И все-таки, Дуглас, тут снова кое-что не сходится… По поводу чего у Кевина с тем, вторым, мог завязаться спор, если при них еще не было украденного? В сделках подобного рода покупатель сперва тщательно проверяет товар, оценивает и только потом отвечает на предложение. Так что ссора между ними могла вспыхнуть лишь после того, как вещи были осмотрены и оценены!