Эрл Гарднер - Шокированные наследники

— Тот шофер! — воскликнула Виргиния. — Почему они верят ему? Ведь это он все сделал.

— Вот это я тоже не могу понять. Вы рассказали им о шофере?

— Конечно.

— И о том, что вы сохранили копирки и направили их себе по почте?

— Да. Я рассказала им все, господин Мейсон. Сейчас я понимаю, что, наверное, не должна была это делать, но раз я начала говорить… Я была страшно напугана. Я так хотела убедить их в своей невиновности и добиться разрешения уехать домой.

Внезапно открылась дверь. В комнату вошли окружной прокурор Гамильтон Бергер в сопровождении лейтенанта Трагга.

— Доброе утро, Виргиния, — сказал Гамильтон Бергер.

Он повернулся к Перри Мейсону.

— Здравствуйте, Перри. Как вы сегодня?

— Здравствуйте, Гамильтон, — сказал Мейсон. — Вы отпустите мою клиентку?

— Боюсь, что нет.

— Почему?

— Она рассказала целую историю о Джордже Игане, шофере Лоретты Трент, — ответил Бергер. — Интересный рассказ, но мы не верим в него.

— Родственники Лоретты Трент рассказали нам о шофере также много всего. Выглядит правдиво, но некоторые детали не сходятся. Нам приходит в голову мысль, что ваш клиент связан с родственниками Лоретты Трент. Они пытаются дискредитировать Джорджа Игана и запутать вопрос, пытаются скрыть свои попытки совершить убийство.

— Но это же абсурдно! — воскликнула Виргиния. — Я никогда не встречалась с родственниками Трент.

— Возможно, — сказал Мейсон, — если вы не будете столь загипнотизированы действиями шофера, вы лучше поймете сложившуюся ситуацию.

— Посмотрим, — заявил Бергер.

Он подошел к двери, открыл ее и кому-то сказал:

— Войдите.

Вошедшему мужчине было около 40 лет. У него была копна черных волос, темный цвет кожи, выступающие скулы, проницательные черные глаза.

Он перевел взгляд с Гамильтона Бергера на Виргинию Бакстер и энергично покачал головой.

— Видели ли вы когда-либо эту молодую женщину? — спросил его Гамильтон Берген.

— Нет, — коротко ответил он.

— А вы? — обратился он к Виргинии.

Виргиния молчала.

— Вот так-то, — сказал Бергер, обращаясь к ней.

— Но это ни о чем не говорит! — воскликнула она. — Я его также никогда не видела. В целом он похож на шофера госпожи Трент, но это не тот человек, который приходил ко мне.

— Это, — сухо произнес Гамильтон Бергер, — Джордж Иган, шофер госпожи Трент. Все, Джордж, вы можете идти.

Повернувшись к Мейсону, Гамильтон сказал:

— Джордж ударился головой, когда выпрыгнул из автомобиля. Какое-то время он был без сознания.

— Минуточку, — сказал Мейсон, — минуточку. Не играйте со мной шуток. Если он в состоянии передвигаться и пришел сюда для производства опознания, значит, он может ответить на вопросы.

— Ему не нужно этого делать, — заявил Гамильтон Бергер.

Мейсон проигнорировал слова окружного прокурора и обратился к шоферу:

— У вас имеется частный автомобиль. Это «олдсмобил», номер ОДТ-062.

Иган с удивлением посмотрел на Мейсона:

— Да, это номер моей автомашины. Но это не «олдсмобил», а «кадиллак».

— Вчера до обеда вы ездили на нем? — спросил Мейсон.

С недоуменным выражением на лице Иган посмотрел на Мейсона, затем, встряхнув головой, сказал:

— Я возил госпожу Трент. Мы ездили в Фресно.

— Заканчивайте, Джордж, — сказал Гамильтон Бергер. — Нет необходимости отвечать на другие вопросы.

Шофер вышел из помещения.

Гамильтон Бергер повернулся к Мейсону и выразительно пожал плечами.

— Вы все видели сами, — сказал он. — Если и делаются попытки кого-то дискредитировать, то этого шофера. Вам, очевидно, следует лучше проверить рассказ вашего клиента.

— Если у вас не будет возражений, сегодня в 11 часов мы предъявим Виргинии Бакстер обвинение. Предварительные слушания можно организовать в любое удобное для вас время. Мы хотим, чтобы у вас было достаточное время для подготовки.

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказал Мейсон. — Мы бы хотели, чтобы предварительные слушания были проведены как можно быстрее, например завтра утром, если это будет вписываться в график работы судьи.

Бергер холодно улыбнулся:

— В этом случае, Перри, мы не сможем подготовиться по некоторым пунктам, но ваше предложение тем не менее не застанет нас врасплох. Это дело вы проиграете. Ваш клиент — очень смышленый интриган. Я еще не знаю, против кого она интригует. Мне еще не известно, кто подсыпал яд в пищу Лоретты Трент, но я знаю, что именно машина вашего клиента ударила машину Трент и выбросила ее на обочину дороги. Рассказанная ею явная неправда делает ее крайне уязвимой, — заявил Бергер. — Во всяком случае, она останется под арестом, пока мы будем искать ее сообщника. А сейчас я оставлю вас наедине со своим клиентом, — сказал Гамильтон Бергер.

Он кивнул лейтенанту Траггу, и они вышли, закрыв за собой дверь.

Мейсон повернулся к Виргинии Бакстер.

— Произошла какая-то страшная ошибка, господин Мейсон, — сказала она. — В целом тот человек похож на шофера, я имею в виду человека, который приходил ко мне и назвался Менардом. Помните, вы сказали мне, что это шофер Лоретты Трент.

— Да, в основе этого заключения лежало данное вами описание его внешности и номер его автомобиля. Вы уверены, что это был «олдсмобил»?

— Конечно, это была не новая машина, но я с определенной уверенностью считала, что… Я могла ошибиться в номере, могла ошибиться в последней цифре, но первая цифра была ноль.

Мейсон покачал головой.

— Нет, Виргиния, слишком много совпадений. Возможно, вы стали жертвой кого-то, кто втянул вас в это грязное дело. Для разнообразия вы, может быть, расскажете мне правду.

— Но я говорю вам правду.

— Хочу вам вот что сказать. Если вы будете настаивать на своем варианте развития событий, вас привлекут к суду по обвинению в убийстве. Если кто-то использует вас в качестве своего орудия, а вы не даете мне возможности разобраться в происшедшем, не рассказываете всю правду, вы ставите себя в исключительно серьезное и опасное положение, — заявил Мейсон.

Она покачала головой.

— Ну? — спросил Мейсон.

Поколебавшись немного, Виргиния ответила.

— Я рассказала вам правду, — сказала она наконец.

— Я ваш адвокат, — пояснил Мейсон. — Если вы настаиваете на том, что говорите правду, то каким бы странным и непонятным не казался ваш рассказ, я должен верить вам и в суде не выказывать ни малейших сомнений.

— Вы действительно не верите мне? — спросила Виргиния.

Мейсон задумчиво посмотрел на нее:

— Если вы были бы в составе присяжных заседателей и услышали бы от обвиняемого подобный рассказ, вы поверили бы ему?

Виргиния Бакстер начала плакать.

— Поверили бы? — вновь спросил Мейсон.

— Нет, — сказала Виргиния, плача. — Он звучит… В нем слишком много неправдоподобных моментов.

— Вот именно, — подтвердил Мейсон. — у вас есть одна-единственная защита. Или вы рассказываете абсолютную правду, и я принимаю ее. Или вы настаиваете на своей невероятной версии. В этом случае я должен согласиться с ней и исходить из того, что какой-то проницательный и удивительно умный человек намеренно хочет «повесить» на вас убийство. И, судя по тому, как развиваются события, он преуспевает в этом.

Она смотрела на Мейсона полными слез глазами.

— Вы, конечно, понимаете мои трудности, — сказал Мейсон. — Поскольку я принимаю точку зрения, что вас пытаются скомпрометировать, то даже небольшая фальшь в вашем рассказе приведет вас в тюрьму на волне разгневанного общественного мнения. Малейшая ложь полностью уничтожит ваши шансы.

— Я понимаю, — кивнула Виргиния.

— Теперь, принимая во внимание создавшуюся ситуацию и мои разъяснения, не хотите ли вы изменить свой рассказ? — спросил Мейсон.

— Я не могу изменить его, — ответила Виргиния.

— Потому что вы хотите придерживаться его?

— Потому что я не могу его изменить.

— Хорошо, — заключил Мейсон. — Из этого я буду исходить и сделаю все, что могу. Успокойтесь.

Адвокат вышел из комнаты.

Джерри Касуэлл, помощник окружного прокурора, выступавший от имени прокуратуры в деле по обвинению Виргинии Бакстер в наркобизнесе и твердо уверенный в том, что справедливость во время первого процесса была попрана, упросил управление окружного прокурора поручить ему вести дело «Народ штата Калифорния против Виргинии Бакстер» во время предварительных слушаний.

Он приступил к выполнению своих обязанностей с особым рвением и полный решимости, что на этот раз он не позволит Перри Мейсону получить какие-либо преимущества за счет своей сообразительности и способности быстро мыслить.

В качестве первого свидетеля был вызван Джордж Иган.