Жорж Сименон - Мегрэ путешествует

— Это не продюсер Марк Джонс?

— Маленький толстяк? Да.

— А кто из них Арт Левинсон?

— Тот, у которого очень темные волосы и очки в черепаховой оправе.

— А третий кто?

— Я видел его много раз, но не знаю, кто он.

Бармен отвечал неохотно, словно чувствовал отвращение от того, что предает своих клиентов.

— Сколько я вам должен?

— Не надо об этом…

— Я все же хочу заплатить.

— Как хотите…

Мегрэ не поехал на лифте, а медленно поднялся пешком на четвертый этаж, по дороге отметив в уме, что, видимо, мало кто из клиентов топчет красный ковер, которым покрыта лестница. Навстречу ему шла одетая в черное женщина с тетрадью в руках и карандашом за ухом. Должно быть, она занимала не последнее место в иерархии служащих отеля. Мегрэ, заметив связку ключей у нее на поясе, предположил, что она управляла горничными и распределяла простыни и салфетки на нескольких этажах.

Женщина обернулась, чтобы посмотреть на него, и, кажется, на секунду замерла на месте, решая, как быть. Вероятно, потом она сообщила в дирекцию, что за кулисами «Георга Пятого» находится какой-то странный тип.

Именно так: сам того не желая, Мегрэ вдруг попал за кулисы. Он толчком открыл дверь, через которую вошла женщина, и обнаружил еще одну лестницу, более узкую и без ковра. Стены здесь тоже были не такие белые. За другой, приоткрытой дверью виднелась маленькая кладовая, можно сказать, чулан, заставленная метлами и швабрами. В середине чулана лежала огромная куча грязного белья.

Людей поблизости не было. Никого не было и этажом выше, в другой, более просторной комнате, где стояли некрашеные деревянные стол и стулья. На столе лежал поднос, а на нем лежали кости от котлет, соус и несколько холодных ломтиков жареного картофеля.

Над дверью этой комнаты Мегрэ увидел звонок и три лампы, все разного цвета.

За один час он много увидел, встретил несколько человек — коридорных, горничных, лакея, который натирал кремом туфли. Большинство этих людей смотрели на него с удивлением и недоверчиво провожали его взглядом. Но, за единственным исключением, никто с ним не заговорил.

Может быть, они думали, что раз Мегрэ здесь находится, значит, имеет на то право? Или за его спиной они торопливо звонили в дирекцию?

Мегрэ встретил рабочего в спецовке с инструментами водопроводчика в руках: видимо, где-то в отеле были неполадки с трубами. Этот рабочий с папиросой в углу рта оглядел комиссара с ног до головы и спросил:

— Вы что-то ищете?

— Нет, благодарю вас.

Водопроводчик, пожав плечами, пошел дальше, свернул в сторону и, наконец, исчез за одной из дверей.

Мегрэ мало интересовали два уже знакомых ему номера, поэтому он поднялся выше четвертого этажа, чтобы лучше освоиться в этих местах. Он уже научился узнавать те двери, которые отделяли коридоры с безупречно окрашенными стенами и толстыми коврами от менее роскошных кулис и узких лестниц.

Переходя с одной из этих половин отеля на другую, все примечал: тут — подъемник для подачи блюд, там — уснувший на своем стуле коридорный, еще где-то — две горничные, рассказывавшие друг другу о своих болезнях.

В конце концов комиссар оказался на крыше и вдруг с удивлением увидел у себя над головой звезды и цветной ореол в небе от освещения Елисейских полей.

Здесь Мегрэ оставался довольно долго. Он вытряхнул табак из трубки, походил по смотровой площадке, время от времени наклоняясь над балюстрадой, чтобы посмотреть на автомобили, которые бесшумно скользили по проспекту, останавливались перед отелем и снова отъезжали, полные богато одетых женщин и мужчин в черно-белой одежде.

Напротив отеля он видел ярко освещенную улицу Франциска Первого и английскую аптеку на углу этой улицы и проспекта Георга Пятого. Аптека была открыта.

Она дежурная? Или всегда открыта по вечерам? Она, должно быть, отлично зарабатывает на постояльцах «Георга Пятого» и соседнего отеля «Принц Уэльский», которые берегут себя и при этом ведут ночную жизнь, перевернув обычный распорядок дня.

Слева была улица Христофора Колумба, более спокойная, освещенная только красной неоновой вывеской ресторана или ночного клуба. Вдоль обоих ее тротуаров во всю их длину дремали большие блестящие автомобили.

Сзади, на улице Магеллана, был бар для шоферов; такие бары встречаются в богатых кварталах. Мужчина в белой куртке — конечно, коридорный или официант — пересек эту улицу и вошел в бар.

Ум Мегрэ работал медленно, так что комиссар долго искал ту дорогу, которая привела его на крышу. Потом он заблудился и случайно увидел, как метрдотель доедает остатки ужина с подноса.

Когда Мегрэ снова появился в баре, было уже одиннадцать часов, и клиентов становилось меньше. Трое американцев, которых он заметил раньше, были по-прежнему здесь, на том же месте, и играли в покер с еще одним человеком, тоже американцем, худым и невероятно высоким.

Туфли на высоких каблуках, которые носил этот четвертый, в первую минуту были для комиссара любопытной загадкой. Потом он понял, что это ковбойские сапоги, пестрые кожаные голенища которых скрывали брюки. Значит, американец — из Техаса или Аризоны.

Этот выражал свои чувства более бурно, чем остальные трое, говорил громко. Можно было подумать: он вот-вот вытащит револьвер из-за пояса.

Мегрэ сел на один из табуретов, и бармен спросил его:

— То же, что раньше?

Мегрэ кивнул и в свою очередь задал ему вопрос:

— Вы его знаете?

— Имя — нет, но знаю, что это владелец нефтяных скважин. Похоже, его насосы работают сами собой, и этот человек, ничего не делая, зарабатывает миллион в день.

— Он был здесь позавчера вечером?

— Нет. Он прилетел сегодня утром. А завтра снова улетает в Каир и дальше в арабские страны, где у него есть деловые интересы.

— А остальные трое были?

— Да.

— С Арнольдом?

— Подождите… Позавчера… Да… Один из ваших инспекторов уже расспрашивал меня об этом.

— Знаю… Кто такой третий, тот, у кого самые светлые волосы?

— Я не знаю его имени. Он не живет у нас в отеле. По-моему, он поселился в «Крийоне». Мне говорили, что он владеет сетью ресторанов.

— Он говорит по-французски?

— Нет, и остальные тоже нет, кроме месье Левинсона, который жил в Париже, когда еще не был агентом кинозвезды…

— Вы знаете, чем он тогда занимался?

Бармен пожал плечами.

— Не могли бы вы задать от моего имени вопрос тому, кто живет в «Крийоне»?

Бармен поморщился, но не осмелился сказать «нет» и без всякого воодушевления спросил:

— Какой вопрос?

— Я бы хотел знать, где он расстался с месье Арнольдом, когда вышел из отеля «Георг Пятый»?

Бармен пошел к столику четырех игроков, готовя для них свою дежурную улыбку. Он наклонился к третьему, тот с любопытством посмотрел в сторону Мегрэ, потом — узнав, кто такой комиссар, — это же сделали трое остальных.

Объяснение продолжалось дольше, чем можно было ожидать.

Наконец бармен вернулся, а в левом углу тем временем снова началась прерванная партия.

— Он спросил меня, почему вам нужно это знать, и указал мне, что на его родине дела так не делаются. Он не сразу вспомнил. Позавчера он много выпил. То же будет и сегодня вечером к часу закрытия. Они продолжили партию в ампирной гостиной…

— Это я знаю.

— Он проиграл десять тысяч долларов, но сейчас отыгрывается.

— А выиграл Арнольд?

— Этого вопроса я не задавал. Он считает, что вспомнил, как они пожимали друг другу руки у двери ампирной гостиной. Ему казалось, что Арнольд, с которым он знаком всего несколько дней, живет в «Георге Пятом».

Мегрэ никак не отреагировал. Потом он целых пятнадцать минут неподвижно просидел перед своим бокалом, рассеянно наблюдая за игроками. Девицы, которую он узнал, в баре больше не было, но была другая того же сорта, единственная на весь бар, у которой пока еще были фальшивые бриллианты. Похоже, что она так же сильно интересовалась карточной партией, как Мегрэ.

Комиссар взглядом показал на нее бармену:

— Я думал, что вы не позволяете таким особам…

— В принципе не позволяем. Но для двух или трех, которые нам знакомы и умеют держать себя в обществе, делаем исключение. Это почти необходимость. Иначе клиенты начинают подбирать вне отеля неизвестно кого, и вы не можете себе представить, что за экземпляры они иногда приводят с собой…

На секунду Мегрэ подумал, что… Нет! Во-первых, у полковника ничего не украли… Кроме того, это не вяжется с его характером…

— Вы уходите?

— Может быть, я скоро вернусь…

Мегрэ хотел дождаться, пока наступит три часа утра, так что времени у него было много. Не зная, куда себя деть, он снова стал бродить по отелю, то на половине клиентов, то на половине служащих. Чем дольше продолжалась ночь, тем меньше народа ходило по обеим половинам. Мегрэ видел две или три пары, возвращавшиеся из театра, слышал звонки, которыми вызывали служащих, встретил коридорного, который нес бутылки пива на подносе, и другого коридорного, который готовился подать кому-то полный обед.