Эллери Квин - Бюро расследований Квина

— Здесь экономка Клинта, Летти Доулинг, нашла его прошлой ночью, когда услышала, как упал стул, и прибежала в библиотеку.

Это была красивая старая комната с высоким потолком и дубовыми панелями, но ее теперешняя тишина казалась Эллери удручающей. Он сразу понял, где лежало тело, — вращающийся стул с кожаной спинкой за письменным столом был опрокинут набок, а восточный ковер под ним скомкан, как если бы умирающий цеплялся за него в агонии.

Среди разбросанных на столе бумаг лежал перевернутый стакан для коктейля. Рядом на подносе стоял графин, наполненный до середины почти бесцветной жидкостью. Эллери склонился над графином, принюхиваясь.

— Да, яд был в коктейле, — кивнул шеф Дейкин. — Клинт был трезвенником, вроде меня, но после смерти Марты пристрастился к мартини. Вечерами, тоскуя по ней, он сидел в библиотеке и пил.

— Кто смешивал коктейль? — резко осведомился Эллери.

— Это ничего вам не скажет — Клинт готовил его сам. Я срежу для вас несколько углов, — продолжал Дейкин. — Комната экономки — старой Летти — находится рядом с кухней. Вчера рано утром — в четверть седьмого — Летти, которая простудилась и плохо спала, встала с кровати за аспирином. Услышав звяканье в буфетной, где хранилась выпивка — в том числе почти полная бутылка джина, которую Ваш принес для Клинта в среду вечером, — она приоткрыла дверь и увидела, как один из братьев Смит колдует в кухне над этой бутылкой. В руке он держал что-то вроде пузырька с лекарством. Летти четко видела его лицо.

Потом она услышала голос Клинта, который спустился в кухню за утренним кофе раньше обычного, зная, что Летти больна. Она слышала, как Клинт спросил пасынка, что он делает, а тот что-то пробормотал и вернулся наверх. Но Летти видела, как он быстро поставил бутылку на место, услышав шаги Клинта, и спрятал опустевший пузырек в карман халата. Я нашел этот пузырек среди мусора на заднем дворе прошлой ночью, — его бы там не было, если бы мусоровоз приехал вчера во второй половине дня, но он не смог прибыть по расписанию из-за снегопада и обледеневших дорог. В пузырьке раньше находился яд — если он был полным, как утверждает Летти, то им можно было бы отравить половину Хай-Виллидж. А в коннхейвенской лаборатории установили, что это тот же яд, который был в бутылке с джином. Кроме того, на пузырьке отпечатки пальцев этого парня. Все указывает на него…

— Кроме, очевидно, «GI», — закончил Эллери.

Шеф Дейкин аккуратно достал из кармана пальто лист бумаги.

— Клинт выписывал магазинные счета, когда выпил этот коктейль. Должно быть, он сразу понял, что умирает — этот яд действует быстро — и кто его отравил. Вероятно, вчера утром он видел то же, что и Летти, когда спустился в кухню за кофе. Тогда это, очевидно, его озадачило, но он сразу все понял, почувствовав, что выпил яд. Перед смертью Клинт писал шариковой ручкой на этом бланке своим школьным почерком — большими печатными буквами. Потом он свалился со стула и умер на полу, как отравленный пес.

— Так как же насчет «GI»? — спросил Эллери. Дейкин протянул ему лист бумаги.

Это был обычный деловой бланк для накладных. Под отпечатанной сверху надписью «Хозяйственный магазин Клинта Фосдика, Хай-Виллидж, срок — 30 дней» виднелись выведенные дрожащей рукой две заглавные печатные буквы — «GI».

— «GI», — повторил Эллери. — И вы говорите, все трое пасынков служили в армии?[55]

— Да.

— А вчера утром все были дома?

— Линк взял несколько отгулов в больнице. Юный Вуди в отпуске из лагеря Кэмп-Хейл. Ваш живет здесь постоянно.

Эллери молча смотрел на предсмертное сообщение Клинта Фосдика.

— Виновный знает, что ему обеспечен электрический стул? — спросил он наконец.

— Нет. Летти никому, кроме меня, не рассказывала о том, что видела, а я помалкиваю из-за этого листа бумаги — просто дал понять, что все трое братьев под подозрением.

— В таком случае, — сказал Эллери, — не могли бы мы вызвать — как вы их называете, Дейкин, — Президентов для разговора?

Охранники привели трех высоких и бледных молодых людей, явно нуждающихся в сне и бритье. О том, что они братья, свидетельствовали одинаково смуглые лица, глубокие карие глаза и то, как они старались держаться ближе друг к другу.

Один из них — с еще детским лицом и в мятом мундире армии Соединенных Штатов — очевидно, был рядовой Вуди Смит. Его губы дрожали, а в глазах мелькал страх.

Другой — с красными ободками вокруг глаз и выскобленными добела руками — вероятно, был доктором Линком Смитом. Он выглядел спокойным, но, как Эллери мог поклясться, недавно плакал.

Следовательно, третий — с серым одутловатым лицом и дряблым телом — был легкомысленным адвокатом Вашем. Он натужно улыбался, как профессиональный комик, оказавшийся в центре трагедии и отчаянно пытавшийся придумать какую-нибудь шутку.

— «GI», — заговорил Эллери. — Это написал перед смертью ваш отчим, рядовой Смит. Что это вам говорит?

— Чего вы от меня ожидаете? — дрожащим голосом отозвался юноша в военной форме. — Чтобы я признался, потому что он это написал? Я не убивал папу. Зачем мне это делать?

— Зачем рядовому Смиту убивать папу, Дейкин? — спросил Эллери.

— Он мог не захотеть ждать, пока Клинт умрет естественной смертью, чтобы получить треть его состояния, завещанного ему и его братьям, — ответил шеф полиции.

— Оставьте меня в покое! — крикнул паренек.

— Вуди, — мягко упрекнул его Линк.

— «GI» применимо и к вашей сфере деятельности — не так ли, доктор Смит? — обратился к нему Эллери. — Например, gastrointestinal?[56]

Усталые глаза молодого врача расширились.

— Вы серьезно? Разумеется, невозможно изучать медицину, не касаясь гастроэнтерологии. Прошлой весной я даже лечил папу Клинта от желудочно-кишечного гриппа по его просьбе, хотя если бы медицинский совет узнал… И естественно, у меня есть доступ к любым ядам. Но я не отравлял его.

— А как же «GI», доктор Смит? — настаивал Эллери. Врач пожал плечами:

— Если бы папа думал, что его отравил я, он бы написал мое имя. Это бы имело смысл, а «GI» — не имеет. Во всяком случае, для меня.

— И для меня! — крикнул Ваш Смит, словно был не в силах ждать.

Эллери посмотрел на адвоката.

— Слово «джин» начинается с «GI». А яд был в бутылке джина, мистер Смит, которую, как я понимаю, вы принесли домой для мистера Фосдика.

— Да, он меня об этом просил, — подтвердил старший брат. — Ну и что из того? Линк прав. Если бы Клинт знал, кто его отравил, он написал бы его имя.

Эллери печально улыбнулся — он уже некоторое время размышлял об этом. Лицо шефа Дейкина ничего не выражало.

Внезапно Эллери перестал улыбаться.

— Президенты! — воскликнул он. — Мне говорили, джентльмены, что вашего родного отца назвали в честь президента Томаса Джефферсона. И своих трех сыновей он также назвал в честь президентов?

— Да, — ответил Ваш Смит. — В честь трех президентов, которых он считал величайшими. Меня назвали в честь Вашингтона.

— Меня в честь Линкольна, — сказал доктор Линк Смит.

— А меня в честь Вудро Вильсона, — дрожащим голосом добавил рядовой Вуди Смит.

Все трое произнесли в унисон:

— Ну и что?

— Благодарю вас, — кивнул Эллери. — А сейчас, пожалуйста, выйдите из комнаты. — Когда трое охранников увели братьев Смит, Эллери обратился к Дейкину: — Теперь я могу сказать вам, кого старый Клинт обвинил в убийстве.

— Слушаю, — отозвался шеф Дейкин.

Эллери смотрел на упавший стул так, будто старик, опрокинувший его, все еще был здесь, сжимая ручку и пытаясь что-то написать на бланке.

— Доктор Смит прав, — сказал он. — Словесная акробатика встречается в детективной прозе, но не в реальной жизни. Человек, чудом заставивший умирающие мозг и мускулы написать на бумаге сообщение, не станет пытаться быть слишком умным. Если он знает, кто его убил, его усилия могут иметь лишь одну цель: сообщить это как можно более прямо. Клинт Фосдик, написав буквы «G1», пытался назвать своего убийцу.

Но выражение лица Дейкина не изменилось.

— «GI» даже не является частью любого из их имен, мистер Квин. По-вашему, я об этом не думал?

— Ну, Клинт столкнулся с проблемой. Предположим, отравителем был Ваш Смит. Клинт должен был понимать, что если он начнет писать имя «Ваш» или «Вашингтон», то не продвинется дальше первой буквы «W» — он знал, что вот-вот умрет. Но эта буква указывала бы и на юного Вуди, названного в честь президента Вильсона. Поэтому, чтобы избежать непонимания, Клинт начал писать не фамилию президента, в честь которого назвали отравителя, а его имя.

— Имя? — Шеф недоуменно заморгал.

— Томас Джефферсон Смит назвал трех сыновей в честь президентов США. Значит, их полные имена, как и самого Джеффа Смита, должны начинаться с имен этих президентов. Рядового Смита называют Вуди, так как его полное имя, очевидно, Вудро Вильсон Смит. Следовательно, полное имя доктора Линка Смита должно быть Авраам Линкольн Смит. Имя Авраам начинается с буквы «А», фамилия Линкольн — с «L», а имя и фамилия Вудро Вильсон — с «W». Ничему этому не соответствует «GI».