Джоэль Роджерс - Кровавая правая рука

- Да, я знаю эту дорогу, - кивнул я.

- А вам, мисс Дери, остается только ждать и не слишком волноваться, - Стоун улыбнулся девушке. - В радиоприемнике, кажется, нет батареек, зато на полке лежат журналы и какие-то книги. Если хотите, возьмите почитать. А я пойду сварю кофе.

Но девушка оставила очки в машине, когда выходила вместе с Сент-Эрмом у озера Мертвого Жениха. А читать без очков она не могла. По настоянию Стоуна девушка все-таки взяла со стола старый иллюстрированный журнал и стала листать его, чтобы скоротать время тревожного ожидания.

Я вышел на кухню вслед за Стоуном.

- Вы живете где-то здесь, доктор Ридер? - спросил он меня, ставя на печку кофейник.

- Ридл,- поправил я. Нет, я живу в Нью-Йорке. Я возвращался домой из Вермонта. Не представляю себе, как эта машина могла мимо меня проехать.

- Вы видели, как она ехала мимо вас?

- Нет, не видел.

- А я так вас понял, что она проехала мимо вас, - сказал Стоун. - Мы ищем людей, которые видели эту машину и сидевшего за рулем человека.

Тогда я ничем не могу вам помочь, - я развел руками.

Когда профессор Мак-Комер позвонил в полицию, Стоун и его начальник лейтенант Розенблат уже ехали сюда из Ридсфилда. Они прибыли не больше, чем через полчаса после моего отъезда.

Задача у них была самая обычная - расспросить Джона Флейла насчет его брата Пита. Тот две недели назад освободился из Уэзерсфилдской тюрьмы, отсидев там три года за то, что в Бриджпорте в пьяной драке убил человека. После того, как его условно-досрочно освободили, Пит не явился на регистрацию, и Бриджпортская полиция просила Розенблата расспросить его брата, потому что до них дошли слухи, что Пит уехал из штата на Западное побережье. Радио в их машине было выключено, и по пути они ничего не узнали: ни о звонке профессора Мак-Комера, ни о загадочной серой машине с хохочущим красноглазым водителем. Не застав Джона Флейла в его маленькой хижине, построенной из картонных коробок, они развернулись и уехали к Мак-Комеру расспросить его о Питере Флейле.

Но профессор ничего не слышал насчет Питера. Джон ни разу не говорил о нем, и старый Адам был уверен, что Пит домой не возвращался. Только тогда полицейские узнали о гибели Джона Флейла.

Когда Мак-Комер позвонил в Редсфилд, ему сказали,.Что сюда едут двое полицейских, и что, не обнаружив Джона Флейла, они наверняка заедут к нему. Профессор заранее приготовил для гостей кофе. Они выпили по чашечке и поехали туда, где был сбит Флейл. В свете полицейского прожектора они обнаружили то, чего не заметили мы с Мак-Комером - большой камень, залитый кровью, с приставшими к нему черными волосами.

Осмотрев лежащее в кювете тело, они обнаружили, что Флейл не был убит при наезде. Его затылок был разможжен. Эта страшная рана не могла быть нанесена при ударе машины. По форме она соответствовала окровавленному камню, который они только что нашли. Похоже, что кто-то тихо подобрался к Флейлу, когда он, шаркая, брел по дороге, и нанес ему смертельный удар прежде, чем автомобиль раздавил его грудь и переломал кости.

Осматривая место преступления, полицейские обнаружили кровавые следы туфель на каучуковой подошве и старую, изрезанную шляпу. Потом они повезли тело Флейла в его лачугу, стоявшую в самом конце Топкой дороги.

При свете фар в дорожной грязи четко выделялись свежие следы покрышек с переплетенными буквами "S". Стоун сказал, что они с лейтенантом заметили эти следы еще когда в первый раз ехали к Флейлу. Но тогда они не обратили на них внимания, потому что это не имело никакого отношения к цели их поездки. Но на этот раз они поехали по следу и немного дальше, перед старой лесопилкой, где заканчивалась дорога, обнаружили серый открытый "Кадиллак" с красными сиденьями.

Правая дверца и сиденье были забрызганы кровью. Рядом с машиной валялась втоптанная в грязь панама. Вокруг было много огромных бесформенных следов, словно маленький убийца, обмотав ноги обрывками одежды или сумок, обошел вокруг машины, потом ушел к лачуге Джона Флейла, опять вернулся сюда и ушел в никуда. - Этой девушке очень повезло, что она осталась жива, - доверительно сказал мне Стоун с той же неизменной улыбкой. - За жизнь Сент-Эрма я сейчас и гроша ломаного не дал бы. Этот парень наверняка маньяк-убийца. Наверное, он хотел сбросить труп Сент-Эрма в какой-нибудь глубокий овраг у глухой дороги и ехать дальше. А на Топкую дорогу свернул, видимо, по ошибке, рассчитывая срезать путь. Видно, парень никогда не бывал в этих краях. Или уехал очень давно и забыл здешние дороги. Если бы он не свернул, то давно выехал бы в Стоуни-Фолз на шоссе Сорок Девять-А и к тому времени, когда был объявлен розыск, проехал бы добрых полсотни миль. Конечно, мы все равно быстро нашли бы машину. Но если бы убийца догадался бросить ее заранее, на окраине какого-нибудь городка, то найти его было бы гораздо труднее. Труп Сент-Эрма он наверняка спрятал, так что когда этого типа возьмут, мы не сможем ничего доказать. Но в случае с Джоном Флейлом убийство было наверняка.

Я уже знал, что здесь произошло убийство. Ведь я прикоснулся к нему в девяти милях отсюда, на площадке у озера. Если бы я осмотрел тело Джона Флейла, когда мы с Мак-Комером его обнаружили, то, наверное, сразу определил бы, что с ним произошло.

- Забавно, что я подумал, будто ваша фамилия Ридер,- Стоун снял с печи кофейник и поставил на стол чашки. Я с удовольствием отметил, что на этот раз они были чистыми. Из умывальника исчезли горы грязной посуды, и сама раковина сверкала чистотой.

- Я подумал, что вы, может быть, родственник старого Ридера, который жил здесь когда-то. Этот дом принадлежал старому Генри Ридеру. Его сын, молодой Гарри Ридер, исчез семь лет назад, после того как зарубил топором всю свою семью. Люди думают, что он утонул в болоте. Вы, наверное, читали об этом в газетах?

Полицейский протянул мне чашку ароматного дымящегося кофе.

- С тех пор здесь никто не жил. Люди старались обходить этот дом стороной. А в марте я чуть не лопнул со смеху, когда услышал, что этот дом покупает профессор Мак-Комер, знаменитый специалист по психологии убийства. Мой двоюродный брат, Джордж, работает в Редсфилде, в агентстве по продаже недвижимости. Он рассказал мне, что старик купил дом с участком не глядя. Как и многие другие горожане, он видел только фотографии в нью-йоркском офисе агентства. Тем не менее Джордж получил свои комиссионные. Мак-Комер решил, должно быть, что получил хороший дом по дешевке. Он, конечно, подновил фасад, все покрасил заново и перекрыл крышу, выполол сорняки в саду. Но я бы ни за что не согласился жить на этой ферме. Всегда есть шанс, что сюда снова заявится молодой Гарри. Забавно док, что я подумал, будто ваша фамилия Ридер!

- Нет,- ответил я.- Моя фамилия Ридл. Доктор Генри Н. Ридл Младший из Нью-Йорка. И я не люблю, когда меня называют "док".

Какая-то машина подъехала к дому и остановилась позади моей. В кухню вошел человек. Это был высокий худой мужчина с тремя длинными, аккуратно прилизанными волосками на макушке. На нем был высокий крахмальный воротничок и черный галстук-бабочка.

Человек сказал, что его зовут мистер Квелч. Он работает почтмейстером в Уиплль-Вилле - небольшом поселке у выезда на шоссе номер семь. Он услышал по телефону об этом сером автомобиле и сразу приехал сюда. В семь-тридцать шесть автомобиль подъехал к почте. В нем сидел смуглый парень в панаме и девушка в очках с голубой оправой. Они спрашивали насчет места для пикника. А на заднем сиденье был этот заросший тип. Смуглый парень здорово смахивает на Пита Флейла по кличке Два Пальца. Только он гораздо лучше одевается и, конечно, интеллигентнее и богаче Пита.

- Это был не Пит, - объяснил ему Стоун. - Это человек из Нью-Йорка по имени Сент-Эрм.

- Я и сам понимаю, что это не Пит, - согласился мистер Квелч. - Пит гораздо старше. Но этот Сент-Эрм наверняка знает, как снимать девочек. Или они сами к нему подкалываются. Девушка, которая сидела за рулем серой машины, была просто сногсшибательная. Настоящий цветочек. Такая хорошенькая, что ее хотелось съесть…

- Сейчас она здесь, в соседней комнате,- сообщил Стоун, чтобы прервать его излияния.

Тут мистер Квелч отмочил новый номер. Он двумя руками поправил галстук-бабочку, вскинул голову и двинулся в гостиную, старательно приглаживая ладонью волоски на макушке…

Позже Квелч очень подробно пересказал лейтенанту Розенблату свой разговор с Сент-Эрмом у почты. Это был скорее не допрос, а монолог Квелча. Единственная ценность этой информации была, наверное, в том, что Квелч был последним человеком, говорившим с Сент-Эрмом, и скорее всего последним, кто видел его живым. Не считая, конечно, Штопора, который видел его до самой смерти, и возможно, обменялся с ним несколькими злыми короткими фразами перед тем, как в воздухе блеснуло длинное зазубренное лезвие.

Пока машина стояла перед почтой, Квелч смог подробно рассмотреть Штопора. Он увидел всё, кроме порезанного уха, потому что тот сидел к нему другой стороной, и роста, потому что Штопор сидел. Туловище у него было нормальной длины, а руки даже немного длинноваты. Наблюдательный он человек, Квелч! Он видел, наверное, не меньше, чем заметил бы я сам. Впрочем, я никогда не видел Штопора.