Агата Кристи - Каприз

Войдя в нее, он закрыл ее полы, подошел к задней стенке, приподнял ее край и ловко выскользнул наружу. Он очутился среди кустов рододендрона, вплотную примыкавших к задней стенке шатра. Лавируя между ними, он вскоре достиг старого деревянного строения, походившего на небольшой садовый домик. Дверь была закрыта. Пуаро открыл ее и вошел. Внутри было почти темно: домик построили давно, и сквозь выросшие рододендроны в него проникало очень мало света. В стороне лежали запыленная коробка с крокетными шарами, старые крокетные ворота и несколько сломанных хоккейных клюшек. По углам ползали уховертки и гнездились пауки. Ровный слой пыли на полу в одном месте был смят, и выделялось круглое, неправильных очертаний пятно. Некоторое время Пуаро рассматривал его, а затем, вытащив из кармана миниатюрную рулетку, присел и измерил его размеры. Он удовлетворенно покачал головой.

Закрыв за собой дверь, он спокойно направился прямо через кустарник вверх по склону холма, достиг его вершины и вскоре вышел на дорожку, которая вела к «капризу» и дальше вниз, к лодочному домику.

На этот раз он не зашел в «каприз», а спустился по зигзагообразной дорожке прямо к лодочному домику. Ключ у него был, он открыл дверь и вошел.

Здесь все было по-прежнему. Унесли лишь труп и чайный поднос. Первоначальная картина была сфотографирована и описана в полицейском протоколе. Пуаро подошел к столу с комиксами. Выражение его лица было совсем другим, чем у инспектора Блэнда, когда он увидел записи, сделанные Марлен на полях журналов перед своей смертью. «Джекки Блэйк ходит с Сусанной Браун». «Питер щупает девчонок в кино». «Джорджи целуется в лесу с туристками». «Бидди Факт нравятся мальчики». «Альберт ходит с Дориан». Заметки трогали своей детской непосредственностью и незрелостью. Он вспомнил простое пятнистое лицо Марлен. Он сомневался, что парни могли щупать Марлен в кино. С неоправдывающимися надеждами она подсматривала и шпионила за своими сверстниками и испытывала глубокое волнение в связи с тем, что видела. Она шпионила за другими, совала нос в чужие дела и многое видела. Видела и знала то, что ей знать не следовало. Это были пустые, незначительные факты, но как знать, может быть, для других эти факты значили многое? Может быть, она знала такие факты, о важности которых и не догадывалась? Все это были предположения, и Пуаро с сомнением покачивал головой. Он снова сложил комиксы в аккуратную стопку — он никогда не изменял своей привычке к аккуратности. Вдруг им овладело смутное чувство, что здесь чего-то не хватает. Но чего? Чего-то, что непременно должно бы находиться здесь… И по мере того, как исчезало это неуловимое впечатление, он задумчиво покачал головой.

Он медленно вышел из домика, несчастный и недовольный собою. Его, Эркюля Пуаро, позвали сюда, чтобы предотвратить убийство, — а он его не предотвратил. Оно совершилось. И что больше всего унижало его, так это то, что даже сейчас у него не было ясного представления о том, что же произошло в действительности. Это был позор. Завтра он вернется в Лондон с поражением. Его «я» был нанесен серьезный удар. Даже роскошные усы его повисли.

Через две недели у инспектора Блэнда был долгий и безрезультатный разговор с начальником полиции графства.

Торчащие пучки бровей придавали майору Мероллу сходство с разозлившимся терьером. Но подчиненные любили его и уважали его суждения.

— Хорошо, хорошо, чем мы располагаем? — прервал он Блэнда. — Ничем, чтобы действовать. Этот де Суза? Ничто не дает нам оснований связывать смерть девушки с его именем. Было бы совсем иначе, если бы мы обнаружили труп леди Стаббс. — Он сдвинул брови к носу и в упор посмотрел на Блэнда. — Вы ведь уверены, что он где-то есть, не так ли?

— Что вы хотите этим сказать, сэр?

— О, я с вами согласен. В противном случае к этому времени мы бы ее уже выследили. Если, конечно, она не перехитрила нас. Но я не вижу тому ни малейших признаков. Вы же знаете, у нее не было денег. С финансовой стороной у нас полная ясность. У сэра Джорджа большие деньги. Он выделил ей щедрую сумму на личные расходы, но она не взяла ни гроша. И на существование любовника нет никаких намеков. Ни слухов, ни сплетен. А заметьте, в наших местах они непременно были бы. — Он посмотрел на потолок и вновь уставился в пол. — Факт очень прост, — сказал он, — мы ничего не знаем. Мы лишь предполагаем, что де Суза по неизвестной причине убил свою кузину. Наиболее приемлемой версией мы считаем, что он встретился с ней у лодочного домика, посадил в моторную лодку, а затем выбросил ее за борт. Вы проводили эксперимент и допускаете такую возможность, не так ли?

— Боже мой, сэр, во время праздников можно было бы утопить целый пароход людей, и никто бы не заметил. По всему побережью и на реке только и слышно было, что женский визг да веселый смех. Но де Суза не мог знать, что в лодочном домике была девушка, и, ставлю десять против одного, ей надоело в помещении, и она выглядывала из окна.

— Хоскинс смотрел из окна на ваш спектакль, вы его не видели?

— Нет, сэр. Заметить невозможно. Нужно непременно выйти на балкон, чтобы вас заметили…

— Может быть, девушка и вышла. Де Суза допускает, что она все видела. Выходит на берег, расспрашивает о цели ее пребывания в домике. Девушка польщена, приглашает его в домик, рассказывает с гордостью об игре и о своей роли, он как бы шутя надевает ей на шею петлю и — фьюить… — майор Меролл сопроводил свои слова выразительным жестом, — ничего не поделаешь! О’кей, Блэнд, о’кей. Допустим, было именно так. Но ведь это чистая догадка. У нас нет ни свидетелей, ни трупа. И если мы попытаемся задержать де Суза в стране, мы потревожим осиное гнездо. И все равно вынуждены будем отпустить его.

— Он уже уходит, сэр?

— Готовит яхту. Собирается в обратный путь на свой проклятый остров.

— Значит, у нас совсем мало времени, — мрачно заметил Блэнд.

— Но, я полагаю, есть и другие версии?

— О да, сэр. Их несколько. Я все еще думаю, что девушку мог убить кто-нибудь из организаторов игры. Здесь вне подозрений лишь два человека — сэр Стаббс и капитан Уорбартон. Они все время были заняты на лужайке у аттракционов. Их видели многие. То же самое можно сказать и о миссис Мастертон, если ее вообще можно включить в число подозреваемых.

— Включайте всех, — сказал майор Меролл. — Она мне постоянно звонит насчет ищейки. В детективном романе, — добавил он задумчиво, — она с ней вполне подошла бы. Но к черту! Кони Мастертон я знаю всю свою жизнь! Не могу даже представить себе, как это она затягивает петлю на шее девушки или избавляется от загадочных экзотических красавиц. Кто там еще?

— Миссис Оливер, — сообщил Блэнд. — Она составила сценарий игры. Весьма эксцентричная особа и долгое время не показывалась на лужайке. Затем мистер Алек Легги.

— Молодой человек из красного коттеджа?

— Да. Он довольно рано ушел с праздника, по крайней мере, его там не видели. Сам он объясняет, что был по горло сыт праздником и ушел к себе в коттедж. С другой стороны, старик Мэрделл — он присматривает на пристани за лодками и помогает их пришвартовывать — утверждает, что видел, как Алек Легги проходил к коттеджу около пяти часов. Не раньше. Следовательно, необъяснимым у него остается почти час времени. Он, конечно, говорит, что у Мэрделла нет никакого представления о времени и что он ошибается, тем более что ему уже за девяносто.

— Объяснение совершенно неудовлетворительное, — заметил майор Меролл. — Никаких мотивов или чего-нибудь в этом роде?

— Возможно, он домогался благосклонности леди Стаббс, — сказал Блэнд с сомнением, — а она, может быть, пригрозила, что пожалуется его жене. Он мог убить ее, а девочка могла видеть.

— И он упрятал труп?

— Да. Но провалиться мне на месте, если я знаю, где или как он его упрятал. Мои люди тщательно обыскали все шестьдесят пять акров — и никаких следов! А шляпу — предположим, ему удалось упрятать труп — он мог бросить в реку для отвода глаз. А Марлен Таккер все видела, и он от нее отделался… Относительно Марлен версия остается все та же.

Инспектор Блэнд немного помолчал и добавил:

— Еще, конечно, есть миссис Легги…

— А что о ней?

— Она заявила, что с четырех до половины пятого находилась в чайной палатке. На самом же деле ее там не было, — сказал Блэнд медленно. — Мне это стало ясно сразу же после разговора с ней и с миссис Фоллиат. Факты подтверждают заявление миссис Фоллиат. А это как раз те роковые полчаса. Есть еще молодой архитектор, — продолжал он после небольшой паузы, — Майкл Уэймен. Его имя трудно увязывается с событиями того дня, но сам он представляет из себя личность, которая, я бы сказал, невольно наталкивает на мысль об убийстве — самоуверенно дерзкий, нахальный и весьма нервный молодой человек. Убьет и глазом не моргнет. Не удивлюсь, если окажется, что у него не хватает винтика в голове.