Найо Марш - На каждом шагу констебли

— Например, мотоциклиста с его девицей, которые так упорно следовали за «Зодиаком». Надо полагать, вы знаете, кого я имею в виду?

Гробовая тишина.

— Да не может быть! — воскликнул Бард — Это уж слишком! Конечно, мы знаем, о ком идёт речь. Они появлялись, словно провозвестники несчастья в ранних фильмах Кокто. — Он повернулся к своим попутчикам. — Мы ведь не раз об этом с вами говорили, что же вы молчите, черт возьми.

— Вы правы, мистер Бард, молчать нет оснований. Это парочка современных юнцов, на мой взгляд, совершенно безобидных. Кажется, они приятели юного Тома, — добавил Лазенби.

— Кто-нибудь из вас с ними разговаривал? Молчание.

— Вы бы лучше спросили цветного джентльмена, — сказал Хьюсон, и Аллейну послышалась в его голосе тревожная нотка.

— Вы думаете, доктор Натуш разговаривал с ними?

— Не думаю, а знаю. В день отплытия он подошёл к ним и что-то сказал, а те двое загоготали и укатили на своём драндулете.

Аллейн взглянул на Фокса. Тот, беззвучно шевеля губами, спросил: «Том?», и, когда Аллейн утвердительно кивнул, вышел. Аллейн поднялся на палубу и не сразу различил в тумане доктора Натуша. Тот стоял, облокотившись о перила и склонив голову.

— Доктор Натуш, можно вас на минутку?

— Конечно. Спуститься в салон?

— Да, пожалуйста.

Когда он вошёл туда, немного жмурясь от света, Аллейн, следивший взглядом за Поллоком, Хьюсоном и Лазенби, вспомнил первое письмо Трои, где-она писала, что эти трое пассажиров посматривают на доктора с какой-то опаской.

Аллейн спросил доктора, о чем шёл разговор между ним и мотоциклистами. Тот ответил, что молодой человек поинтересовался; плывёт ли он на «Зодиаке». Ему показалось, спокойно добавил Натуш, что вопрос прозвучал оскорбительно, но он просто ответил, что да, плывёт, и девица расхохоталась.

— Я отошёл, — продолжал он, — а молодой человек заорал мне вслед дурным.голосом. Такие вещи со мной случались не так уж редко.

— Вы хорошо запомнили этих людей? Кажется, они из тех, кого легко запомнить?

— Они были в чёрных кожаных костюмах, мужчина оказался несколько старше, чем можно было предположить издали. У обоих длинные тёмные волосы до плеч. У него широкое лицо, маленькие, глубоко посаженные глазки и слегка выдвинутая челюсть. У девицы болезненный цвет лица и прыщики на подбородке.

— Вот это наблюдательность! — ехидно вставил Поллок.

— Благодарю вас, нам это.очень пригодится, — сказал Аллейн.

Поллок вдруг вскочил и, подбежав к Натушу, остановился около него, засунув руки в карманы и склонив набок голову.

— Эй, вы, доктор! Что вы задумали?

— Простите, не понимаю.

— Ах, не понимаете! Я видел, как вы с ними болтали, и мне вовсе не показалось, что они вас оскорбляли. Такие, как вы, любят изображать из себя невинных жертв. Мне вот, наоборот, показалось, что вы давно знакомы с ними. А?

— Вам показалось неверно.

— Ещё у кого-нибудь создалось такое же впечатление? — спросил Аллейн.

— Пожалуй, да, — сказал Хьюсон.

— А,у вас, мистер Лазенби?

— Боюсь утверждать — ведь мы находились довольно далеко, но-мне показалось, что доктор Натуш встретил знакомых.

— Что вы скажете, мистер Бард? Тихонько ругнувшись, Бард провёл рукой по волосам.

— Мне кажется, на таком расстоянии впечатления немногого стоят. Слов не было слышно. То, что рассказал доктор Натуш, вполне возможный вариант, и почему бы ему не поверить!

— А как это, если он сроду их не видел, он запомнил выдвинутую челюсть и прыщики? — требовал разъяснения Поллок. — Это за полминуты-то? Шалишь!

— Но я полагаю, — сказал Аллейн, — что доктор Натуш, как и все вы, имел возможность рассмотреть их ещё в Норминетере перед посадкой.

— А такая вот теория не приходила вам в голову? — заорал вдруг Поллок. — Что эти трое столковались загодя, мотоциклисты её кокнули, а ваш «доктор» передал им чемодан с теплохода. Как, годится?

Он взглянул на них с победоносным и в то же время перепуганным видом. Лицо Натуша не выразило никаких эмоций.

— Мне казалось, — обратился к Поллоку Бард, — что вы решили помалкивать до встречи со своим адвокатом? Почему бы вам так и не сделать?

— Потише, вы!

В это время вошёл Фокс с заспанным Томом, который выглядел совсем юным и изрядно перепуганным.

— Прости, что разбудили тебя, Том, — сказал Аллейн. — Мистер Фокс, вероятно, объяснил тебе, в чем дело?

Том кивнул.

— Мы только хотели узнать, не можешь ли ты рассказать нам что-нибудь об этих стилягах. Это твои друзья?

Том, глядя куда угодно, только не на Аллейна, сказал:

— Не то чтобы друзья — просто знакомые. На вопросы он отвечал только односложно. Он познакомился с ними в закусочной в Норминстере. Давно? Да не очень. В начале навигации? Да. Как их зовут? Фамилий он не знает, парня звали Плагги, девушку — Гленис. Они живут в этом районе? Вроде нет. Но где они живут, он не знает.

— А тогда, в закусочной, кто из вас первым заговорил? Они с тобой или ты с ними?

— Они. Они расспрашивали меня насчёт магазинов.

— В каком городе?

— Да в разных. Тут, на реке.

— Их интересовали все магазины?

Оказалось, что не все, а только антикварные и лавчонки, где торгуют подержанными вещами. Да, он рассказывал им о лавке Джо Бэга.

С трудом вытягивая из него слова, Аллейн мало-помалу выяснил, как завязалась эта «дружба». Тому парочка казалась романтичной — в них было что-то пиратское. Иметь таких друзей было лестно. Трои обратила внимание, что при отплытии Том украдкой обменивался с ними какими-то сигналами, и Аллейн вдруг спросил, как относятся к этому знакомству родители Тома. Том смешался, покраснел и пробормотал что-то невразумительное. Похоже, что родители явно не одобряли этого знакомства.

— Они расспрашивали тебя о пассажирах? Том молчал.

— Послушай, Том, это очень важно. Ты же знаешь, что произошло и почему мы здесь? — Том кивнул — Ведь ты не хотел бы, чтобы обвинили невиновного? — Том замотал головой. — Они что-нибудь говорили тебе про доктора Натуша? — Том снова кивнул.

— Что они сказали?

— Они… они просили ему кое-что передать…

— Что? Повтори и постарайся как можно точнее припомнить их слова.

Том, чуть не плача, сказал: «Они велели передать ему, чтобы он…»

— Чтобы он что?…

Срывающийся, ломкий голосок подростка произнёс длинную непристойную тираду, как взрыв бомбы прозвучавшую в чинном, уютном салоне.

— Вы же сами велели! — жалобно выкрикнул Том. — Я не виноват. Они так сказали. Им не нравится… им не нравится… — он кивнул головой в сторону доктора Натуша.

— Ну хорошо, оставим это, — сказал Аллейн. Он повернулся к Натушу. — Как я понимаю, вам этого не передавали?

— Нет.

— Только этого ещё не хватало! — взорвался Бард.

— Кем ещё из пассажиров они интересовались? — спросил Аллейн.

Оказалось, что в Норминстере они спрашивали, кто такая Трои и когда она заказала каюту.

— И что же ты ответил?

Том сказал им, что она купила билет утром. Он тогда ещё не знал, кто её муж и что она знаменитая художница.

— А о мисс Рикерби-Каррик они не говорили? Том пробормотал, что они просто назвали её чокнутой старой бабой.

— Когда ты видел их в последний раз? Жалобно перекошенное лицо мальчишки побелело. Губы задёргались. Казалось, Том вот-вот бросится наутёк.

— Ну, Аллейн, вы уж слишком на него насели, — сказал Бард.

Поллок тут же принялся распространяться о полицейских методах.

— Это ещё что! — воскликнул он. — Вы поглядели бы, что делают в тюрьме. Не отвечай ему, парень. Он не имеет права. Не отвечай, а то тебе же хуже будет.

При этих словах Том отвернулся и, обхватив руками голову, отчаянно разревелся. Пассажиры негодующе загудели.

В это время послышался голос вернувшегося шкипера. Он легко сбежал по трапу, следом за ним шёл сержант из Толларка.

— В чем дело? — спросил шкипер, взглянув на сына. Том поднял зарёванное лицо, попытался что-то сказать и выбежал из салона.

— Я сейчас вам все объясню, шкипер, — сказал Аллейн и повернулся к сержанту:

— В чем дело?

— Вам записка от шефа из Толларка, сэр. — Он подал Аллейну записку, которая гласила: «Мотоциклисты задержаны у Понтефракта. Их везут в Толларк. Драгоценность при них».

— Здесь я хочу остановиться, — сказал Аллейн, — на методе допроса. Вы, конечно, обратили внимание, что вопреки обычаю я опрашивал пассажиров не порознь, а всех сразу. Это было рискованно, но я умышленно пошёл на риск. Зная, что речь идёт о сговоре, мы боялись, как бы сообщники не условились между собой об единой версии, если мы станем допрашивать каждого отдельно. При одновременном же допросе им приходилось импровизировать на ходу, и нам легче было их поймать. Мы с Фоксом были уверены, что главарь шайки — Артист, что он является одним из пассажиров, и уже почти не сомневались, что знаем, кто это.