Эрл Гарднер - Дело о девушке с календаря

– Конечно, сэр!

Мейсон усмехнулся, глядя на Трэгга, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Давайте лучше послушаем, что скажет свидетель.

Судья хотел было возразить, но, взглянув на Трэгга, внезапно передумал и наклонился в сторону свидетеля, приготовясь слушать.

Трэгг ответил с явной неловкостью:

– Я не совсем понял, что вы имели в виду под словом «скрыто».

– Я спрошу по-другому. Правда ли, что было найдено нечто, с вашей точки зрения, крайне важное, по поводу чего вас проинструктировали не говорить ни слова во время допроса в суде?

– Ваша честь, я возражаю! – закричал Бергер. – Перекрестный допрос не может касаться этой темы. Для этого нет оснований, так как свидетелю не задавали вопрос, кто его инструктировал, и предмет не был описан.

Мейсон, теперь уверенный в своей догадке, улыбнулся:

– С разрешения суда, я задам дополнительный вопрос.

– А вопрос, заданный раньше, берете назад?

– Да, ваша честь.

– Хорошо, продолжайте.

– Скажите, лейтенант Трэгг, это правда, что при обыске в кабинете покойного Меридита Бордена вы обнаружили скрытый микрофон, ведущий к записывающему устройству, и запись беседы Меридита Бордена и Джорджа Анслея? И разве Гамильтон Бергер не советовал вам ни словом не упоминать об этой записи на предварительном слушании?

– Ваша честь, – опять встал Гамильтон Бергер, – мы возражаем на основании того, что, во-первых, задано сразу несколько вопросов, во-вторых, перекрестный допрос не должен касаться этой темы, в-третьих, это не истинное контропровержение и…

– Задавайте вопросы по одному, мистер Мейсон, – прервал судья тираду Бергера.

– Лейтенант Трэгг, осматривая помещение, вы обыскивали кабинет Меридита Бордена? – спросил Мейсон.

– Да, сэр.

– Вы нашли там скрытый микрофон?

– Да, сэр.

– Вел ли этот микрофон к какому-либо записывающему устройству?

– Да, сэр.

– Вы нашли это устройство?

– Да, сэр.

– Содержало ли оно пленку с записью беседы между Джорджем Анслеем и Меридитом Борденом?

– Я не знаю.

– Что оно содержало?

– Это была какая-то запись какой-то беседы.

– И Гамильтон Бергер, окружной прокурор, приказал вам не упоминать об этой записи на предварительном слушании?

– Одну минуту, ваша честь. – Бергер поднял руку. – Перед тем как свидетель ответит, я хочу заявить возражение на основании того, во-первых, что это вопрос спорный и не относится к делу, во-вторых, перекрестный допрос не должен касаться этой темы, в-третьих, это не истинное контропровержение, в-четвертых, это показания с чужих слов.

– Вопрос сформулирован таким образом, – сказал судья, – что свидетель не может ответить двусмысленно. Однако, если вспомнить, с каким возмущением обвинение отрицало, что оно скрывает доказательства, возражение становится чисто техническим. Тем не менее суд принимает возражение на основании того, что это показания с чужих слов. Мистер Мейсон, принято возражение к форме поставленного вопроса.

– Понимаю. – Мейсон заметил ударение, которое судья сделал на последних словах. – Я спрошу по-другому. Лейтенант Трэгг, почему вы не упоминали о записи этой беседы, когда в первый раз давали показания в суде?

– Мы возражаем на основании того, что это несущественно, не имеет отношения к делу и перекрестный допрос не должен касаться этой темы, – опять вмешался Бергер.

– При данной форме вопроса возражение отклоняется. Отвечайте, свидетель.

– Меня об этом не спрашивали.

– Но вас же спрашивали о всех предметах, найденных в кабинете? – продолжал Мейсон.

– Да, сэр.

– И вы описали все, что нашли?

– Да, сэр.

– Как вы считаете, лейтенант, вы не стали бы говорить о пленке, если бы вас специально не просили молчать?

– Мы возражаем, – сказал Гамильтон Бергер. – Вопрос спорный и не должен входить в перекрестный допрос.

– Возражение отклоняется, – резко ответил судья. – Вопрос изменен так, чтобы выявить, насколько свидетель пристрастен. Отвечайте, лейтенант.

– Я намеренно решил ничего не говорить, пока меня не спросят, – объяснил Трэгг.

– Вы пришли к такому решению самостоятельно, лейтенант, независимо от тех инструкций, которые вам дал окружной прокурор?

– Мы возражаем, – снова начал Гамильтон Бергер, – с разрешения суда…

Эрвуд покачал головой:

– Возражение отклоняется, мистер Бергер. Вопрос касается намерений свидетеля. Если окажется, что свидетель пришел к такому решению по просьбе обвинения, значит, на свидетеля было оказано давление, не выявленное при прямом допросе, а это не может оставить суд равнодушным. Отвечайте на вопрос, лейтенант Трэгг.

– Да, – сказал тот после некоторого колебания, – мне дали указание: если меня не спросят, ничего об этом не говорить.

Мейсон старался использовать достигнутое преимущество.

– Единственным основанием вашего решения не говорить об этой записи ни слова, если вас специально не спросят, было указание, данное вам окружным прокурором, не так ли?

– То же самое возражение, – заявил Бергер.

– Отклоняется, – отрезал судья. – Отвечайте на вопрос, свидетель.

– Да.

– Тогда я считаю, – сказал Мейсон, – что в интересах правосудия эта запись должна быть прослушана в суде.

– Если адвокат хочет выставить запись как часть доказательств защиты, – произнес Бергер, – пусть он достанет ее, принесет сюда и предложит прослушать. А мы выступим с возражением, исходя из того, что это неправомочно, что запись беседы двух неопознанных лиц на магнитной пленке не может служить основанием для решения суда.

– Где в настоящий момент находится пленка? – спросил Мейсон лейтенанта Трэгга.

– Я передал ее окружному прокурору.

– Прошу суд дать окружному прокурору распоряжение предъявить эту запись, с тем чтобы прослушать ее в суде. Я думаю, что беседа между обвиняемым и Меридитом Борденом может оказаться очень важной. Выдвинуто обвинение, что мой подзащитный убил Меридита Бордена. Совершенно очевидно, что нельзя разговаривать с мертвым человеком.

Бергер вскочил и сердито выкрикнул:

– Как будто нельзя сначала поговорить с человеком, а потом застрелить его! Запись на пленке показывает, что у Анслея были все основания убить Бордена.

– Тогда ее прослушивание должно пойти на пользу обвинению, – ответил Мейсон.

– Только я могу судить о том, что нам на пользу, а что нет, – огрызнулся Бергер. – В настоящий момент от меня требуется одно: доказать наличие преступления и предъявить доказательства, которые могут убедить суд в том, что есть основания считать ответчика виновным.

– В общем-то, это правильно, – согласился Эрвуд. – Однако сейчас ситуация сложилась иначе. Защита обращается к обвинению с просьбой предъявить пленку, которая будет фигурировать в деле как доказательство защиты. Суд намерен удовлетворить эту просьбу и прослушать запись. Дело приняло неожиданный оборот, и суд крайне заинтересован в том, чтобы узнать правду.

– Все дела Мейсона принимают неожиданный оборот, – сердито заметил Гамильтон Бергер.

– И тем не менее просьба адвоката будет выполнена, мистер обвинитель. Если эта магнитная лента находится у вас, предъявите ее.

– Нам нужно время, чтобы привезти ее сюда и подготовить аппаратуру.

– Сколько?

– Не менее получаса.

– Тогда суд возьмет перерыв на полчаса.

Дру подергал Бергера за фалду фрака и, когда тот наклонился, что-то яростно зашептал ему.

– Хорошо, – вдруг объявил Бергер, – я постараюсь организовать все минут за десять.

Эрвуд внимательно посмотрел на него.

– Вы же сказали, что понадобится не менее получаса.

– Посоветовавшись с моим помощником, я выяснил, что пленка у нас с собой, а аппаратуру мы можем наладить за десять минут.

– Именно это и шептал вам помощник? – поинтересовался Мейсон. – Или он высказал опасение, что этих тридцати минут, о которых шла речь, вполне может хватить на то, чтобы доставить сюда доктора Коллисон?

– Занимайтесь своим делом, – сердито сказал Гамильтон Бергер, – а я буду…

Судья стукнул молотком по столу.

– Прекратите, джентльмены! Мы обойдемся без ваших колкостей. Однако, мистер обвинитель, суд не вчера родился. Вы сказали, вам нужно полчаса, чтобы доставить сюда пленку и наладить аппаратуру, и суд решил объявить перерыв на эти полчаса. Мы не видим оснований менять свои решения. Объявляется перерыв на тридцать минут. – С этими словами Эрвуд поднялся и сердито зашагал к своему кабинету.

За пять минут до конца перерыва в зал суда поспешно вошел Пол Дрейк в сопровождении элегантной женщины. Не прерывая беседы с Джорджем Анслеем, Мейсон кивком головы пригласил их подойти к столу защиты.

– Доктор Маргарет Коллисон, ветеринарный врач, – представил женщину Пол Дрейк, – а это мистер Перри Мейсон, адвокат Анслея.