Эрл Гарднер - Можно помереть со смеху

Раз или два Ванда бросала на меня жалкий, трогательный, душераздирающий взгляд, на который я отвечал улыбкой симпатии и безнадежности.

Мне часто приходилось отправляться на поиски топлива для костра. Над головой сияли звезды. Огонь создавал совсем небольшую зону тепла, вне которой находилась холодная промозглость ночной пустыни. Мы вынуждены были встать на ноги и без конца поворачиваться к огню то лицом, то замерзшей спиной, а я вновь и вновь должен был подбрасывать и подбрасывать спасительному костру его горючую пищу.

Наконец в темноте пустыни появились лучи автомобильных фар, которые танцевали при подъемах и спусках на пыльной проселочной дороге. Колонна из четырех машин, впереди которой двигался ведомый Джерри наш автомобиль, въехала на участок и остановилась у костра.

Хорошо подготовленные люди быстро и скоординированно начали разгрузку: они вынесли прожекторы и установили над колодцем треножник, на котором укрепили лебедку с привязанным к канатам куском брезента.

Я в очередной раз отправился на поиски дров, но в это время к нам прибыл еще один автомобиль. Из него выскочил фотограф и тут же начал ослеплять всех подряд вспышками специальной лампы. За ним вылез корреспондент, с которым я познакомился в Бэннинге, и подошел ко мне, чтобы поздороваться.

Возле лебедки кипела работа, кто-то из прибывших спустился в колодец и обменивался с людьми, оставшимися наверху, репликами и приказами. Наконец подготовка была закончена, и по сигналу снизу, поднимая на поверхность земли какой-то груз, заработала лебедка. Потом из ямы появился брезент, из которого торчал угол одеяла.

Мои часы показывали полночь. Вся операция прошла так быстро и гладко, что трудно было представить, как много надо было предвидеть деталей и как много надо было потратить сил, чтобы добиться успеха.

В этот момент издалека послышался шум мотора, вспыхнул свет фар, и на дороге показалась еще одна машина. Она приближалась к нам на малой скорости.

– Ну вот, Шустрик, – подходя ко мне, сказал Селлерс. – Мы можем ехать, дело сделано.

– Подожди несколько минут, – попросил я. – Не уходи. Мне нужен свидетель.

– Для чего?

– Подожди – увидишь.

В конце пути, ориентируясь на свет нашего костра и лучи прожекторов, водитель приближающейся машины прибавил газу, круто развернулся перед хижиной и остановился. Я увидел, что за рулем сидел Корнинг.

Он вылез из машины, когда я направился в его сторону.

– Что за дурацкая идея, Лэм? – сказал он раздраженно.

– Я нашел миссис Велс, – ответил я. – Вот и все.

Корнинг посмотрел на маленькую группу людей, которые убирали лебедку, складывали треножник, и тут его взгляд натолкнулся на Ванду Уоррен. Он сорвался с места и кинулся к ней.

– Приветствую вас, дорогая, – затараторил он. – Рад вас видеть. Я сразу узнал вас по фотографии в газете…

Наконец-то нашелся человек, который обратил на Ванду внимание, и она с радостным облегчением повернулась к нему.

– В самом деле? – воскликнула она, кокетливо улыбаясь и стреляя глазами.

– Вы делаете ошибку, Корнинг, – предупредил я, подходя к нему сзади.

– Какую еще, к черту, ошибку? – бросил он мне через плечо.

– Это не миссис Велс. Это – Ванда Уоррен, – объяснил я.

Он огляделся вокруг и сказал:

– Но здесь нет другой женщины.

Тогда я показал рукой на место, где лежал на брезенте завернутый в одеяло тюк.

– Нет есть, – сказал я. – Здесь есть женщина по имени Ивонна Клаймер, известная также как Ивонна Велс.

Я подошел к брезенту и, прежде чем кто-либо смог остановить меня, раскрыл одеяло. Холод, царивший на дне колодца, задержал разложение голого, уже несколько распухшего тела. Бросив беглый взгляд на стертые смертью черты женского лица, Лоутон С. Корнинг, пошатываясь на слабеющих ногах, отошел в сторону. У него началась рвота.

Ко мне подошел Селлерс и спросил:

– Где Друрри Велс?

Я пожал плечами.

– Пошли, – позвал он меня, и мы направились к Ванде Уоррен.

– Где Велс? – спросил он у нее.

Она покачала головой.

– Вы мне головой не качайте, – резко сказал Селлерс. – Я посажу вас за решетку. И не по обвинению в бродяжничестве или еще каком-нибудь пустяке, а за пособничество в убийстве. Где Друрри Велс?

– Честное слово, не знаю, – сказала она. – Мне известно, что он один из владельцев нашего агентства. Где он может быть сейчас, знает, возможно, Норволк Ликенс. А мне это неизвестно.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Дней… Дня два назад. Он сказал мне, зачем я ему понадобилась, дал мне подробные инструкции и ключи от дома…

Тут в разговор вмешался я:

– Думаю, мы можем найти его.

– Как? – спросил Селлерс.

– Пошли со мной – увидишь.

Я пошел к машине Корнинга. Он приковылял сюда, открыл дверцу машины, рукой нащупал «бардачок», вытащил оттуда бутылку и сделал из нее большой глоток.

– Вы можете рассчитаться со мной и завтра, – сказал я. – Приходите к нам в агентство.

– Рассчитаться? За что? – спросил он.

– За то, что я нашел для вас Ивонну Клаймер.

Он посмотрел на меня так, будто я ударил его ногой в живот.

– Ну, мошенник! Ну, жулье! Как я могу делать бизнес с трупом!

– Вы подписали со мной контракт, в котором ни одним словом не обмолвились о том, что я должен найти ее живую. Вы смеялись надо мной, и я предупредил вас о том, как бы вам от смеха не умереть. Теперь можете смеяться сколько угодно, но завтра утром вы должны прийти ко мне в мой офис и принести с собой чековую книжку.

– Я приведу с собой адвоката, – вспыхнул он.

– Приведите самого хорошего из всех адвокатов – вам понадобится наилучший!

– Вы чертовски правы! – закричал он. – Я приведу самого лучшего адвоката! И после того как он поговорит с вами, вы перестанете думать, что вы такой необыкновенный умник!

Селлерс прервал его монолог:

– Ладно, Шустрик, поехали. И возьми с собой курочку. А с этим парнем вы можете доспорить и утром.

Мы сели в машину и, оставив остальных завершать дело в пустыне, отправились в обратный путь. Как только согрелся мотор, Селлерс на полную мощность включил печку и признался:

– Промерз до мозга костей.

– В Бэннинге можно будет выпить горячего кофе, – предложил я.

Селлерс кивнул и погнал машину еще быстрее. Ванда Уоррен опять прижалась ко мне, и ее пальчики вцепились в мою руку.

Только после того, как мы выпили по чашке кофе, Селлерс напомнил мне:

– Ну, Шустрик, давай свою наводку!

Я показал глазами на Ванду, и сержант сразу меня понял.

– Ладно, поехали, – сказал он, вставая с места.

Мы все трое вышли на улицу, но как только женщина села в машину, Селлерс резко захлопнул дверцу и, повернувшись ко мне, повторил свое требование:

– Давай наводку, Лэм.

– У Друрри Велса есть родной брат, Карлтон Велс, зубной врач. Он, если ему это понадобится, всегда может связаться с Друрри, – сказал я.

Селлерс смотрел на меня, и на его лице появилась широкая ухмылка. Он сказал:

– Тогда чего же мы ждем?

Наша машина неслась по ночному шоссе на предельной скорости. Молчание нарушила Ванда. Она, пустив в ход свою самую обольстительную улыбку, спросила Селлерса:

– Вы отвезете меня домой?

– Ну конечно, – любезно ухмыльнулся он. – А где он, ваш дом?

Она назвала адрес.

– Конечно, мы отвезем вас, – подтвердил Селлерс. – Только вот я бы хотел, чтобы перед этим вы поговорили с некоторыми людьми.

– Надеюсь, это не газетчики, – забеспокоилась Ванда.

– Бог мой, конечно, нет. Речь идет о женщине, ужасно милой женщине.

– Как ее зовут? – спросила Ванда.

– Давайте будем звать ее просто Матрона. Этого имени вам будет достаточно.

Доктор Карлтон Велс жил в окруженном садиком аккуратном маленьком домике, расположенном в заполненном такими же аккуратными, окруженными ухоженными садиками домиками пригороде. Здесь обитали люди, имеющие в гараже по два автомобиля и ведущие, несмотря на семейные обязанности, активную общественную жизнь. Местные женщины нанимали нянек, чтобы те присматривали за их детьми, пока они сами сидели на собраниях или плясали на танцах. Загорелые, стройные мужчины проводили воскресные дни за игрой в гольф. Полицейские машины редко заезжали в такие поселения.

Мы остановились возле домика Карлтона Велса, прошли по дорожке к двери, и Селлерс нажал кнопку звонка. В доме на этот звук никто не отозвался. Он начал нажимать кнопку через короткие промежутки времени, создавая прерывистый тревожный сигнал. Наконец в комнате на втором этаже зажегся свет, открылось окно и раздался мужской голос:

– Кто там?

– Полиция, – ответил Селлерс.

– В чем дело?

– Нам надо поговорить с вами.

– О чем?

– Вы хотите, чтобы о содержании нашего разговора знали все ваши соседи? – спросил Селлерс.

Окно закрылось. Свет загорелся на первом этаже, и послышались шаги на лестнице. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров и осталась в этом положении, обусловленном длиной предохранительной цепочки.