Рекс Стаут - Слишком много поваров

За столом рядом со мной опять сидела Констанция. Это было терпимо. Вульф поместился справа от Сервана. Вукчич сидел по другую сторону стола с Диной Ланцио. Лигетт и Малфи расположились рядышком против меня. Берин сидел против Вульфа. Рядом с Серваном сидел Клей Ашлей. Остальные расположились кто как хотел.

На каждой тарелке лежало изысканно оформленное меню:

Американский обед

Устрицы, запеченные в раковинах

Черепаховый суп по-мэрилендски

Молодая индюшка на вертеле

Рисовые крокеты в желе из айвы

Лимские бобы в сметане

Висконсийский сыр

Заварные бисквиты

Сухие пирожные

Шербет из ананаса

Черный кофе

Картина дополнялась армией официантов, предводительствуемых Моултоном, стоявшим у стены с видом важным и значительным.

Вообще за столом царила весьма непринужденная и дружелюбная обстановка, наполненная мирными разговорами, ароматом отличных вин, ликеров и, наконец, кофе.

Поднялся Вульф и начал свою речь. Он начал так:

– Мистер Серван, леди, мастера, уважаемые гости! Я чувствую себя немного смешным. Восхитительно разговаривать о пище, но еще более восхитительно ее есть. И вы только что ее ели.

Продолжая говорить, он уже мало придерживался составленного текста. Я налил себе бренди. Пусть плывет в одиночку. Все равно я сейчас не смогу оказать ему помощь.

К тому времени, когда он добрался до половины, меня начало охватывать беспокойство. Я взглянул на часы. Было уже довольно поздно. До Чарльстона было около шестидесяти миль, а Толман сказал, что при хорошей дороге это расстояние можно преодолеть за полтора часа. Зная, как насыщена наша программа действий, я подумал, что мы и без того имели мало шансов выбраться отсюда до полуночи. Но все рухнуло бы окончательно, если бы что-нибудь случилось с Солом. Только я подумал об этом, как один из зеленожакетчиков тихо приоткрыл дверь гостиной и поманил меня. Я бесшумно поднялся со стула и на цыпочках вышел.

В маленькой гостиной сидел парень с большим носом, со старой коричневой шапкой на коленях. Он поднялся и сильно сжал мою руку.

– Хелло! Никогда бы не подумал, что столь малое время может сделать из тебя красавца. Ну-ка повернись, я посмотрю на тебя со спины.

Сол Пэнзер усмехнулся:

– Как Вульф?

– Произносит речь, которая составлена мною. В норме.

– Ты уверен, что с ним все в порядке?

– Почему бы и нет? О, ты имеешь в виду это кровавое жертвоприношение? – Я махнул рукой. – Он вообразил, что он герой. Я молю бога, чтобы в него больше не стреляли, иначе он возомнит о себе неизвестно что.

Сол кивнул.

– Я кое-что добыл.

– И это кое-что ты должен рассказать Вульфу прежде, чем все окончится?

– Думаю, что нет. Я добыл все, что он просил. Вся Чарльстонская полиция была поднята на ноги.

– Понятно. Это устроил мой друг Толман. Подожди здесь, пока он выговорится. Я лучше пойду обратно. Ты хочешь есть?

Он сказал, что его внутренности обеспечены, и я покинул его. Возвратившись в столовую, я занял свое место рядом с Констанцией и, когда Вульф сделал паузу в конце абзаца, я вынул носовой платок, вытер губы и спрятал его обратно. Он кивнул, показывая, что все понял.

Наконец он добрался до конца. Однако он не сделал достаточно длинной паузы, чтобы дать понять присутствующим об окончании разговора. Напротив, он обвел взором весь стол и продолжал:

– Я надеюсь, что вы извините меня, если я продолжу свое выступление, но уже по другому предмету. Я закончил мои заметки по гастрономии. Сейчас я собираюсь перейти к обсуждению убийства. Убийства Филиппа Ланцио.

В ответ поднялся рокот голосов. Луис Серван поднял руку:

– С вашего позволения я скажу, что это мистер Вульф провел данное расследование. И хотя данный разговор и не может считаться подходящим для завершения встречи общества мастеров, однако он представляется мне необходимым.

Рамзей Кейч бросил неприязненный взгляд на Толмана, Малфи, Лигетта и Ашлея и проворчал:

– Не по той ли причине здесь присутствуют посторонние нам люди?

– Именно по этой самой причине, – быстро ответил Вульф. – Держу пари, что все вы недовольны тем, что мне приходится несколько омрачить завершающий вечер встречи. Но что делать – вмешался человек, который убил Ланцио. Он испортил нам всю радость этого традиционного события, поставил под подозрение группу невинных людей, полностью нарушил мой и ваш отпуск. Так что не только это, – он указал на свою перевязь, – явилось причиной моего желания добиться возмездия для этого человека. Все мы в одинаковой степени заинтересованы в этом. Кроме того, перед началом обеда я слышал много недовольных разговоров, что никому не дают разрешение покинуть это место до конца расследования. Именно это расследование я и собираюсь произвести здесь сейчас. Я разоблачу убийцу и представлю вам доказательства его виновности, прежде чем мы покинем эту комнату.

Лизетта Пяти пискнула и прикрыла ладонью рот. Потом она осторожно оглянулась по сторонам. Но никто не обратил на нее внимания. Все глаза были прикованы к Вульфу.

Он продолжал:

– Во-первых, я считаю, что лучше всего рассказать вам обо всем, что происходило здесь, в этой комнате, в среду вечером, и тогда вы лучше сможете понять, кто сделал это. Все происходило обычным порядком до тех пор, пока Мондор, Кейч и Серван заходили сюда и дегустировали соусы. Но сразу же после того, как Серван вышел из комнаты, Ланцио подбежал к столу и изменил порядок блюд. На своих законных местах остались только два. Несомненно, он рисковал при этом, так как дверь могла в любую минуту открыться и вошел бы Берин. Но все же он пошел на это. Это была детская и несерьезная шутка, направленная на то, чтобы дискредитировать Берина и, возможно, Вукчича. Возможно, что после посещения Берина Ланцио намеревался расставить блюда на прежние места, но он не сделал этого, потому что прежде был убит.

В то время, как Берин находился здесь, в гостиной было включено радио. Это послужило сигналом для человека, который ожидал недалеко, в кустах. Он находился достаточно близко к окну гостиной…

– Подождите минутку! – Крик был негромкий, но прозвучал как взрыв. Все повернулись в сторону Дины Ланцио. Горящими глазами она смотрела на Вульфа. – Мы можем прерывать вас, когда вы будете говорить ложь?

– Думаю, что нет, мадам, с вашего разрешения. Если каждое мое заявление будет встречать такую реакцию, мы никогда не кончим. Почему бы вам не подождать, пока я выскажусь?

– Это я включила радио. Все знают это. А вы сказали, что это послужило сигналом…

– Именно это я и сказал, и убедительно прошу вас, мадам, не превращать это все в склоку. Я говорю об убийстве, а это достаточно серьезная вещь. Либо меня полностью опровергнут, либо… кто-нибудь будет повешен здесь, в Западной Вирджинии, не так ли, мистер Толман?

Толман, не отрывая взгляда от Вульфа, кивнул.

– Тогда кто-то будет болтаться на конце веревки, – повторил он и продолжал: – Как я говорил, человек скрывался в кустах, вон там. – Он указал на дверь, ведущую на террасу. – Достаточно близко, чтобы радио предупредило его, что он может ожидать возвращения Берина в гостиную. Сразу же после этого он прошел через террасу и вошел в столовую через эту дверь. Ланцио был один возле стола. Он удивился одетому в ливрею слуге – на человеке была надета ливрея Канавинского курорта, и он имел черное лицо. Человек приблизился к столу, показывая своим видом, что хорошо знает Ланцио. «Смотри, – сказал человек с улыбкой, – ты же знаешь меня, я мистер Белый, – мы можем так назвать его, поскольку он действительно был белым. – Мы сыграем забавную шутку с этими парнями. Будет очень забавно, Ланцио, старый дружище. Ты пройди за эту ширму, а я останусь здесь около стола…» Понятно, что кроме Ланцио никто не слышал этих слов. Может быть, они были немного другими. Дело не в этом. Дело в том, что в результате разговора Ланцио зашел за ширму, а мистер Белый взял со стола один из ножей, последовал за ним и заколол его сзади прямо в сердце. Это было проделано быстро и умело, так что не последовало ни шума, ни восклицания, которые могли быть услышаны в подсобном помещении, на кухне. Мистер Белый оставил нож в ране, посмотрел, хорощо ли проделана работа, и вышел из-за ширмы. Но когда он бросил взгляд на дверь, ведущую в подсобное помещение, он заметил, что она приотворена, и человек, цветной, смотрит в образовавшуюся щель. Или он уже был готов к такому решению и заранее решил, что делать, или у него достаточно хватило присутствия духа, чтобы просто оставаться около ширмы, поглядеть прямо в глаза подсматривающему и приложить палец к губам. Простой и естественный жест. Он мог или не мог знать, возможно, не знал, что в этот же самый момент дверь, ведущая на террасу, сзади него, была также приоткрыта. В нее смотрела женщина. Но его маскарадный вид сделал свое дело в обоих случаях. Цветной понял, что его чернота поддельна, и принял его за одного из гостей, подготавливающего какую-то шутку. Поэтому он не двинулся, чтобы вмешаться или разузнать, в чем дело. Женщина же предположила, что это один из слуг. Прежде чем он покинул комнату, мистера Белого видел еще один человек – старший официант Моултон, – но к тому времени, как Моултон заглянул в дверь, мистер Белый был уже на пути к террасе и повернулся к нему спиной. Так что Моултон видел его только сзади. Теперь мы должны назвать имена действующих лиц. Человек, который первым подсмотрел в дверь, был Пауль Випл, один из здешних официантов. Вторым мистера Белого видел Моултон. Женщина, смотревшая через дверь с террасы, была Лауренсия Кейн.