Агата Кристи - Фокус с зеркалами

Как Джонни Бэкхаус, подумала мисс Марпл, у которой всегда были наготове примеры из жизни обитателей Сент-Мэри-Мид.

«А я вас видел вчера ночью!» – ехидно дразнил Джонни Бэкхаус всех, кому хотел испортить настроение.

И очень часто ему это удавалось. Не так уж редко, подумала мисс Марпл, люди оказываются там, где им совсем не нужны свидетели!

Она изгнала из своих мыслей Джонни и сосредоточилась на том, что сказал Алекс об инспекторе Карри и его соображениях. Эти соображения подали Алексу некую мысль. Кажется, они и ей подали мысль. Ту же самую? Или иную?

Она встала там, где только что стоял Алекс Рестарик. И подумала: «Пусть это будет не настоящий Зал, а только картон, холст и дерево. Декорации». В ее уме пронеслись отрывочные фразы: «Иллюзию создают глаза зрителя…» «Это делается с помощью зеркал…» Стеклянный сосуд с золотыми рыбками… длинные цветные ленты… исчезающие женщины… все атрибуты фокусника, отвлекающие внимание зрителя…

Что-то мелькнуло в ее сознании… какой-то образ… слова Алекса… его описание констебля Доджета, который отдувался и пыхтел… Что-то шевельнулось в ее сознании, и все вдруг прояснилось.

– Ну конечно! – сказала мисс Марпл. – Вот как это было…

– Ох, Уолли, как ты меня напугал!

Выходя из театра, Джина отпрянула назад. Из полумрака выступила фигура Уолли Хадда. Еще не совсем стемнело, но в слабом, угасающем свете предметы теряли свою реальность и приобретали пугающие призрачные очертания.

– Что ты тут делаешь? Ведь ты сюда никогда не ходишь.

– Может быть, ищу тебя, Джина. А легче всего тебя найти здесь.

Негромко и с расстановкой сказанные слова не звучали упреком, однако Джине послышалось именно это.

– Здесь моя работа, и она меня увлекает. Мне нравится даже запах красок и холста. И вообще вся атмосфера кулис.

– Да, тебе здесь нравится, я знаю. Скажи, Джина, сколько еще времени будет разбираться это дело?

– Дознание будет завтра. А следствие закончится недели через две. Так, по крайней мере, дал нам понять инспектор Карри.

– Две недели, – задумчиво повторил Уолли. – Ну, скажем, три. После этого мы свободны. И я уеду в Штаты.

– Не могу я так срываться с места! – воскликнула Джина. – Как можно сейчас оставить бабушку? И еще мы готовим два новых спектакля.

– Я не сказал «мы». Я сказал, что я уеду.

Джина взглянула на своего мужа. В полутьме он казался очень большим. Крупный, спокойный… Но Джине почудилось в нем что-то угрожающее… Чем же он угрожает?

– То есть, – сказала она нерешительно, – ты не хочешь, чтобы я тоже ехала?

– И этого я не сказал.

– Значит, тебе просто безразлично, поеду я или нет? Так, что ли?

Она вдруг рассердилась.

– Послушай, Джина. Нам надо поговорить начистоту. Когда мы поженились, мы мало что знали друг о друге. О нашей родне, о том, где мы выросли. Мы думали, что это неважно. Уж очень нам было хорошо вдвоем. Только это и было важно. Теперь первое действие окончено. Твоя родня не очень высокого мнения обо мне. Что ж, может быть, они и правы. Я им не ко двору. Только не думай, что я останусь здесь. Бить баклуши или делать что придется в этом сумасшедшем доме. Так что подумай хорошенько. Я хочу жить у себя на родине и делать ту работу, какую хочу – и умею – делать. Я мечтал о такой жене, какими были жены наших первых поселенцев, готовые на все: на непривычные условия, на опасности, на лишения… Наверное, нельзя столько от тебя требовать. Но для меня или это, или ничего! Наверное, я слишком поспешно навязался тебе в мужья. Если так, то лучше тебе освободиться от меня и начать все заново. Тебе решать. Если предпочитаешь кого-нибудь из этой богемы – дело твое. А я еду домой.

– По-моему ты просто нахал, – сказала Джина. – Что же касается меня, то мне здесь нравится.

– Вот как? А мне нет. И то, что здесь произошло, тебе нравится?

– Так говорить жестоко. Я очень любила дядю Кристиана. А ты понимаешь, что кто-то давно пытается отравить бабушку? Какой ужас!

– Вот поэтому мне здесь и не нравится. Мне не по душе то, что здесь происходит. Я уезжаю.

– Если тебя выпустят! Неужели тебе не ясно, что тебя могут арестовать по подозрению в убийстве дяди Кристиана? Мне становится страшно, когда инспектор Карри на тебя поглядывает. Точно кошка, которая следит за мышью и уже выпустила когти и готова к прыжку. И все из-за того, что ты уходил менять пробки, и потому, что ты не англичанин. Я уверена, что они все хотят приписать тебе.

– Пусть сперва найдут доказательства.

Джина простонала:

– Я боюсь за тебя, Уолли! Все время боюсь.

– Не стоит. У них же нет никаких доказательств.

Они пошли к дому и некоторое время молчали. Потом Джина сказала:

– Не верю, что ты в самом деле хочешь взять меня с собой в Америку.

Уолтер не ответил.

Джина обернулась к нему и топнула ногой.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Какая же ты скотина – жестокая, бесчувственная скотина! И это после всего, что я пыталась для тебя сделать! Ты хочешь от меня избавиться. Тебе все равно – увидишь ты меня когда-нибудь или нет! Ну так и мне все равно! Какая я была дура, что вышла за тебя! Постараюсь поскорее развестись и выйду за Стивена или за Алекса и буду гораздо счастливее, чем с тобой. А ты уезжай в свои Штаты и женись на какой-нибудь кошмарной девице, уж она тебе покажет небо в алмазах!

– Вот и отлично! – сказал Уолли. – Теперь, по крайней мере, все ясно.

Мисс Марпл видела, как Джина и Уолли вместе вошли в дом. Она стояла как раз на том месте, где несколькими часами раньше инспектор Карри проводил эксперимент с констеблем Доджетом.

Голос мисс Беллевер, раздавшийся за ее спиной, заставил ее вздрогнуть.

– Вы простудитесь, мисс Марпл, нельзя здесь стоять после захода солнца.

Мисс Марпл послушно пошла с ней к дому.

– Я сейчас думала о фокусниках, – сказала мисс Марпл. – Когда смотришь их представления, очень трудно понять, как это делается, но на самом деле все оказывается до смешного просто. Правда, я до сих пор не понимаю, откуда берутся сосуды с золотыми рыбками. Вы когда-нибудь видели фокус «Дама, Которую Перепиливают Пополам»? Потрясающий фокус! Когда мне было одиннадцать лет, он меня завораживал. Я совершенно не представляла себе, как такое возможно. Но однажды в какой-то газете появилась статья, которая выдала весь секрет. По-моему, газете не следовало это делать, не правда ли? Оказывается, там участвует не одна женщина, а две. Показывают голову одной и ноги другой. Думаешь, что там одна, а на самом деле их две. А если наоборот, фокус тоже может получиться, не правда ли?

Мисс Беллевер взглянула на нее с некоторым удивлением. Мисс Марпл редко бывала такой взволнованной и говорила так бессвязно. «Слишком сильно все это подействовало на старушку», – подумала мисс Беллевер.

– Когда смотришь на что-нибудь только с одной стороны, эту сторону только и видишь, – продолжала мисс Марпл. – Но все отлично сходится, когда разберешься, где реальность, а где иллюзия. – Внезапно она спросила: – Как себя чувствует Керри-Луиза? Все обошлось?

– Да, – ответила мисс Беллевер. – Сейчас она успокоилась. Но, конечно, она была потрясена, когда узнала, что кто-то хотел ее убить. Это особенно должно было потрясти именно ее, потому что она не понимает насилия.

– Некоторые вещи Керри-Луиза понимает лучше нас, – задумчиво сказала мисс Марпл. – И всегда понимала.

– Я знаю, что вы хотите сказать. Но она живет вне реального мира.

– Вы в этом уверены?

Мисс Беллевер удивленно взглянула на нее:

– Но она действительно не от мира сего.

– А вы не думаете, что может быть…

Мисс Марпл не договорила, потому что мимо них большими шагами прошел Эдгар Лоусон. Он смущенно поклонился, но тут же почему-то отвернулся.

– Теперь я поняла, кого он мне напоминает. Молодого человека по имени Леонард Уайли. Его отец был зубным врачом, но состарился, плохо видел, у него тряслись руки, и пациенты стали обращаться к его сыну. А старик очень страдал оттого, что ни на что уже не годен. Леонард, который был мягкосердечен и не умен, стал притворяться, будто сильно пьет. От него постоянно пахло виски, и, когда приходили пациенты, он притворялся, будто сильно под хмельком. Он надеялся, что они опять станут ходить к его отцу и говорить, что молодой врач никуда не годится.

– Так и вышло?

– Конечно нет, – сказала мисс Марпл. – Случилось то, что предсказал бы всякий здравомыслящий человек. Пациенты стали ходить к его конкуренту, к мистеру Рейли. Многим добрым людям не хватает сообразительности. К тому же Леонард Уайли очень неубедительно изображал пьяного… Совсем не похоже на настоящего. И с виски он перестарался. Чересчур обильно поливал им свою одежду.

Они вошли в дом через боковой вход.

Всю семью они застали в библиотеке. Льюис расхаживал взад и вперед, и в атмосфере чувствовалось сильное напряжение.