Эрл Гарднер - Дело о ледяных руках

– Больше нет никакого дела, – обреченно ответил Бергер.

Приблизившись, Мейсон взял окружного прокурора под руку:

– Если вы будете продолжать рассуждать подобным образом, то вашей карьере придет конец. Не падайте духом, вернитесь на землю!

– Мне отвратительна сама мысль, что я попал в ловушку, расставленную этим стряпчим, занимающимся сомнительными делами! Мы все знаем Гилмора. Этому парню так же легко лжесвидетельствовать, как иному – перейти улицу.

– Поспокойнее, поспокойнее, господин прокурор! Пойдите выпейте стакан воды и улыбнитесь. Ну как, продолжим заседание суда?

– Какое заседание? Все кончено, все, кроме скандала!

– Сейчас кричите вы. Остыньте же и дайте мне возможность провести перекрестный допрос Родни Бенкса. И не давайте народу почувствовать, что Гилмор вас перехитрил.

– Я знал, что этот человек жулик и мошенник, но ведь не до такой же степени! – никак не мог успокоиться Бергер.

– Вы ведь точно не знаете, что именно он научил этому Родни. Успокойтесь и полегче отнеситесь ко всему, мне не нравится, когда вы в таком состоянии.

Бергер глубоко вздохнул:

– Постараюсь, но я чувствую, черт возьми, что и ваш палец, Мейсон, есть в этом пироге!

– Конечно! – ответил, улыбаясь, Мейсон. – Но мой палец выполнял иную функцию, поверьте: «Это был большой палец, который выковыривал сливы», – если вы еще помните ту детскую песенку, прокурор.

Бергер внимательно посмотрел на адвоката и с возгласом: «Без комментариев!» – бросился вперед, расталкивая репортеров.

Между тем с огромной быстротой о происшедшем в зале суда стало известно многим, и зал стал быстро наполняться публикой – корректными атташе посольств, газетными репортерами, фотокорреспондентами с камерами и вспышками в руках. Через двадцать минут, после перерыва, судья Майлз занял свое место.

– Здесь сегодня находится много представителей прессы. Хочу поставить всех в известность, что в зале суда запрещено делать снимки в присутствии присяжных заседателей, обвиняемой и моем лично. Корреспонденты должны выйти в коридор, им будет позволено сделать фотографии после окончания заседания, когда суд удалится на совещание, – заявил Майлз. – А теперь, господин окружной прокурор, займите свое место.

– У меня нет больше вопросов к свидетелю, – ответил Гамильтон Бергер. – Настаиваю – если суд позволит – на утверждении, что данный свидетелем Родни Бенксом ответ на заданный ему вопрос сделан, очевидно, скорее с целью выгородить собственную сестру, которая в настоящее время проходит на нашем процессе в качестве обвиняемой, чем установить истину, поэтому я прошу уважаемый суд взять этого человека под стражу.

– В настоящее время, – разъяснил Майлз, – суд не обладает на то властью. Мы не можем распорядиться о взятии под стражу свидетеля Бенкса. Когда присяжные будут располагать всеми фактами и свидетельскими показаниями и дело будет представлено на их рассмотрение, только тогда они смогут вынести свой вердикт.

– Мистер Бенкс, вы уже давали показания и временно получили статус неприкосновенности?

– Я что, буду иметь этот статус и в случае убийства тоже? – ответил вопросом на вопрос Бенкс.

– Что касается вас, то суд отказывается комментировать легальный аспект создавшейся ситуации. – В голосе судьи Майлза звучало откровенное отвращение. – У вас есть адвокат, который вас представляет… Адвокат, – добавил судья, – который, похоже, вполне способен вам обеспечить достойную защиту в суде. Вы можете покинуть свидетельское место, мистер Бенкс.

– Одну минутку, – остановил Майлза Мейсон. – Я имею право на перекрестный допрос свидетеля.

Поколебавшись секунду, судья согласился:

– Да, у вас есть такое право.

– У меня к нему несколько вопросов, – сказал Мейсон.

– Очень хорошо, задавайте их.

– Вы, Родни Бенкс, время от времени играли на бегах, делали ставки? – сразу взял быка за рога Мейсон.

– Только по уик-эндам. Да, играл…

– И вы растратили деньги своего хозяина, чтобы компенсировать проигрыш?

– Одну минутку, ваша честь, – встал Гилмор. – Я протестую против данного вопроса, так как он задан, чтобы свидетель признался в преступлении и рассказал о фактах, что некомпетентно, неуместно, несущественно и никак не связано с рассматриваемым делом, а потому я советую моему клиенту, то есть свидетелю, не отвечать на этот вопрос, так как ответ может быть поставлен ему в вину.

– Вы действительно считаете, что ответ на этот вопрос даст возможность инкриминировать что-то вашему подзащитному?

– Да, ваша честь.

– В этих условиях, принимая во внимание то, как был поставлен вопрос, суд считает естественным для себя не принуждать свидетеля к ответу на вопрос, пока окружной прокурор не предоставит ему полный иммунитет. Окружной прокурор собирается это сделать?

– Окружной прокурор этого делать не собирается, – ответил Гамильтон Бергер. – Окружного прокурора уже использовали в этой игре между Мейсоном, Гилмором и Бенксом. Окружной прокурор не только не собирается предоставлять и далее статус неприкосновенности этому свидетелю, но и ставит своей целью обвинить данного свидетеля в любом совершенном преступлении в пределах его юрисдикции, которое не включено в предоставленный ранее иммунитет.

И в который раз за время разбирательства этого дела, теряя контроль над собой, Гамильтон Бергер повысил голос:

– Я предъявлю обвинение Родни Бенксу в растрате денег, предъявлю обвинение за превышение скорости, предъявлю ему обвинение в том, что он плевал на улице!..

– При данных обстоятельствах, – перебил его судья Майлз, улыбаясь, – не нахожу оснований для принуждения его к даче показаний.

– Послушайте, – обратился Мейсон к Бенксу. – Когда вы поняли, что разоблачение неизбежно, вы отправились в офис, залезли в секретный сейф в полу и забрали все имевшиеся там наличные деньги, не так ли?

– Не отвечайте, не отвечайте, не отвечайте! – закричал Гилмор. – Вам инкриминируют ответ! – Гилмор повернулся к судье Майлзу: – Я протестую против такой формы перекрестного допроса. Адвокат хорошо знает, что он делает: он ставит моего клиента в тяжелое положение, подвергая риску.

– Но все в суде только что слышали заявление окружного прокурора… И совершенно не обязательно произносить по этому поводу целую речь, можно просто заявить о возражении, – разъяснил судья.

– Я протестую против того, что вопрос требует ответа, который даст возможность инкриминировать моему клиенту любое преступление, поэтому я ему советую не отвечать на вопрос.

– Вы слышали заявление вашего адвоката? – спросил судья Майлз у Родни Бенкса. – Вы согласны с такой позицией?

– Да, это и моя позиция.

– При данных обстоятельствах позиция свидетеля понятна, и суд не видит причин заставить его отвечать, – сказал судья.

– Я закончил перекрестный допрос, – заявил Мейсон.

– О ваша честь, это все выглядит так безнадежно! Все это становится похожим на фарс! – возмутился Гамильтон Бергер. – Обвинение считает, что…

Тут снова встал Мейсон:

– Могу я пояснить суду это замечание?

– В чем дело? – удивился Майлз. – Мне кажется, в интересах вашей клиентки было бы лучше, если бы окружной прокурор довел до конца мысль о том, что он собирается заявить. Если я правильно оцениваю ситуацию, он собирается внести предложение.

– Прежде чем он внесет любое предложение, я прошу суд вызвать еще раз одного свидетеля для перекрестного допроса.

– Кого из свидетелей?

– Мисс Лоррейн Лоутон.

Гамильтон Бергер поднялся, чтобы возразить, но внезапно в его глазах мелькнул азартный огонек, и он молча сел на место.

– У окружного прокурора есть возражения? – спросил судья.

– Возражений нет, – ответил Бергер.

С сомнением посмотрев на Мейсона, судья сказал:

– Я хочу сказать вам, господин адвокат, что дело находится на такой стадии рассмотрения, когда перекрестный допрос свидетеля обвинения вряд ли улучшит положение обвиняемой. Боюсь, он может его только ухудшить.

– Я это вполне понимаю, – располагающе улыбнулся Мейсон. – Но от имени моей подзащитной заявляю, что она не хочет быть оправдана при обстоятельствах, которые оставят несмываемое пятно на ее репутации. Моя подзащитная желает установления правды, только правды и ничего, кроме правды.

– Избежим излишнего разглагольствования, – призвал Гамильтон Бергер. – Вызывайте свидетельницу и будьте осторожны, так как сами можете угодить в ловушку.

– Последнее замечание абсолютно не мотивировано, – ответил судья Майлз. – Суд вполне реально может оценить обстоятельства, с которыми столкнулся обвинитель, но суд не собирается по этой причине смягчать декорум. А теперь, мистер Мейсон, вы повторно намеревались вызвать мисс Лоррейн Лоутон?

– Да, ваша честь.

– Мисс Лоррейн Лоутон, прошу занять место свидетеля.