Эрл Гарднер - Дело о бархатных коготках

Миссис Вейт повернулась и снова вышла. Дрейк, бросив на Мейсона вопросительный взгляд, закрыл за ней дверь. Ева Белтер сделала два шага в сторону выхода, после чего вдруг рухнула вперед. Мейсон поймал ее на лету. Подбежал Дрейк и взял ее за ноги. Они перенесли ее вдвоем на постель.

Делла бросила карандаш, тихо вскрикнула и отодвинула кресло. Мейсон повернулся к ней почти с яростью.

– Не двигайся с места, – прошипел он. – Записывай все, что она будет говорить. Не пропусти ни слова.

Он подошел к умывальнику, смочил полотенце в холодной воде и легонько хлопнул им Еву Белтер по лицу. Они расстегнули ей платье, смочили полотенцем декольте. Она стала жадно хватать губами воздух и через мгновение пришла в себя. Ева Белтер подняла взгляд на Мейсона:

– Перри, умоляю, помоги мне.

Он покачал головой:

– Я не могу помочь вам до тех пор, пока вы не скажете мне правду.

– Я скажу все, – простонала она.

– Хорошо. Итак, как это было?

– Так, как вы сказали. Я не предполагала только, что миссис Вейт что-то знает. Я думала, что она не слышала ни крика Джорджа, ни выстрела.

– С какого расстояния вы стреляли в мужа?

– С другого конца комнаты, – ответила она бесцветным голосом. – На самом деле у меня не было намерения это делать. Я выстрелила инстинктивно. Я взяла револьвер, чтобы защищаться, если он на меня бросится. Я боялась, что он меня убьет. У него был очень вспыльчивый характер. Я знала, что если он узнает о Гарри, то сделает что-нибудь страшное. Как только я поняла, что он все знает, я достала револьвер. Когда он двинулся в мою сторону, я крикнула и выстрелила. Потом бросила револьвер на пол. Я не помню, что с ним сделала. Я на самом деле не хотела втягивать Гарри во все это. Я была слишком потрясена, чтобы о чем-нибудь думать. Выскочила во двор, как безумная. Я не дура и знаю, какие у меня были шансы, особенно после этой истории в Бичвунд Инн. Я выбежала под дождь, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Помню, что схватила с вешалки плащ, но была настолько вне себя, что взяла старый плащ Карла, хотя мой висел рядом. Я набросила на себя плащ и стала убегать куда глаза глядят. Через минуту я немного пришла в себя и поняла, что должна позвонить вам. Я не знала еще, убила ли я его, но знала, что вы должны быть рядом со мной, если я хочу вернуться домой. Джордж не выбежал за мной, поэтому я боялась, что убила его. Это не было на самом деле убийством с заранее обдуманным намерением, я выстрелила инстинктивно. Он достал мою сумку и обыскал ее. Он часто так делал, если хотел найти какие-нибудь письма. Я не была настолько глупа, чтобы держать письма в сумке, но забыла об этих квитанциях, и Джордж догадался обо всем. Он был в ванной, когда я вернулась. Должно быть, он услышал меня. Он вылез из ванны, набросил халат и стал звать меня сверху. Как только я вошла, он сразу же стал размахивать квитанциями. Он уже знал, что в тот вечер в Бичвунд Инн я была в обществе Гарри. Он обвинил меня в массе разных мерзостей, грозил, что выбросит меня из дома без цента. Со мной случилась истерика, я схватила револьвер и выстрелила…

– И что было дальше? – спросил Мейсон.

– Когда я очутилась в лавочке и должна была вам позвонить, – продолжала она, – мне пришло в голову, что понадобится финансовая поддержка. У меня не было собственных денег, я ведь вам говорила. Джордж все держал под контролем, давал мне только крохи, да и то время от времени. Я знала, что в завещании он отписал все Карлу Гриффину и что я не получу ничего, пока наследство находится под судебным надзором. Я опасалась, что Гарри откажется от меня. А ведь мне нужна была какая-то поддержка. Поэтому я позвонила ему и сказала, что случилось несчастье и, к сожалению, он в это замешан. Какой-то мужчина, я не знаю кто, застрелил Джорджа в кабинете, а на полу лежит револьвер Гарри. Я посоветовала ему, чтобы он исчез на некоторое время и постарался сделать для полиции невозможным связать его с этим револьвером. А пока пусть он посылает как можно больше денег вам, на ведение дела. Потом я позвонила вам. Прежде чем вы приехали, мне в голову пришло, что я была бы в более выгодном положении, если бы вы также вынуждены были бы думать о своей шкуре. Я знала, что им никогда не удастся что-нибудь доказать. Вы для этого слишком ловкий и умный. Поэтому я решила, когда меня будут слишком прижимать, бросить подозрения на вас и таким образом очиститься. Я знала, что если потом меня попробуют снова обвинить, то мне уже нетрудно будет выиграть дело.

Мейсон поднял взгляд на Дрейка и покачал головой:

– Милая клиентка, а?

Раздался стук в дверь. Мейсон посмотрел на присутствующих, потом подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял Сидней Драмм, а за ним какой-то мужчина.

– Привет, Перри. Нам пришлось чертовски повозиться, прежде чем мы тебя нашли. Мы пришли за Деллой Стрит в отель, но не знали, под какой фамилией ты выступаешь. Мне неприятно отрывать тебя, но тебе придется потрудиться пройти с нами. Прокурор хочет задать тебе пару вопросов.

Мейсон кивнул.

– Входите, господа, – пригласил адвокат.

Ева Белтер издала тихий вскрик.

– Ты должен меня защищать, Перри. Я сказала все. Ты не можешь оставить меня.

Мейсон посмотрел на нее и внезапным движением повернулся к Драмму.

– Тебе повезло, Сидней, – заявил он. – Ты можешь произвести сенсационный арест. Это миссис Ева Белтер, которая только что сама призналась в том, что убила своего мужа.

Ева Белтер вскрикнула и подняла на него глаза. Она, пошатываясь, поднялась с постели. Драмм посмотрел на окружающих.

– Факт, – подтвердил Дрейк.

Мейсон показал рукой на Деллу:

– У нас все записано, черным по белому. Есть свидетели, и признание записано слово в слово.

– Это, наверное, тебе повезло, Перри, – ответил Драмм. – Ты должен был быть арестован по обвинению в убийстве.

– Я не вижу в этом никакого везения. – В голосе Мейсона была ярость. – Я готов был дать ей шанс до тех пор, пока она поступала со мной честно. Но когда я прочитал в газете, что она пытается свалить вину на меня, то решил проучить ее.

– Это правда, что ты знаешь, где находится Гаррисон Бурк? – спросил Дрейк.

– Откуда? – ответил Мейсон. – Я не двигался с места и не выходил из этой комнаты со вчерашнего дня. Сидел и думал. Я связался только с миссис Вейт. Я сказал ей, что Ева Белтер должна быть здесь утром и просит подтвердить одно заявление, которое она хочет сделать в прессе. Затем я послал за миссис Вейт такси, вот и все.

– Это значит, что она вовсе не подтвердила бы твоей истории?

– Не знаю. Не думаю. Я вообще с ней не разговаривал. Она не хочет со мной разговаривать. Но я уверен, что она что-то скрывает. Эта женщина что-то знает. Я хотел только, чтобы ты приоткрыл дверь и чтобы Ева Белтер увидела ее. Мне нужно было маленькое психическое давление.

Ева Белтер с белым лицом всматривалась в Мейсона.

– Бог вас накажет, – прошипела она. – Как вам не стыдно бить женщину ножом в спину?

Последний штрих внес в дело Сидней Драмм:

– Господи, ведь это Ева Белтер выдала нам, где ты находишься, Перри. Она сказала, что должна быть у тебя утром, но велела нам подождать, пока появится кто-нибудь другой, и делать вид, что мы за кем-то следили. Что мы вроде бы пришли за Деллой Стрит или за кем-то другим, а не за ней.

Мейсон ничего не ответил, только на его лице отразилась большая усталость.

Перри Мейсон сидел в своем кабинете. Он выглядел очень измученным. Напротив сидела Делла Стрит, избегая его взгляда.

– Мне казалось, что ты ее не любишь, – заметил Мейсон.

Она не посмотрела в его сторону.

– Я ее ненавижу, но мне как-то не по себе из-за того, что именно ты вынужден был разоблачить ее. Она верила, что мы вытащим ее из этой истории, а ты выдал ее в руки полиции.

– Я просто-напросто не позволил сделать из себя козла отпущения.

Она пожала плечами:

– Я знаю тебя уже пять лет, шеф. Все это время клиенты были для тебя на первом месте. Ты не выбирал себе дел и не выбирал клиентов. Ты принимал их такими, какие они есть. Некоторые были осуждены, но большинство оправдано. Однако еще ни разу не было так, чтобы ты от кого-нибудь отвернулся, пока дело не завершено.

– Что это вдруг тебя потянуло на проповеди?

– Сама не знаю.

– Ну, тогда говори.

Она тряхнула головой:

– Я все сказала.

Он встал, обошел стол и положил ей руку на плечо:

– Делла, я хочу попросить об одном одолжении.

– О чем же, шеф?

– О крошке доверия, – ответил он.

Она подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза:

– Ты хочешь сказать?..

Он кивнул:

– Она еще не осуждена и не будет осуждена, пока присяжные не признают ее виновной.

– Но она не захочет вообще с тобой разговаривать. Она найдет себе другого адвоката после того, как ты заставил ее признаться. Ты не убежишь от того, что она показала. Она повторила все в полиции и подписала.

– Я не должен ни от чего убегать. Это суд должен доказать ее вину. Если присяжные будут иметь хоть какие-то обоснованные сомнения, то они должны оправдать ее. Я еще ее из этого вытащу.