Рекс Стаут - И быть подлецом

– Значит, яд в конце концов предназначался Орчарду.

– Я так полагаю. Согласен, что это тяжело проглотить, у меня это застревает в горле.

– У меня тоже. – Крамер был настроен скептически. – Кое-что вы проглядели. Вам так понравилось притворяться преступником, что вы даже не упомянули, кто ото на самом деле. Это терпеливая безжалостная птичка, которая вытягивает ежегодно больше полумиллиона долларов. Не назовете ли вы мне его имя и адрес?

– Нет, – твердо сказал Вульф. – Я сильно сомневаюсь, что вы можете покончить с ним, а если вы попытаетесь это сделать, он узнает, кто назвал его. В таком случае мне придется вступить с ним в схватку, а мне этого не хочется. Я работою для того, чтобы зарабатывать деньги и хорошо жить, у не для того, чтобы бороться за жизнь. Я не хочу, чтобы моя работа ограничивалась этой примитивной крайностью.

– Чепуха. Вы рассказали мне приснившийся сон. Вам просто не по себе при мысли о том, что вы знаете не все, поэтому вы и заливаете мне, что знаете его имя. Вы даже не знаете, существует ли он, то есть находитесь в таком же положении, как и Орчард.

– Я-то как раз знаю. Я гораздо умнее, чем мистер Орчард.

– Как угодно, – великодушно заключил Крамер. – Продайте ему орхидеи.

Что мне с вашего рассказа? К моему отделу он не имеет отношения. Если он не стоял за этими убийствами, то он мне не нужен. Мое дело – убийство.

Предположим, что это вам не приснилось и все так, как вы сказали, что из этого следует? Как вы или я можем продвинуться хотя бы ну дюйм? Неужели вы пригласили меня сюда для того, чтобы рассказать о чертовых газетах в двенадцати городах?

– Частично для этого. Я не знал, что сержант одного из участков о чем-то вспомнил. Но это не все. Не хотите ли вы мне рассказать, почему мисс Коппел пыталась сесть на самолет?

– Конечно, хочу, но не могу, потому что не знаю. Она говорит, что хотела повидать больную мать. Мы попытались найти другую причину, которая понравилась бы нам больше, но бесполезно. Ей запрещено покидать штат.

Вульф кивнул.

– Нет плодотворной версии, не так ли? На самом деле я пригласил вас, чтобы дать совет. Хотите его получить?

– Я вас слушаю.

– Надеюсь, вам это понравится. Вы сказали, что послали людей поработать среди тех, кто хорошо знал подписчиков Орчарда, о которых вы знаете. Что касается профессора Саварезе и мисс Фрейзер, то ничего отыскать не удалось. Вы, вероятно, ожидали этого, поскольку эти двое предложили вполне правдоподобные причины своей подписки. Почему бы не пострелять по другой мишени? Сколько людей вы можете привлечь к этой работе?

– Сколько я пожелаю.

– Тогда пошлите с десяток человек или даже больше поработать с мисс Венс, точнее сказать, с ее окружением. Проделайте это тщательно. Скажите своим людям, что задача состоит не в том, чтобы выяснить, получал ли кто-то анонимные письма, касающиеся мисс Венс. Скажите им, что это известно наверняка, а их задача в том, чтобы выяснить, о чем были эти письма, кто получал их и когда. Это потребует максимальной настойчивости, которую позволяет кодекс полицейского. Человек, которому удастся получить хотя бы одно из писем, будет немедленно повышен в звании.

Крамер сидел нахмурившись. Возможно, он занимался тем же, что и я, прокручивая в памяти все, что делала мисс Венс в нашем присутствии или в нашем отсутствии. Наконец он спросил:

– Почему именно она!

Вульф покачал головой.

– Если я объясню, вы решите, что я пересказываю еще один сон. Могу вас уверить, что причины вполне весомы.

– Сколько писем и у какого количества людей?

Вульф поднял брови.

– Мой дорогой сэр, если бы я знал, разве бы я позволил вам заняться этим? У меня уже были бы свидетельства, а она сидела бы здесь. Почему вам это не нравится? Я просто предлагаю конкретный способ расследования в отношении конкретного лица, оторое вы мучаете более трех недель.

– Но теперь вы позволили мне заняться этим. Если в этом есть какой-то смысл, почему вы не наймете людей на деньги клиентов и не поручите им эту работу?

Вульф фыркнул. На его лице было написано разочарование.

– Прекрасно, – сказал он. – Я так и сделаю. Можете не беспокоиться.

Без сомнения, ваши догадки гораздо лучше. Глядишь, еще один сержант вспомнит о чем-нибудь, что произошло в начале века.

Крамер встал. Я думал, что он молча уйдет, но он заговорил:

– Это чертовски глупо, Вульф. Вы никогда не услышали бы об этом сержанте, если бы я не сказал вам об этом добровольно.

Он повернулся и вышел прочь. Я готов был сделать скидку им обоим: нервы их были на пределе. Крамер за три недели расследования, а Вульф за две не продвинулись ни на шаг в поисках убийцы Сирила Орчарда.

Должен признать, что рывок в сторону Элинор Венс был для меня необъяснимым. Я надеялся, что по крайней мере сейчас мы наймем себе помощников, но, когда я спросил Вульфа, не связаться ли мне с Солом, Фредом и Орри, он лишь промычал в ответ. Ничего удивительного в этом не было, поскольку это согласовалось с нашей новой политикой позволить все делать полицейским. Наверняка первым шагом Крамера по возвращении к себе была организация разнюхивания фактов об анонимных письмах, касающихся Элинор Венс.

После обеда я решил небольшую личную проблему, получив у Вульфа разрешение расплатиться с долгом, хотя для него я сформулировал вопрос иначе. Я сказал ему, что хотел бы позвонить Лону Коэну и намекнуть ему, как распространялась подписка на «Ипподром» и «Чего ожидать». Конечно, не называя имен и даже не намекая на существование безжалостного гения. Моими аргументами было то, что а) Вульф выудил это сам и Крамер не имеет на это авторского права, б) было бы желательным иметь газету, которая чем-то нам обязана, в) это пойдет им на пользу после той злобной редакционной статьи, которую они напечатали, и г) эта публикация, возможно, зажжет костер, дым от которого послужит нам сигналом. Вульф кивнул, но я подождал, пока он поднимется в оранжерею, прежде чем позвонить Лону и расплатиться с ним.

Если бы я позвонил в присутствии Вульфа, то при его подозрительности любое слово или оттенок интонации могли бы вызвать вопросы.

Еще одно предложение, с которым я выступил позже, не имело такого успеха. Вульф начисто отверг его. Поскольку я должен был забыть имя Арнольда Зека, я заговорил о мистере Дункане. Я напомнил Вульфу его слова Крамеру о том, что нанятый Дунканом человек мог видеть убийцу Бьюлы Пул и даже может назвать его. Я предложил позвонить по телефону в Мидленд и попросить, чтобы Дункан перезвонил Вульфу. Если он это сделает, Вульф может предложить следующую сделку: если Дункан назовет убийцу, его собственное имя не будет упоминаться, Вульф забудет, что он когда-либо слышал о ком-то, чья фамилия начинается с З, прошу прощения – с Д. В ответ мне оторвали голову. Вопервых, Вульф никогда не пойдет на сделку с преступником, особенно с таким отвратительным, и, во-вторых, никаких дальнейших отношений между ним и этим безымянным мерзавцем не будет, разве что мерзавец сам не вступит в контакт. Мне это казалось недальновидным.

Если он не хотел связываться с этой птицей до тех пор, пока не будет вынужден этого сделать, почему бы не получить то, что возможно. Тем же вечером после ужина я попытался снова предложить это, но он просто не стал со мной разговаривать.

Но следующее утро в пятницу к нам зашли двое посетителей, которых мы довольно давно не видели: президент «Хай спота» Уолтер Б. Андерсон и Фред Оуэн из отдела информации. Когда незадолго до полудня зазвонил дверной звонок и я увидел их на пороге, мои намерения были другими, чем в первый раз. С ними не было фотографов, они были уважаемыми клиентами, кроме того, они вполне могли спрятать где-нибудь оружие: например, шляпную булавку, которую собрались применить против Вульфа. Так что, не заходя в кабинет для консультации, я впустил их в дом.

Вульф приветствовал их без особого восторга, но и без раздражения. Он даже спросил, как они себя чувствуют. Пока они рассаживались, Вульф устроился в кресле так, чтобы следить глазами за обоими, не перенапрягая при этом шеи. Он даже заговорил извиняющимся тоном:

– Неудивительно, джентльмены, что вы начинаете терять терпение, но я раздражен точно так же. Естественно, что ни один убийца не хочет быть пойманным, но этот, по-видимому, в особенности, Не хотите ли вы, чтобы я рассказал о том, что уже достигнуто?

– Мы все прекрасно знаем, – заявил Оуэн. На нем были темнокоричневый двубортный пиджак, который выглядел так, как будто потребовалось по крайней мере пять примерок, чтобы довести его до нынешнего вида.

– Мы неплохо осведомлены, – поправил его президент. Обычно я спокойно отношусь к рьвлым краснощеким людям, но, когда этот странный тип открывал рот, я испытывал желание заткнуть его, причем не при помощи слов.

Вульф нахмурился.

– Я признал за вами право на раздражение. Не стоит настаивать на этом.