Рекс Стаут - Завещание

Я прочитал: «Арчи, меня нет дома. Н. В.». И швырнул листок в урну.

– Ха-ха-ха, – сказал я и пошел к себе наверх спать.

Утром, когда Фриц вернулся после доставки завтрака в спальню босса, я ожидал вызова для доклада, но для меня никаких сообщений не было. Ну ладно, подумал я, коли наш большой бизон желает делать вид, будто стоит обычное воскресное утро, я тоже могу поиграть в эту игру. И я устроился на кухне перед омлетом с анчоусами и утренней газетой, где делу Даннов, Хоторнов, Штауффера и Карн было посвящено три страницы текста и дюжина фотографий. Кто-то в округе Рокленд проговорился, и спекуляциям о неслучайности гибели Хоторна не было конца. Завтрак получился бесподобным.

Последние опасения, что Вульф погрузился в транс, рассеялись вскоре после девяти часов, когда появились Орри Кетер и Фред Даркин. Выяснилось, что им велено прибыть немедленно и ожидать дальнейших распоряжений. Для меня это стало большим облегчением, но я по-прежнему не собирался первым принимать меры к тому, чтобы возобновить общение.

Тем не менее первый шаг пришлось сделать мне, так как поступил звонок от инспектора Кремера. Я поговорил с ним, повесил трубку и позвонил в оранжерею (я знал, что босс там, так как слышал гудение его лифта). Он ответил. Я обратился к нему со всей официальностью:

– Доброе утро, сэр. Только что звонил инспектор Кремер из отдела по расследованию убийств. Он не спал всю ночь, хочет видеть вас и прибудет к нам в начале первого. Он работает над делом об убийстве. Существует две разновидности детективов, которые имеют дело с убийствами. Одни спешат прибыть на место преступления, другие спешат покинуть его. Инспектор Кремер относится к первой разновидности.

– Я же написал тебе, что меня нет дома.

– Вас не может не быть дома бесконечно. Есть ли указания для Орри и Фреда?

– Нет. Пусть ждут.

Связь прервалась.

Часом позже, в положенное время, его лифт спустился и он вошел в кабинет. Я дождался, когда он прижмет кресло к полу своим весом, и затем высказался:

– Как вижу, вы намерены делать вид, будто ничего не произошло. Да, длительным конфликтом ничего не достигнешь, соглашусь. Но одно я все же скажу: это была самая нелепая выходка за всю историю расследования преступлений. На этом все. А теперь что касается моего…

– В моем поведении не было ничего нелепого. Я избрал самый разумный выход…

– Вы не убедите меня в этом и за тысячу лет. Хотите услышать мой отчет?

Он вздохнул, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Выглядел он свежим, как маргаритка, и беззастенчивым, как танцовщица в стриптиз-клубе.

– Начинай.

Я выдал ему полный отчет за вчерашний вечер, со всеми подробностями, по памяти, так как записей не делал. Доклад получился длинным. Босс вопросов не задавал и позволил мне закончить, ни разу не прервав меня. Когда мой рассказ подошел к концу, он выпрямился в кресле и позвонил, чтобы принесли пива.

– Безнадежно, – вынес он свой вердикт. – Говоришь, тебя вызвали последним? Они допросили всех остальных?

– Думаю, да, всех или почти всех. Первое вероятнее.

– Безнадежно. Я имею в виду для нас. Упорством и настойчивостью полиция могла бы разорвать этот круг, но я сомневаюсь в этом. Слишком уж он прочный. Они все были в загородном доме, когда убили Хоторна. И они все были в резиденции на Шестьдесят седьмой улице, когда убили Наоми Карн. Их чересчур много. Я могу выяснить правду, если очень постараюсь. Но что мне с ней делать? Смогу ли я доказать ее? Как? Им правда не нужна. Не нужна даже Данну, хотя он думает обратное. И мне она тоже ни к чему, если я не смогу ее использовать. Особенно учитывая то, во сколько обойдется ее установление. Нужна она мне?

– Нет, сэр. Но небольшой депозит в банке вам бы не помешал.

– Это я понимаю. Но смерть мисс Карн сделала невозможным расследование по поводу завещания. Если же она сама оставила завещание… Безнадежно.

– Тогда зачем внизу сидят Фред и Орри? Они ведь обходятся нам по восемь баксов в день. Для придания нашей конторе колорита?

– Нет. Я не приму окончательного решения, пока не увижусь с инспектором Кремером. И с клиентами, которые наверняка появятся сегодня. Двое или трое из них, как мне кажется, захотят меня увидеть.

– Еще как захотят, – согласился я. – Штауффер захочет подкупить вас. Дэйзи захочет продать вам очередную идею с васильком. И конечно, Сара захочет, чтобы вы отыскали ее фотокамеру. О, я забыл вам об этом сказать. Она жаловалась мне, что ее камеру украли.

– Мисс Данн? Когда?

– Вчера вечером. Как раз перед тем, как за мной послали. В смысле – тогда она мне рассказала. А сам факт пропажи она обнаружила вчера днем. Фотокамера была в комнате, которую ей выделили в резиденции Хоторна. Также исчезли две катушки пленки, лежавшие то ли у нее в сумке, то ли в чемодане. Она сказала, что всех расспросила, включая слуг, но ничего не выяснила.

– Пленка уже была отснята?

– Не знаю. Не успел уточнить, потому что наш разговор был прерван посыльным от Кремера.

– Привези мне мисс Данн. Сейчас же.

Я вытаращил глаза на Вульфа:

– Она не предлагала награды за помощь.

– Привези ее, пожалуйста! Это наш первый шанс подобрать то, что упало. Может, виновата всего лишь вороватая прислуга… Но пропавшая пленка подсказывает мне, что это не так. Кто-нибудь знает, что мисс Данн рассказала тебе об этом?

– Да, Энди и Селия. Я не могу позвонить ей, потому что копы…

– Я же не просил звонить ей! Я сказал: привези! Привези ее сюда!

Сидя за рулем родстера, я сочинил две-три остроумные уловки, которые позволили бы вытащить профессионального дьяволенка из резиденции, не побеспокоив ни полицию, ни родственников. Однако к моменту прибытия на Шестьдесят седьмую улицу я решил, что прямой путь всегда самый короткий и эффективный.

Полицейский, в чьи обязанности входило разгонять зевак, счел мое присутствие в доме излишним. Но я сумел проложить себе путь языком, добрался до двери, нажал на звонок и был допущен внутрь дворецким. Я спросил мистера Данна.

Через несколько минут Данн присоединился ко мне в гостиной. Выглядел он так, словно не спал неделю и больше вообще не надеялся сомкнуть глаз. Я сказал ему, что Ниро Вульф уехал прошлым вечером из резиденции, дабы кое-что предпринять без помех со стороны полиции. Сейчас он дома и работает над данным ему поручением. Бедняга был настолько измучен свалившимися на него проблемами, что не смог задать ни единого толкового вопроса. Лепетал что-то маловразумительное. Мол, он не видит, чем Вульф может быть полезен в такой ситуации. Он очень надеется, что Вульф сумеет что-то сделать, но ведь уже ничего не исправишь. Есть ли у Вульфа какие-нибудь идеи…

Никогда не думал, что мне доведется хлопать Джона Чарльза Данна по плечу, чтобы приободрить. Но довелось-таки, и я потратил двадцать минут, пытаясь убедить его, что Ниро Вульф разгонит облака и на небе вновь засияет солнце. Частично мои действия были вступлением к известию о том, что Ниро Вульф желает увидеться с дочерью госсекретаря Сарой. Однако, когда я наконец решился сказать об этом, Данн даже не полюбопытствовал, зачем она нам понадобилась. Он уже несколько месяцев испытывал стресс, а последние события его просто доконали. Он послал дворецкого за дочерью, и через несколько минут я уже усаживал ее в родстер.

Но, достигнув дома Вульфа, я проехал мимо, не сбавляя скорости, ярдов восемьдесят или около того и только потом остановился у обочины. Сара Данн посмотрела на меня удивленно:

– В чем дело? Ваш дом вон там, правильно?

– Да, но сейчас перед ним стоит машина инспектора Кремера. А чего он не узнает, то его не заденет. Подождем здесь, пока он не уедет.

– Эх, какая досада. А хотя – какого черта! Это было бы просто замечательно, все эти приключения, если бы не было бы так… если бы это случилось не с моей с-семьей…

Я похлопал Сару по руке. У нее задрожала нижняя губа, а мне не хотелось, чтобы она плакала.

– Все в порядке, сестренка. Как-нибудь я сделаю из вас настоящего детектива.

Мои старания привели только к тому, что ее губа задрожала еще сильнее. И я оставил девушку в покое. Развернувшись на сиденье, я наблюдал за улицей через заднее стекло и минут через десять увидел, как из нашей двери вышел Кремер и стал спускаться по ступеням крыльца. Я завел машину, объехал квартал вокруг и, снова вернувшись на Тридцать пятую улицу, припарковался перед домом.

Я лишь вполуха прислушивался к тому, как Вульф начинает беседу с Сарой Данн. Нет, я был не настолько туп, чтобы не усмотреть за кражей фотокамеры и пленки желания скрыть что-то связанное либо с завещанием, либо с убийством. Разумеется, такая возможность существовала. Но я не очень в нее верил по двум причинам. Во-первых, после сногсшибательных признаний Сары в предательстве интересов отца и убийстве дяди я хотел иметь весомые доказательства того, что факт кражи вообще имел место быть. В-вторых, Сара, при всей своей взбалмошности, была неглупой девушкой. Она должна была давать себе отчет в том, что поиски украденной камеры неизбежно приведут к кому-то из членов ее семьи или близких к ней персон. Только следующей зимой, пригласив Сару на шоу, я узнал, что с самого начала она думала, будто знает убийцу Ноэла Хоторна и Наоми Карн, и это был несимпатичный ей человек.