Глэдис Митчелл - Убийство в опере

После ухода Мойры она послала за Харствудом.

Поговорила с ним о том о сем, затем неожиданно спросила:

— Ты действительно думал, что убийца — мисс Клиффордсон?

Юноша покраснел.

— Только, пожалуйста, ей не говорите. Это было давно, в самом начале. А сейчас я так не думаю.

— Разумеется, я ей не скажу, — заверила юношу миссис Брэдли и с облегчением его отпустила.

В любом случае он и Мойра к убийству были непричастны. Теперь оставалось разобраться, — она улыбнулась только что придуманному каламбуру, — с «Приключениями славного мистера Смита»[6].

Прежде чем послать за Смитом, миссис Брэдли просмотрела записи в блокноте, относившиеся к рассказу мисс Сули о встрече с Хелмом, когда он расспрашивал ее о школе, и она сказала, что там работает Келма Феррис. Этого Хелм, видимо, не знал. Еще миссис Брэдли перечитала записи, касающиеся убийства, остановив внимание на двух фрагментах.

В первом значилось:

«Смит, Дональд, учитель рисования в старших классах. Имеет мотив для убийства Келмы Феррис. Она разбила небольшую глиняную фигуру Психеи, над которой он работал.

Примечание: Смит рассчитывал получить за работу двести пятьдесят фунтов. Это большие деньги для неизвестного (?) художника. Из первого разговора с Алкестой Бойл: «Смит не тот человек (то есть не ее возлюбленный). И я одолжила ему двести пятьдесят фунтов, чтобы он смог компенсировать потерю Психеи». Причем сказала она это сама, я даже не спрашивала (см. с. 15)».

Миссис Брэдли раскрыла нужную страницу. Там говорилось:

«В ответ на мой вопрос Дональд Смит признался, что действительно был очень зол (из-за статуэтки), но потом успокоился. Алкеста одолжила ему деньги, чтобы вернуть Аткинсону».

Миссис Брэдли кивнула и послала за Смитом.

— Должна предупредить вас, мой дорогой, — сказала она, когда он вошел, — что все сказанное вами может быть использовано как улика.

— Понимаю. — Смит медленно опустился в кресло и оперся левым локтем на спинку.

— Во-первых, мне хотелось бы знать, — продолжила миссис Брэдли, — сколько может стоить гипсовая статуэтка высотой около сорока сантиметров работы ныне живущего неизвестного художника?

— Не знаю, — ответил Смит. — Сколько художник запросит, столько и заплатите, если она вам действительно нужна.

— Но я готова выложить не больше тридцати фунтов.

— Вот как? А эта работа уже где-нибудь выставлялась?

— Нет. Она сделана по заказу, но заказчик, кажется, то ли куда-то уехал, то ли еще что. Скульптор сказал моей приятельнице, что надеется получить за нее двести фунтов или больше.

— Да он шутник.

— Вы так думаете? И в то же время убедили миссис Бойл, что ваша Психея, которую разбила мисс Феррис, именно столько и стоит.

Смит потер ладонью лоб.

— Такое было? Не могу вспомнить. Должно быть, тогда я был навеселе. Но, должен заметить, моя Психея была больше.

Миссис Брэдли посмотрела на него пронизывающим взглядом.

— Знаете, Дональд, вы меня просто восхищаете. Так держаться умеет не каждый. Расскажите, пожалуйста, о деле, относительно которого приходил к вам в день спектакля Катлер.

Смит томно прикрыл глаза. Казалось, еще чуть-чуть — и он заснет.

— Какой Катлер?

— Тот, которому вы пообещали двести пятьдесят фунтов за то, что он утопит миссис Хэмстед, — любезно сообщила миссис Брэдли.

— Ах, вот вы о чем, — оживился Смит. — Но меня к этому делу вам не удастся прицепить ни с какого боку. На свете существуют двое, созданные друг для друга, Фред и Алкеста, и соединиться им мешает несчастная алкоголичка, признанная душевнобольной, содержащаяся, как и положено, в сумасшедшем доме, окруженном живой изгородью, через которую пролезет и трехлетний ребенок. И вот однажды она как следует набралась и вышла прогуляться вокруг пруда. Ну и свалилась в воду. Спрашивается, какое к этому отношение имею я? Катлер — другое дело. Когда она появилась, вдрызг пьяная, ему оставалось просто чуть подтолкнуть ее в воду, а потом аккуратно прижать голову разветвленной палочкой. Не понимаю, почему таких больных выпускают гулять без сопровождения. И этим искушают убийц, подобных Катлеру.

— А как вы на него вышли? — с добродушным видом поинтересовалась миссис Брэдли.

— Дал объявление, — с улыбкой ответил Смит. — Примерно следующего содержания: «Приглашаются оправданные судом убийцы, желающие заработать двести пятьдесят фунтов». В газетах решили, что это какой-то тайный шифр или нелепая шутка. Но поскольку закону это не противоречило, а деньги есть деньги, то объявление напечатали. И на него в конце концов отозвался этот самый Катлер.

— А если бы вашим объявлением заинтересовалась полиция?

— Я бы сказал, что пошутил. Сделал это на пари. И мне бы поверили. Кроме того, я выбрал правильные газеты. Не какой-то низкопробный мусор, а солидные, выходящие каждое утро. Объявление появлялось целых две недели, и никто не задавал никаких вопросов.

— А потом он явился к вам под видом электрика. Но денег своих не получил?

— Да. Он немного загримировался. Не сильно, но достаточно, чтобы его не могли опознать по фотографии. Неглупо придумал. А насчет денег устроил шумную сцену, уж не помню, как там все было. Но я его успокоил. Пригрозил, что, если он не уйдет, я повешу на него убийство Келмы Феррис. Катлер был на территории школы как раз в это время, и они были знакомы.

— Значит, вы к тому времени знали, что Келма Феррис убита?

— Я никогда этого не отрицал, — произнес Смит, вновь напуская на себя томный, скучающий вид. — Но к ее убийству отношения не имею, и с этой стороны не стоит копать. Да, ответственность за гибель миссис Хэмстед я признаю, но ничуть об этом жалею. А кто расправился с бедной Келмой, это уж вы распутывайте.

— А вы знаете, что мистер Хэмстед с тех пор даже не подходит к Алкесте Бойл? Я полагаю, его мучает совесть, которая у вас, кажется, отсутствует.

— Хэмстед подозревает, что смерть его супруги не случайна. Он говорил мне об этом. — Смит нагло усмехнулся. — Но все пройдет. Как я сказал, они с Алкестой просто созданы друг для друга, так почему между ними должна стоять какая-то конченая женщина. Не человек, а недоразумение. Повезло, что коронер не стал заморачиваться, быстро составил заключение. А насчет совести, это вы напрасно. Она у меня присутствует и даже мучает. Но только по одному поводу — почему эта мысль не пришла мне в голову лет десять назад.

— А относительно смерти девушки в гостинице в Богноре вам что-нибудь известно? — спросила миссис Брэдли.

— Да. Эта смышленая плутовка ворошила корреспонденцию Катлера и наткнулась на кое-что, достаточное для шантажа. Катлер струсил, и ему ничего не оставалось, как ее прикончить. Вот такое дело.

— Понимаю, — вздохнула миссис Брэдли. — Спасибо, любезный.

Смит встал и медленно направился к двери. Закрыв ее за собой, он тут же снова открыл ее и, сунув в щель голову, произнес:

— А тайна смерти Келмы Феррис до сих пор не раскрыта?

Миссис Брэдли кивнула в ответ, и он наконец ушел. А она взяла с полки том современной поэзии и углубилась в чтение.

Учителя приходили в перерыв, что-то оставляли, что-то брали и снова исчезали, но миссис Брэдли не замечала их, поглощенная поэзией. Наконец, снова оставшись одна, она отложила книгу и принялась размышлять вслух:

— Он подготовил гибель миссис Хэмстед и косвенно виноват в смерти Сьюзи Козенс. Но к убийству Келмы Феррис учитель рисования Смит отношения не имеет. В его действиях просматривается извращенная филантропия. Он считает себя благодетелем. Короче, Богом. Многие художники себя таковыми считают. Не все, конечно, ноте, которые имеют способность к творчеству при отсутствии развитого ума. Но если это не он, то кто же? — Она принялась листать блокнот. — Мисс Камден, Мойра и Харствуд отпадают. Значит, это сделал кто-то, у кого была возможность, но еще не ясен мотив.

Миссис Брэдли закрыла блокнот и встала.

— Боже, как они мне все надоели.

Миссис Брэдли вернулась в свое жилище, где ранее обитала Келма Феррис, и провела полтора часа, составляя заключение по делу, связанному с убийством Сьюзи Козенс, которое и отправила начальнику полиции графства. А тот передал его инспектору Брирдону.

В результате Катлеру было предъявлено обвинение в убийстве Сьюзи Козенс. Нашлась свидетельница, горничная из особняка, которая подтвердила показания миссис Козенс о том, что Катлер действительно заходил в тот вечер в особняк и спрашивал Сьюзи.

Затем был суд, где присяжные признали его виновным по всем пунктам, а последующая апелляция была отклонена.

Но это случилось позже, а сейчас миссис Брэдли, отправив письмо, принялась раскладывать пасьянс. Когда же он ей наскучил, она вытащила блокнот и начала записывать все относящееся к Келме Феррис, что приходило в голову.