Джон Карр - Убийства в замке Баустринг

Инспектор уставился в окно, щурясь от солнечного света.

— У меня есть и были веские доводы, — продолжал Гонт. — Если вы подниметесь со мной наверх, я смогу наглядно убедить вас в том, что вы ошибаетесь. На вашем месте я бы не стал добиваться ареста Сондерса, так как здесь все не так просто.

— Вот именно! — воскликнул сэр Джордж. — Я вспомнил, что Фрэнк сказал нам сегодня утром…

— Сегодня утром? — Гонт вскинул брови.

— Да. Вы с инспектором были наверху… Фрэнк сказал, что Сондерс ждал его у него в комнате прошлой ночью, когда он поднялся наверх. Фрэнк велел Сондерсу идти спать. Сондерс ушел, а спустя какое-то время снова появился, в пальто и со странным выражением лица. Сондерс был явно обеспокоен. Он забрал свое пальто из чулана… — Сэр Джордж замолчал, пристально глядя на Гонта.

Тот кивнул:

— И обнаружил в кармане пистолет, из которого только что стреляли…

— Понятно, — медленно проговорил Мэссей. — Но почему он сразу не выбросил пистолет? Зачем рассказывал всякие небылицы сегодня утром?

Сэр Джордж принялся расхаживать из угла в угол. Затем он остановился и сказал:

— Все очень просто. Он тогда не знал, что произошло преступление. Он понял это только сегодня утром, когда мы начали свои расспросы, и потому выболтал то, что пришло ему на ум… Думаю, он решил, что Фрэнк Стайн хочет, чтобы он взял вину на себя.

— Я тоже так думаю, — сказал Тэрлейн.

…Итак, был уже конец дня, когда он и Гонт прогуливались в переднем дворе замка. День выдался теплый, тихий — как нередко бывает в сентябре. Морской ветерок доносил запах нагретой за день хвои.

Между Гонтом и инспектором Тейпом состоялось что-то вроде совещания. Тэрлейн не присутствовал при этом, но заметил, что инспектор был, очевидно, взволнован, когда покидал библиотеку.

Большинство обитателей замка уже спали. Им не удалось выспаться минувшей ночью, и теперь они, скованные страхом и усталостью, погрузились в сон.

По затянутому плющом фасаду поползли тени, но окна оставались светлыми…

Гонт, постукивая костяшками пальцев по потемневшим каменным вазам террасы, мимо которых проходил, какое-то время молчал. Наконец он сказал:

— Фрэнсис Стайн обещал присоединиться к нам и прогуляться вместе по парку. Я собираюсь поговорить с ним… очень серьезно.

— О Сондерсе? — рассеянно спросил Тэрлейн, наблюдая за голубями, порхающими вокруг солнечных часов во дворе, и юркими воробьями.

— В том числе. Об играх, например. Похоже, они все в Баустринге помешаны на играх.

Тэрлейну казалось, что он в Баустринге уже целую вечность. А ведь прошли всего одни сутки! Ему вспомнилась вчерашняя поездка. Ветер и шум моря, тарахтение двуколки и Фрэнсис, размахивающий кнутом… Сэр Джордж, укутанный в кричащие одежды, и голос Фрэнсиса: «…вы выключаете свет и кричите, или еще что-то». Наблюдая сейчас за голубями, Тэрлейн испытывал нелепое желание засмеяться.

— Да, — сказал он. — Игры… Вы выключаете свет и кричите, или еще что-то…

Гонт резко повернулся.

— Почему вы сказали это? — спросил он.

— Эту фразу произнес вчера Фрэнсис.

— Пророчество какое-то! — сказал Гонт, покусывая мундштук своей трубки. — Мне это не нравится. Но в любом случае вот и наш пророк.

Хмурый Фрэнсис вышел на террасу. Он задержал дыхание, увидев Гонта.

— Послушайте, — начал он, — послушайте… — Прошло какое-то время, прежде чем он смог продолжить. — Я не слишком хорошо умею выражать благодарность, мистер Гонт, но если вам нужен этот средневековый замок, забирайте его. Инспектор Тейп был, оказывается, убежден — невежественный, беспомощный осел, вот он кто! — что Сондерс… Представляете? Я не знаю, как вам удалось переубедить его, но… я хочу сказать… Словом, огромное вам спасибо. Ну вот. Я облегчил свою душу. — Он перевел дыхание. — Я знал, что все это, конечно, было подстроено. Убийца подкинул этот пистолет в карман пальто Сондерса, а Сондерс… бравый малый… Но почему Сондерс? Почему из всех людей в доме выбрали именно его?

— Если вы не против пройтись с нами по парку, — сказал Гонт, — думаю, смогу ответить на этот вопрос. Куда пойдем?

— Тут есть Королевское озеро. Обычно мы показываем его гостям. Каким-то сторонникам короля, а если точнее — солдатам роялистской армии случилось оказаться здесь во времена войн эпохи Оливера Кромвеля. Говорят, будто основные силы «круглоголовых» неожиданно напали на них, порубили саблями и сбросили в это озеро. Окрестные утверждают, что пятна, которые иногда появляются в воде, — это кровь. Впрочем, это место ничем не хуже других. Помогите мне открыть эти ворота.

Тропинка вилась среди дубов и сосен и вела в запущенный парк. Тэрлейн с удовольствием вдыхал влажный воздух, пахнущий землей. За мысом виднелась сверкающая полоска серого моря. И это сверкание слегка преображало темный и сонный парк. Кто-то жег листья. Какое-то время все молчали.

— Слушаю вас, — сказал Фрэнсис. — Я знаю, вы не хотели, чтобы кто-то нас услышал, но мы здесь в безопасности… Слышите птиц в том кустарнике? — Он повернулся, прислонился спиной к дереву, и Тэрлейн увидел, что он очень бледен. — Если вы намерены предъявить мне обвинения…

Вытащив трубку изо рта, Гонт покачал головой:

— Я намерен объяснить вам, почему выбор убийцы пал на Сондерса, — сказал он с расстановкой.

— Почему, мистер Гонт? Идиотский какой-то замысел…

— Коварный замысел, но отнюдь не идиотский. Убийца сунул пистолет в карман пальто Сондерса, чтобы подозрение пало на вас. Вы меня поняли?

— Думаю, вы все поняли, — сказал Гонт спустя мгновение. Он наклонил голову и заглянул Фрэнсису в глаза. — Ну что, легче стало?

Во взгляде Фрэнсиса была такая беспомощность, что Тэрлейн поморщился. При любых обстоятельствах надо уметь держать удар! Тэрлейн взглянул на Фрэнсиса. Губы у него дрожали, и он выглядел постаревшим и крайне непривлекательным.

— Да, — ответил он тихо. — Знаете, мне стало казаться, что я действительно в чем-то виновен.

— У вас занижена самооценка, — сказал Гонт. — Вот истинная причина того, почему вы так не любите мистера Кестевана. Он, на ваш взгляд, слишком невозмутимый и самоуверенный… И по той же причине вы терпеть не могли леди Рейл, с ее самоанализом и психоанализом других. А между тем вы отличаетесь и воображением, и состраданием, и проницательностью. Вы обладаете прекрасными качествами, а считаете их слабостью. Господи, да кончайте вы со всей этой ерундой, пока не разрушили свою жизнь.

Фрэнсис с удивлением воззрился на него.

— Значит, — пробормотал он, — вы понимали, как все происходило…

— Разумеется. Да вы и сами способствовали претворению коварного замысла убийцы. То и дело твердили, что ваш батюшка безумный, да и вы, вроде как не в себе. Зачем это? Кому это надо? А история с тетивой? Вы постоянно повторяли, что она новая и не может порваться. Кому это было на руку, а?

Гонт запнулся. Его усталые глаза были затуманены.

— В то же самое время, простите меня, выясняется, что Дорис Мундо беременна, а весь замок знает, что вы любите ее. Дорис Мундо погибает, а вы будто в рот воды набрали. В такие моменты отделываться шуточками — последнее дело! Я, конечно, причиняю вам боль, но поверьте, сэр, это только вам на пользу. Вы и сами думали о том же. Давайте проследим за исполнением замысла убийцы. Ваш батюшка, с которым вы были не в ладах, убит. Леди Рейл застрелена из вашего автоматического пистолета, единственного во всем замке… Убийца сунул его в карман пальто Сондерса. Почему? Он сообразил, что, когда его найдут, сразу вычислят владельца. Решат, что кто, как не вы, придумали спрятать пистолет в кармане пальто преданного слуги. Вы ведь уверены, что он вас не выдаст! А когда пистолет найдут, как рассчитывал убийца, никто не станет подозревать Сондерса, а станут подозревать вас. Это финальное движение проницательного и тонкого ума.

Помолчали. Налетел ветер, зашелестели кроны деревьев.

— Спасибо за все, — сказал Фрэнсис. — Еще раз большое спасибо, мистер Гонт. Вы же знаете… у меня вообще не было никакого алиби.

— В этом ему повезло, конечно. Я не имею в виду, что убийца спланировал все заранее, таким образом, чтобы вас повесили за преднамеренное убийство. Я смогу это опровергнуть. Но когда обстоятельства спровоцировали еще одно убийство, он был вынужден использовать вас в качестве козла отпущения. У вас, как вы сказали, не было никакого алиби. Он не мог рассчитывать на это, но использовал свои преимущества превосходно.

— И теперь…

— Я склонен думать, что он зашел слишком далеко. Заигрался… Сегодня мы будем играть в другую игру. Вы включаете свет и кричите, или что-то там еще…

Фрэнсис надвинул шляпу на глаза и хмыкнул.