Эрл Гарднер - Дело о двойнике пожилой дамы

– Я подвела вас, мистер Мейсон?

– Честно говоря, не знаю, – ответил адвокат.

– Я скажу только одно, мистер Мейсон, все эти показания – куча лжи. Я никогда в жизни не встречала Кена Лоури. Я никогда не возила его в автомобиле. Я всегда говорила вам лишь одну правду. Я…

В зале появился судья Элмер, и судебный пристав стукнул своим молотком, призывая к порядку.

Гамильтон Бергер, расположившийся за столом обвинения, бросил в сторону Мейсона взгляд триумфатора и опять уткнулся в какие-то бумаги.

Харрисон Флэндерс объявил:

– Если суд позволит, наш следующий свидетель – Норма Оуэнс.

Норма Оуэнс представилась начальником канцелярии компании «Корнинг майнинг, смелтинг энд инвестмент».

Флэндерс сказал:

– Я показываю вам стилет для разрезания бумаги, помеченный как «вещественное доказательство обвинения», и спрашиваю вас: вы можете его опознать?

– Это нож, которым пользовалась Сьюзен Фишер, чтобы вскрывать письма. Он лежал на ее рабочем столе.

– По каким признакам вы опознали его?

– По его внешнему виду и по маленькому пятнышку на рукоятке. Я помню, как оно появилось. Мисс Фишер воспользовалась стилетом, чтобы открыть банку с краской.

– Больше вопросов к свидетелю не имею, – сказал Флэндерс. – Можете вести перекрестный допрос.

– Вопросов нет.

– Вызываю лейтенанта Трэгга, чтобы задать ему еще один вопрос, – сказал Флэндерс. – Вы уже приводились к присяге, лейтенант. Займите место.

Мейсон, смотревший через окно куда-то вдаль, казалось, совсем отключился от происходящего.

– Лейтенант, вы провели обыск квартиры обвиняемой?

– Да.

– Кроме других вещей, вы искали квитанцию за прокат машины номер девятнадцать из «Ви рент М-кар»?

– Да.

– Предъявите ее, пожалуйста.

Трэгг показал бумагу.

– Я прошу, чтобы она была приобщена к делу в качестве вещественного доказательства обвинения, – сказал Флэндерс. – Ваша очередь, – обратился он к Мейсону.

Мейсон, очевидно, не слышал слов Флэндерса. Сощурившись, он в глубокой задумчивости продолжал смотреть в окно.

– Вы можете вести допрос, мистер Мейсон, – повторил судья Элмер.

– Да, ваша честь, спасибо, – вздрогнув, ответил адвокат.

Он встал, подошел к лейтенанту Трэггу, выжидательно смотревшему на него, коротко бросил: «Вопросов нет» – и вернулся на свое место.

– Все, лейтенант, – сказал Флэндерс. – Ваша честь, все материалы обвинения предъявлены.

Гамильтон Бергер поднялся.

– Если суд позволит, – начал он, – я хотел бы прокомментировать материалы, предъявленные здесь в качестве доказательств. Благодаря им суд увидит, что случившееся – хладнокровное, умышленное убийство. Нельзя забывать также об исчезновении Амелии Корнинг. Это очень серьезный вопрос, и нет сомнений, что убийство Лоури и исчезновение мисс Корнинг связаны между собой.

– Минуточку, – прервал его Мейсон. – Вы приступаете к прениям сторон?

– Конечно, – ответил Гамильтон Бергер.

– Сомневаюсь, что есть какая-то необходимость вести прения, – заявил судья Элмер.

– Разве не надлежит дать защите возможность предъявить свои доказательства? – спросил Мейсон.

Бергер удивленно посмотрел на него:

– Нет ни единого доказательства, которое вы могли бы или решились предъявить.

Мейсон заявил:

– Прежде чем представить какие-либо доказательства защиты, я прошу суд вызвать для дальнейшего перекрестного допроса Эндикотта Кэмпбелла.

– Мы вносим протест, – сказал Гамильтон Бергер. – Это любимая уловка адвоката Мейсона – получить представление о материалах обвинения и потом вызвать какого-нибудь важного свидетеля обвинения для дальнейшего перекрестного допроса.

– Тем не менее я даю на это разрешение, – сказал Элмер. – Хотя сейчас идет лишь предварительное слушание с целью определить, существует ли разумное основание связать обвиняемую с данным преступлением, факт остается фактом – это слушание идет в суде. От защиты нельзя требовать знания всех материалов обвинения. Теория права гласит, что защите должна быть предоставлена любая возможность объяснить те или иные факты.

– Я подозреваю, что желание мистера Мейсона подвергнуть мистера Кэмпбелла дальнейшему перекрестному допросу имеет целью оттянуть время и создать почву для какого-либо возможного противоречия между доказательствами, когда дело будет слушаться в суде высшей инстанции, – сказал Гамильтон Бергер. – Мы бесспорно установили prima facie[2] дела и уже имеем сейчас право на решение суда. Если мистер Мейсон хочет вызвать Эндикотта Кэмпбелла как свидетеля защиты, то пусть так и сделает.

Судья Элмер покачал головой.

– Я намерен разрешить защите вызвать мистера Кэмпбелла для перекрестного допроса. Займите свидетельское место, мистер Кэмпбелл. Вы уже приведены к присяге.

– Мистер Кэмпбелл, я хочу задать вам пару вопросов, – сказал Мейсон. – Вы узнали от моей подзащитной по телефону, что ваш сын Карлтон отдал ей коробку из-под обуви, содержавшую большое количество стодолларовых банкнотов. Вы узнали об этом в субботу вечером. Это верно?

– Я не узнавал ничего подобного, – возмущенно ответил Кэмпбелл. – Она заявила, что так поступил мой сын. Она солгала. Я уже доказал, что это ложь. Я провел расследование и обнаружил, что мой сын ничего подобного не делал и у него с собой была коробка с парой моих выходных ботинок. Я знаю, что мой сын держит свои игрушки, или, как он их называет, сокровища, в коробке из-под обуви, и я помню, как в шутку сказал ему, что мы могли бы обменяться коробками. Но я не прятал дома никакой обувной коробки, содержащей деньги. И у моего сына тоже не было никакой обувной коробки с деньгами, которую он мог бы передать обвиняемой.

– Тем не менее, – сказал Мейсон, – вы боялись, что по этому поводу мальчику будут задавать вопросы, и спрятали его где-то так, что полиция не может его допросить, не правда ли?

– Я не делал ничего подобного! – рявкнул Кэмпбелл. – Разумеется, я никому не позволю травмировать моего сына и промывать семилетнему мальчику мозги, чтобы…

– Один момент, один момент, – вмешался Гамильтон Бергер. – Мистеру Кэмпбеллу нет необходимости сообщать какую-либо информацию, хотя я могу понять его справедливое негодование. В любом случае данный перекрестный допрос ведется неправильно, неразумно, он касается вещей, не имеющих никакого отношения к данному делу.

– Я полагаю, что допрос может выявить предубеждение свидетеля. Мне бы хотелось знать, что произошло в его конторе в субботу, – сказал судья Элмер. – Не вижу причины, почему свидетель не может отвечать на заданный ему вопрос. Он выглядит человеком, способным защитить себя.

Гамильтон Бергер сел. Кэмпбелл продолжил:

– Я сказал вам то, что должен был сказать. Разумеется, я не собирался дать какому-то ловкому адвокату возможность сделать из моего сына разменную монету в деле о хищении. Признаю, что велел гувернантке Элизабет Доу отвезти его в такое место, где его не будут беспокоить вопросами, и держать там, пока я не дам знать, что Карлтон может вернуться.

– Но как вы собираетесь дать ей знать об этом, если сами не знаете, где они находятся?

– Я велел Элизабет Доу время от времени звонить мне.

– Вопросов больше не имею, – сказал Мейсон.

– Дело со стороны обвинения закончено, – объявил Гамильтон Бергер.

– Мне бы хотелось вызвать для дальнейшего допроса Элизабет Доу, – сказал Мейсон.

– Мы протестуем, ваша честь, защита явно пытается действовать в свою пользу.

– Видимо, так оно и есть, – согласился судья Элмер. – Мистер Мейсон, если вы сообщите цель перекрестного допроса, то, возможно, суд и примет решение вызвать названного свидетеля.

– Я хочу узнать, где начиная с субботнего вечера прячут семилетнего мальчика, сына Эндикотта Кэмпбелла, – объяснил Мейсон.

– Не понимаю зачем, – сказал судья Элмер.

– Это может иметь большое значение для процесса, – ответил Мейсон.

Судья Элмер отрицательно покачал головой:

– Я так не думаю. Просьба повторно вызвать Элизабет Доу для дачи показаний не может быть удовлетворена. У вас есть какая-либо твердая линия ведения защиты, мистер Мейсон?

– Если суд позволит, – сказал Мейсон, – я прошу отложить слушание до шестнадцати часов. К этому времени я либо представлю необходимые доказательства защиты, либо передам дело суду без всякой защиты.

– Почему вы просите этой отсрочки, мистер Мейсон? Как ветеран судебной защиты, вы наверняка должны понимать: против вашей подзащитной собраны такие убедительные улики, что защита не сможет найти абсолютно никакого мотива, способного склонить суд к решению освободить обвиняемую.

Это не слушание, на котором необходимо доказать несомненную виновность подсудимого. Здесь происходит всего лишь слушание с целью определить, совершено ли преступление, и если совершено, то есть ли разумные основания считать, что его совершил обвиняемый. Все эти условия точно соблюдены.