Агата Кристи - Смерть в облаках

Пуаро внезапно опустился на стул.

— Nom d'un... nom d'un... — сказал он спокойно Джейн и Фурнье удивленно глядели на него.

— Мсье Пуаро! — воскликнула Джейн. — В чем дело?!

— А в том, — ответил Пуаро, — что я вспомнил, почему мне знакомо лицо Анны Морисо! Я видел ее раньше... в самолете, в день убийства. Леди Хорбари посылала ее за пилочкой для ногтей!.. Анна Морисо была горничной леди Хорбари!..

Неожиданность совершенно ошеломила троих людей, сидевших вокруг стола, за которым проходил завтрак. Открывалась совершенно новая сторона дела! Ведь до сих пор предполагалось, что Анна Морисо — человек, не имеющий ни малейшего отношения к трагедии! Но, оказывается, она была на месте преступления. Прошло несколько минут, прежде чем каждый смог привести в порядок свои мысли. Пуаро, зажмурившись, делал руками какие-то безумные жесты, лицо его исказила напряженная гримаса.

— Минутку... минутку... — умоляюще бормотал он. — Мне нужно подумать, изменит ли все это мои представления о деле! Нужно подумать... Я должен вспомнить... Тысяча проклятий моему животу! Я был занят только моим желудком!..

— Так, выходит, она была в самолете.. — вслух думал Фурнье. — Кажется, я начинаю понимать.

— Да, я помню, — сказала Джейн. — Высокая такая, смуглая девушка. — Она прикрыла глаза, напрягая память. — Леди Хорбари назвала ее... Мадлен.

— Совершенно верно, Мадлен, — произнес Пуаро.

— Леди Хорбари еще послала ее в конец самолета за шкатулкой, алой шкатулкой...

— Вы хотите сказать, — медля, спросил Фурнье, — что эта девушка... прошла мимо кресла, в котором... сидела ее мать? Мотив. И удобный случай... Да, все так, — вздохнул он. Затем с неожиданной горячностью, совершенно противоречащей обычному состоянию его умиротворенной меланхолии, инспектор грохнул кулаком по столу: — Но, parbleu! Почему никто не заявил об этом раньше? Почему ее не включили в список подозреваемых?

— Я же говорил вам, мой друг, — устало сказал Пуаро. — Это я все позабыл из-за моего несчастного живота!..

— Да, да, вполне понятно. Но были и другие животы, не затронутые, — у стюардов, у пассажиров!

— Думаю, — робко заметила Джейн, — все оттого, что самолет тогда только вылетел из Ле Бурже и Жизель была жива и здравствовала еще около часа. Похоже, что ее убили гораздо позже.

— Любопытно, — вновь задумчиво тянул Фурнье, — Может... замедленное действие яда? Такое случается...

Пуаро тяжело вздохнул и уронил голову на руки.

— Мне надо подумать. Надо подумать. Неужели все мои соображения абсолютно неправильны?

— Случается, mon vieux, — утешил Фурнье, — и со мной такое бывало. Возможно, случилось и с вами. Иногда приходится подавлять самолюбие и приводить в порядок мысли.

— Да... — согласился Пуаро. — Я, очевидно, уделял слишком много внимания одной вещи. Уверовал, что смог найти определенный ключ, и исходил из этого я решении. Но если я с самого начала ошибался, если эта вещь попала туда случайно, то я должен признать, что был не прав. Должно быть, все так было, как вы говорите. Правда, замедленное действие яда — это явление необычное, даже, можно сказать, невозможное. Но там, где дело касается ядов, всякое случается, Надо, видимо, принять во внимание также идиосинкразию...

Пуаро умолк, обдумывая случившееся.

— Мы должны обсудить дальнейший план, — сказал Фурнье. — В данный момент, я полагаю, было бы глупо возбуждать подозрения у Анны Морисо. Она совершенно уверена, что осталась неузнанной. Ее честные намерения приняты. Мы знаем, в каком отеле она поселилась, и можем поддерживать с ней связь через мэтра Тибо. С законными формальностями всегда можно помедлить. Нами установлены два пункта: мотив и благоприятный случай. Пока что мы должны только принимать на веру то, что у Анны Морисо был змеиный яд. Вопрос также остается открытым в отношении некоего американца, который якобы был в Париже и подкупил Жюля Перро. Возможно, это был Ричардс, муж Анны. У нас ведь только и доказательств, что ее слова о том, что он, мол, в Канаде.

— Вы говорите — муж?.. Да, муж... О постойте, постойте! — Пуаро стиснул пальцами виски. — Все неправильно,.. — забормотал он. — Надо заставить мысль работать методично и последовательно! А я слишком спешу с выводами. Наверное, если... если мои первоначальные предположения были верны... Или неверны... — Он надолго замолчал, затем опустил руки, сел очень прямо и принялся симметрично расставлять две вилки и солонку.

— Давайте рассуждать, — предложил он наконец. — Анна Морисо или виновна, или невиновна. Если она невиновна, то почему солгала? Почему скрыла тот факт, что была горничной леди Хорбари?

— Вот именно — почему? — в тон ему спросил Фурнье.

— Мы полагаем, что Анна Морисо виновна, потому что солгала. Но подождите. Допустим, мое первое предположение было верно. Чему же оно будет соответствовать: вине Анны Морисо или ее лжи? Да, да, здесь должна быть предпосылка. Но в таком случае — если эта предпосылка отгадана верно, — Анна Морисо вообще не должна была находиться в самолете.

Фурнье думал: «Теперь я понимаю, что имел в виду тот англичанин, инспектор Джепп. Этот чудак действительно все усложняет. Он хочет, чтобы дело, которое теперь стало совсем простым и ясным, казалось запутанным. Он не может примириться с прямым решением, не претендуя на то, чтобы оно совпадало с его предвзятым мнением».

Джейн размышляла: «Не могу сообразить, что у него на уме... Почему это девушка не должна была находиться в самолете? Служанка обязана следовать за леди Хорбари... А он, по-моему, просто кривляка... и фигляр...»

Вдруг Пуаро со свистом втянул воздух:

— Ну, конечно же, — сказал он. — Это вполне вероятно; и додуматься можно очень просто. — Он встал. — Придется снова звонить по телефону.

— По трансатлантическому, в Квебек? — спросил Фурнье.

— Нет, на этот раз всего-навсего в Лондон.

— В Скотланд-Ярд?

— Нет, в дом на Гросвенор-сквер. Если только мне посчастливится застать леди Хорбари дома.

— Будьте осторожны, мой друг. Если на Анну Морисо падет хоть малейшее подозрение из-за того, что мы станем наводить о ней справки, это не пойдет на пользу нашим делам. Кроме того, если она насторожится...

— Не бойтесь. Я задам только один вопрос, самый безобидный. — Пуаро улыбнулся: — Если хотите, идемте со мной!

Мужчины вышли, оставив Джейн за столом. Вызов занял немного времени.

Пуаро повезло.

Леди Хорбари была дома и завтракала.

— Отлично. Передайте леди Хорбари, что говорит мсье Эркюль Пуаро из Парижа. — Пауза. — Это вы, леди Хорбари? Нет, нет, все хорошо. Уверяю вас, все в порядке. Нет, вовсе не поэтому. Я хочу, чтобы вы ответили на один вопрос. Да... Когда вы летаете самолетом из Парижа в Англию, То ваша горничная обычно отправляется с вами или едет поездом? Едет поездом... Просто случайно?.. Понимаю... Вы уверены? А-а, она ушла от Вас? Понимаю... Оставила вас нежданно-негаданно? Mais oui, низкая неблагодарность. Верно, верно. Самый неблагодарный народ. Да, да, точно так. Нет, нет, не надо беспокоиться. Au revoir, прощайте. Благодарю вас. — Он повесил трубку и повернулся к Фурнье; глаза его позеленели и загорелись. — Слушайте, друг мой. Горничная леди Хорбари обычно путешествует поездом и пароходом. В день убийства Жизели леди Хорбари в последнюю минуту решила, что лучше будет, если Мадлен тоже полетит самолетом. — Пуаро схватил француза за руку: Быстро, друг мой, — сказал он, — едем в отель! Если моя мысль верна, а я думаю, что так оно и есть, — то нам нельзя терять времени!

— Но я ничего не понимаю. Что все это значит? — Фурнье почти бежал за ним.

Посыльный открыл дверцу такси. Пуаро вскочил в машину и назвал адрес отеля Анны Морисо.

— И поезжайте побыстрее! Быстро!

— Что за муха вас укусила? Что за сумасшедшая гонка?! Зачем такая спешка?!

— Затем, мой друг, что, если моя догадка верна, — над Анной Морисо нависла опасность.

— Вы так думаете? — Фурнье не удалось скрыть скептических ноток, пробившихся в голосе.

— Я боюсь, — сказал Пуаро. — Боюсь. Mon dieu, бог мой, как ползет это такси!

А такси в это время делало добрых сорок миль в час и только благодаря хорошему глазомеру шофера счастливо ныряло и благополучно выныривало из потока транспорта.

— Если мы и дальше будем так ползти, то через пару минут попадем в катастрофу! — сухо сказал Фурнье. — И мадмуазель Грей мы бросили, она, бедняжка, дожидается, пока мы поговорим по телефону и вернемся, а мы вместо этого укатили из отеля, даже не сказав ей ни слова! Нечего сказать, вежливо!

— Какая разница — вежливо или невежливо? Речь идет о жизни и смерти! Фурнье пожал плечами, подумав: «Этот одержимый может загубить все!

Если Анна Морисо догадается, что мы напали на ее след...»

— Послушайте, мсье Пуаро, будьте, наконец, рассудительны.

Нужна осторожность!

— Да ничего вы не понимаете, — вскричал Пуаро. — Я боюсь, что...