Эрл Гарднер - Дело о двойняшке

– Пошли, – улыбнулся Мейсон.

– Чего вы добиваетесь? – спросила Делла Стрит.

– Пытаюсь бороться со временем, трудностями и доказательствами. Если адвокат оказывается в таком положении, ему остается только одно: взять в руки инициативу и двигаться вперед.

Они отправились по коридору в Детективное агентство Дрейка. Секретарша кивнула им, приложила палец к губам, на цыпочках прошла к одной из дверей, открыла ее и поманила адвоката и Деллу Стрит.

Пол Дрейк стоял в тускло освещенной комнате перед обманным зеркалом, сквозь которое просматривалось, что делалось в соседней комнате. Нэнси Джилман сидела перед полиграфом. К ее руке был присоединен аппарат для измерения давления, электроды на запястье и на груди регистрировали ритм дыхания.

– Джаспер произвел на нее большое впечатление, – шепотом сообщил детектив. – Он предложил ей выбрать любую цифру между единицей и десятью, а потом по показаниям аппаратуры точно определил, какую она выбрала, потому что, как только Джаспер назвал эту цифру, у Нэнси Джилман произошли изменения в кровяном давлении. Теперь она готова к эксперименту и считает, что это серьезно.

Картман Джаспер настроил аппаратуру. Мейсон, Дрейк и Делла Стрит четко слышали, что он говорит:

– А теперь, миссис Джилман, я попрошу вас отвечать на задаваемые мной вопросы. Пожалуйста, отвечайте или «да», или «нет». Если вы считаете, что вам необходимо дать какие-то пояснения или расширенный ответ, пожалуйста, подождите окончания теста. Во время эксперимента вы должны отвечать только «да» или «нет». Вы поняли меня?

Нэнси Джилман кивнула.

– Постарайтесь не шевелиться во время эксперимента. Расслабьтесь. Не напрягайте мышцы. Думайте только о вопросах и ответах на них. Вы готовы?

– Да.

– Вы удобно сидите?

– Да.

– Вас зовут Нэнси? – спросил Джаспер бесстрастным тоном.

– Да.

Джаспер подождал секунд десять, а потом задал второй вопрос:

– У вас есть дочь по имени Гламис?

– Да.

– Вы курите?

– Да.

– Вашего мужа зовут Картер Джилман?

– Да.

– Вы знали когда-либо женщину по имени Вера М. Мартель?

– Нет.

– Вы завтракали сегодня утром?

– Да.

– Вас кто-то пытался шантажировать на протяжении последних трех месяцев?

– Нет.

– Вам лично известно, кто убил Веру М. Мартель?

– Нет.

– Вы интересуетесь фотографией?

– Да.

– Вы знакомы с лицом по имени Стивен А. Барлоу?

– Да.

– Вы будете возражать, если я задам вам нескромный личный вопрос, пока включен полиграф, фиксирующий правдивость ваших ответов?

Последовало секундное молчание, а потом Нэнси ответила:

– Да.

– Очень хорошо, миссис Джилман. Мы отдохнем несколько минут, а потом я повторю эти же вопросы в том же порядке.

Мейсон, следивший за показаниями приборов, которые отражались в зеркале на потолке, удивленно заметил:

– Она говорит правду.

– Если только вранье не стало ее второй натурой, – высказала свое мнение Делла Стрит.

– Но ты только посмотри на ее реакцию! Что стало с приборами, когда Джаспер задал ей последний вопрос! Она…

Мейсон внезапно замолчал.

– В чем дело? – поинтересовалась Делла Стрит.

– Когда Джаспер спросил ее о дочери Гламис, она определенно отреагировала. Конечно, возможно, она еще не настроилась на эксперимент или это какая-то своеобразная реакция… Однако изменились и пульс, и кровяное давление, и дыхание. Она быстро реагирует, и тут что-то произошло… Давайте посмотрим, что будет во второй раз.

Джаспер повторил все вопросы в том же порядке. Нэнси Джилман снова резко отреагировала при произнесении имени Гламис.

Мейсон в задумчивости повернулся к Делле Стрит.

– Он проверит ее еще раз, а нам лучше вернуться в контору. Не исключено, что ей захочется с нами встретиться по окончании эксперимента. Лучше ей не знать, что мы наблюдали за тем, как он проходил.

Пол Дрейк проводил Мейсона и Деллу Стрит до двери.

– Ты думаешь попытаться ее расколоть, Перри? – поинтересовался детектив. – Ты теряешь время. Я считаю, что она говорит правду.

– Ее беспокоит что-то связанное с Гламис.

– Естественно. Гламис – незаконнорожденный ребенок. Хотя Нэнси Джилман и заявляет, что всегда жила так, как хотела, не особо придерживаясь общепринятых правил, она понимает, в какое положение поставила Гламис.

– Может, это объясняет ее реакцию. Может, нет, – кивнул Мейсон. – Но тут что-то не так. Послушаем, что думает Картман Джаспер. Попроси его зайти ко мне, когда он закончит. Если Нэнси не желает со мной ничего обсуждать, пусть идет домой. Насколько я понял, она торопилась.

Мейсон и Делла Стрит вернулись к себе в контору. Через двадцать минут в дверь постучал Картман Джаспер. Он держал в руке графики, начерченные машиной.

– Что вы думаете? – поинтересовался Мейсон.

– Она говорит правду – что касается дела. Она не была знакома с Верой Мартель, ее не шантажировали, но она лжет насчет Гламис Барлоу.

– Вы хотите сказать, что Гламис Барлоу – не ее дочь? – уточнил Мейсон.

– Не знаю. Мне необходимо составить новый список вопросов касательно Гламис и задать их, чтобы докопаться до правды. Но что-то связанное с Гламис вызывает эмоциональную реакцию.

– Вам известно, что Гламис – незаконнорожденный ребенок?

– Пол Дрейк сообщил мне, но я не считаю, что это объясняет ее реакцию. Наверное, есть что-то еще. Как только Нэнси Джилман слышит о дочери по имени Гламис Барлоу, она начинает волноваться.

Мейсон нахмурился.

– Предположим, Гламис – не ее дочь? – произнес вслух адвокат.

– Не исключено, – кивнул Джаспер.

– Прекрасный повод для шантажа, – заметил Мейсон.

Мейсон ходил из угла в угол своего кабинета.

– Черт побери, Пол, с этим делом что-то не так, – обратился он к сыщику, сидевшему в кресле для клиентов. – Кто-то снял со счета в банке десять тысяч долларов. Ровную сумму – десять тысяч. Они предназначались шантажисту. Снять такую сумму и не оставить следов просто невозможно.

– Но деньги раздобыли, и следов не осталось, – возразил Пол Дрейк. – Я исследовал все возможности.

– Я сижу на верхушке вулкана. Десять тысяч долларов лежат в моем сейфе, – продолжал Мейсон. – Вероятно, эти деньги являются доказательством. С ними нужно что-то делать. Я не собираюсь предавать клиента, но я также не хочу, чтобы меня обвинили в сокрытии улик. Я думаю связаться с полицией и сообщить им, что я нашел эти деньги. Если полиция выяснит, что десять тысяч долларов находятся у меня, до того, как я поставлю власти об этом в известность, я окажусь в крайне неприятном положении. Я иду по тонкому льду, оставляя деньги у себя.

– Тогда почему ты до сих пор не позвонил в полицию?

– Я не намерен предавать клиента, Пол. Я обязан выяснить, откуда появились эти деньги, перед тем как что-то предпринять. Твои ребята раскопали, чем занималась Вера Мартель в последнюю неделю перед смертью?

Дрейк кивнул.

– Я уже потратил кучу денег на расследование, – сказал он. – Практически никто ничего не знает. Она работала по нескольким делам. Отсутствовала у себя в конторе два дня, но это было за десять дней до смерти.

– Куда она ездила? – заинтересовался Мейсон.

– Понятия не имею, – признался Дрейк. – Мы не смогли выяснить.

– Выясните, – приказал Мейсон. – У нее в сумочке нашли кредитку на приобретение авиабилетов и несколько кредиток на бензин. Дай задание своим людям. Где использовались кредитки на бензин? Куда она летала? Прямо сейчас принимайся за дело.

– Она уезжала за десять дней до тринадцатого, – запротестовал Дрейк.

– Черт побери, плевать мне, когда это было! – взорвался Мейсон. – В деле чего-то не хватает, и я хочу до этого докопаться раньше полиции. Представь, в каком я окажусь положении, если полиция…

Зазвонил телефон.

Делла Стрит сняла трубку.

– Звонит Мьюриель, шеф, – сообщила секретарша. – Она плачет и очень расстроена.

– Не вешай трубку у себя на столе, Делла, – велел Мейсон.

Мьюриель оказалась настолько расстроена, что ее было сложно понять. Она постоянно всхлипывала.

– Мистер Мейсон, я… я вас предала. Я – предательница.

– Постарайтесь выразить все как можно более четко и сжато, – попросил Мейсон. – У нас мало времени. Что вы сделали?

– Полиция… применила ко мне то, что называется «третьей степенью»[2]. Они отвезли меня в окружную прокуратуру и чуть ли не пытали. Они угрожали мне и… и я им все рассказала.

– О деньгах? – уточнил Мейсон.

– О деньгах, – подтвердила девушка.

– Что вы о них рассказали?

– Все.

– Что еще?

– Я открыла им все, что мне известно.

– Об исчезновении вашего отца?

– Да.

– О том, как вы звонили мне?

– Все, мистер Мейсон… Я не понимаю, почему я это сделала… Они давили на меня. Это было словно удары молотка по голове – бум, бум, бум. Постоянные, непрекращающиеся…