Агата Кристи - Хикори, дикори, док...

Но он должен вести честную жизнь, в противном случае его расписка будет предъявлена полиции. Я обезопасил себя, объяснив ему, что моя смерть его не спасет. Вы — мой самый старинный друг. Я знаю, что моя просьба для вас — тяжкое бремя, но я прошу вас выполнить ее ради моей покойной жены, которая тоже была вашим другом! Найдите Найджела. Если он ведет добропорядочный образ жизни, уничтожьте письмо и его признание. Если же нет — то пусть свершится правосудие!

Искренне любящий Вас

Артур Стэнли».

— Ох-хо-хо! — глубоко вздохнул Пуаро. Он развернул второй листок.

«Я, нижеподписавшийся, признаюсь в том, что 18 ноября 1952 года убил свою мать, дав ей большую дозу мединала. Найджел Стэнли».

— Надеюсь, вы трезво оцениваете свое положение, мисс Хобхауз. Я вас уже предупреждал, что…

Вэлери Хобхауз не дала ему договорить.

— Да-да, я знаю, что мои показания могут быть использованы против меня. Я к этому готова. Вы предъявили мне обвинение в контрабанде драгоценностей и наркотиков. Я не надеюсь, что суд меня оправдает, мне грозит длительное тюремное заключение. Я знаю и то, что вы обвиняете меня в соучастии в убийстве.

— Чистосердечное признание может облегчить вашу участь. Хотя никаких гарантий я вам дать не могу.

— И не надо. Может, лучше уж сразу свести счеты с жизнью, чем томиться столько лет в тюрьме. Я хочу сделать заявление. Может, я и соучастница убийцы, но сама я никого не убивала, у меня и в мыслях ничего такого не было. Я нормальный человек. А Найджел.., это он убивал. И я не собираюсь расплачиваться за его преступления.

Силия знала слишком много, но я могла бы все утрясти. Найджел не дал мне времени. Он встретился с ней, обещал признаться в том, что разрезал рюкзак и залил конспекты, а затем подсыпал ей в кофе морфий. Еще раньше он выкрал у нее письмо и вырезал из него кусок с фразой, намекающей на самоубийство. Эту бумажку и пустой флакон из-под морфия, который на самом деле он не выкинул, а припрятал, Найджел положил у ее кровати. Теперь мне понятно, что он давно замышлял убить Силию. Потом он признался мне во всем. И я поняла, что должна держаться с ним заодно, иначе я тоже пропала.

Примерно то же случилось и с миссис Ник, которой тоже было кое-что про него известно, но она молчала… Когда он узнал, что она злоупотребляет спиртным, он испугался — ведь спьяну она могла проболтаться.., в общем, он решил избавиться от нее, подсыпав ей в рюмку какого-то яда. Потом он божился, что якобы тут ни при чем, но я знаю, что это он ее убил. Затем была Пат. Он пришел ко мне и рассказал о случившемся. Сказал, что я должна сделать, чтобы у нас обоих было безупречное алиби. Я тогда уже совершенно запуталась.., выхода не было…

Наверное, если бы вы меня не задержали, я уехала бы за границу и начала новую жизнь. Но мне не повезло. И теперь я хочу лишь одного: чтобы жестокий, вечно издевающийся над всеми мерзавец отправился на виселицу.

Инспектор Шарп глубоко вздохнул. Все складывалось удачно, на редкость удачно, но он был удивлен.

Констебль лизнул карандаш.

— И все-таки мне непонятно… — начал Шарп. Она оборвала его:

— Вам и не нужно ничего понимать. У меня к нему свои счеты.

Раздался мягкий голос Эркюля Пуаро:

— Из-за миссис Николетис?

Вэлери судорожно вздохнула.

— Ведь она была вашей матерью, да?

— Да, — сказала Вэлери Хобхауз, — она была моей матерью…

— Я не понимаю, — умоляюще произнес мистер Акибомбо и тревожно поглядел на своих рыжеволосых собеседников.

Салли Финч настолько увлеченно беседовала с Леном Бейтсоном, что Акибомбо с трудом улавливал нить разговора.

— Так кого же, по-твоему, — спросила Салли, — Найджел хотел подставить: тебя или меня?

— Скорее всего, обоих, — ответил Лен. — А волосы он, наверно, снял с моей расчески.

— Не понимаю, пожалуйста, — сказал мистер Акибомбо. — Значит, это Найджел прыгал по балконам?

— Найджел прыгуч, как кошка. Я бы ни за что так не смог — вес не тот.

— Тогда примите мой искренний извинения за то, что я зря подозревал вас.

— Ладно, не переживай, — утешил его Лен.

— Но ты правда здорово помог, — сказала Салли. — Как ты здорово сообразил про борную кислоту!

Мистер Акибомбо расцвел.

— Да вообще давно стоило понять, что Найджел страдал разными комплексами и…

— Ой, ради Бога, Лен, не уподобляйся Колину! Найджел мне всегда был глубоко омерзителен, и теперь я наконец понимаю почему. Но ведь правда же, если бы сэр Артур Стэнли поменьше сентиментальничал и уже тогда отправил бы его куда следовало, жизнь троих людей была бы сейчас спасена? Не могу избавиться от этой мысли.

— С другой стороны, его чувства тоже можно понять…

— Пожалуйста, мисс Салли…

— Да, Акибомбо?

— Может быть, если вы видите завтра на вечер в университете мой преподаватель, вы скажете ему, что я пришел к очень верный умозаключение? Потому что мой преподаватель часто говорит, что у меня в голове неразбериха.

— Конечно! Обязательно скажу.

Лен Бейтсон был мрачнее тучи.

— Через неделю ты уже будешь в Америке, — вздохнул он.

На мгновение воцарилось молчание.

— Я приеду, — сказала Салли. — Или ты приезжай к нам.

— Зачем?

— Акибомбо! — сказала Салли. — Тебе хотелось бы в один прекрасный день стать шафером на свадьбе?

— А что такое «шафер»?

— Ну, это когда жених.., скажем, Лен, дает тебе на сохранение венчальное кольцо, и вы едете в церковь, очень нарядные, а потом он берет у тебя кольцо и надевает его мне на палец, и орган играет свадебный марш, и все плачут.

— Значит, вы с мистером Леном хотите пожениться?

— Ну да.

— Салли!

— Если, конечно, Лен не возражает.

— Салли, но ведь ты не знаешь… У меня отец…

— Ну и что? Тем более что я знаю. Твой отец немного того… — Она покрутила пальцем возле виска. — Ничего страшного, у многих отцы немного того…

— Но это не передастся по наследству. Честное слово! Как же я переживал все это время!

— Я догадывалась.

— В Африке, — сказал мистер Акибомбо, — давно, когда еще не приходил атомный век и научная мысль, свадебные обряды были очень интересный и забавный. Хотите я расскажу?

— Лучше не надо, — замахала руками Салли. — Я подозреваю, что нам с Леном придется краснеть, а рыжие краснеют очень густо.

Эркюль Пуаро поставил свою подпись на последнем письме, протянутом ему мисс Лемон.

— Tres bien[37], — серьезно произнес он. — Ни единой опечатки.

— По-моему, я не так часто ошибаюсь, — несколько обиженно возразила секретарь.

— Не часто, конечно, но все же бывает. Да, кстати, как поживает ваша сестра?

— Она подумывает отправиться в круиз. По столицам скандинавских стран.

— А-а, — сказал Эркюль Пуаро. Он подумал, что вдруг.., на корабле… Сам бы он ни за какие блага не согласился на морское путешествие.

Сзади громко тикал маятник.

продекламировал Эркюль Пуаро.

— Что вы сказали, мосье Пуаро?

— Да так, ничего, — ответил Пуаро.

Фулбрайтовская стипендия выплачивается американским студентам и преподавателям, выезжающим по обмену в другие страны. Названа по имени сенатора Дж У. Фулбрайта, который был одним из авторов принятой в США государственной программы финансирования научного обмена.

Кокни — лондонское просторечие, отличающееся от литературного английского языка рядом фонетических особенностей.

Минестроне (ит.) — суп из овощей.

Майские гонки — традиционные состязания по гребле со столкновениями между колледжами Кембриджского университета, одного из крупнейших и старейших в Англии, основанного в начале XIII века. Первоначально проводились в мае, в настоящее время после весенних экзаменов в июне.

Фрустрация (от лат. «обманутое ожидание) — термин, обозначающий психическое расстройство, состояние гнетущего напряжения, тревоги и безысходности.

Сублимация (от лат. «возвышенный») — термин австрийского психиатра, основателя психоанализа Зигмунда Фрейда (1856—1939), обозначающий переключение вредных влечений человека в полезное русло, не загоняя их в подсознание, что чревато психозами.

Теософия (греч. «богомудрие») — течение религиозной мысли, соединяющее мистические воззрения буддизма и других восточных вероучений с элементами неортодоксального христианства.

«Синяя птица» — символическая драма-сказка бельгийского драматурга и поэта Мориса Метерлинка (1862—1949).