Агата Кристи - Вилла «Белый конь»

– Единственное. В каждом случае фигурирует совершенно безвредная на вид женщина с анкетой, выясняющая спрос на товары повседневного потребления.

– По-вашему, она и есть отравительница? Оставляет яд в каких-нибудь образцах? Что-нибудь в этом роде?

– Наверное, не так просто, – ответил я. – Мне кажется, женщины с анкетой ни о чем не ведают и действительно выполняют свою работу. Я думаю, кое-что удастся выяснить, когда мы побеседуем с дамой по имени Эйлин Брендон. Она работает в кафе-эспрессо возле Тоттенхем-Корт-роуд.

Вьюнок, если учесть вкусы этой юной особы, довольно верно описала миссис Брендон. Прическа Эйлин действительно не напоминала ни хризантему, ни воронье гнездо. Волосы были тщательно уложены, губы подкрашены чуть-чуть, обута в удобные туфли. Муж у нее погиб в автомобильной катастрофе, сказала она нам, остались двое маленьких детей. До этого кафе она работала около года в одной фирме под названием «Учет спроса потребителей». Ушла оттуда – работа ей не нравилась.

– Почему не нравилась, миссис Брендон?

Вопрос задал Лежен. Она внимательно посмотрела на него:

– Вы полицейский инспектор? Так ведь?

– Да, миссис Брендон.

– Вам кажется, с этой фирмой не все в порядке?

– Данной проблемой я сейчас и занимаюсь. Вы что-нибудь заподозрили? Поэтому ушли оттуда?

– Я не могу вам сказать ничего определенного. Ничего определенного.

– Безусловно. Это понятно. Но вы можете сказать, почему ушли?

– Мне казалось, там творится что-то странное, а что именно – я не могла понять.

– То есть на самом деле занимаются не тем, чем положено?

– Вот-вот. Мне казалось, у фирмы какие-то скрытые цели, только невозможно понять какие. Работа велась странными методами.

Лежен задал Эйлин еще несколько вопросов, непосредственно касающихся ее обязанностей. Ей вручали список фамилий в определенном районе. Она посещала этих людей, задавала вопросы и записывала ответы.

– И что же вы нашли в этом странного?

– Вопросы не преследовали целей учета. Они были бессистемные, даже случайные. Как будто дело вовсе не в них, они – как бы это сказать – служили прикрытием.

– А у вас есть свои предположения, в чем было дело?

– Как это ни удивительно – нет. – Она помолчала немного, потом с некоторым сомнением добавила: – Я думала одно время, что их цель – организация квартирных краж, а вопросы – предварительная разведка. Но вряд ли, ведь меня никогда не расспрашивали, какие там комнаты, замки и так далее... Или же когда обитатели квартиры бывают вне дома и, значит, ничто не помешает.

– Какими потребительскими запросами вы интересовались?

– Всевозможными. Продукты – концентраты, полуфабрикаты; иногда мыльная стружка, стиральные порошки. А иногда косметика – пудра, помада, крем и все такое. Либо патентованные лекарства – виды аспирина, таблетки от кашля, снотворное, полоскание, желудочные средства и прочее.

– Вас не просили вручать опрашиваемым образцы? – поинтересовался Лежен как бы невзначай.

– Нет. Никогда.

– Вы просто задавали вопросы и записывали ответы?

– Да.

– Что, предположительно, являлось целью опроса?

– Вот это и было странным. Нам никогда не ставили определенной цели. Предполагалось, что информацией снабжаются какие-то производственные фирмы. Но работа велась непрофессионально. Без какой бы то ни было методики.

– Подумайте, не казалось ли вам, что среди вопросов многие были просто для отвода глаз и лишь один действительно требовал ответа? Или несколько?

Она подумала и кивнула.

– Да. Пожалуй, можно объяснить и так, – согласилась она. – Но какой из них, я не могла бы сказать.

Лежен внимательно на нее посмотрел:

– Вы чего-то недоговариваете.

– Но я и в самом деле ничего больше не знаю. Просто я чувствовала: здесь что-то неладно. Я даже советовалась с другой сотрудницей, была у нас такая миссис Дэвис. Ей тоже многое не нравилось.

– А точнее? – Голос Лежена звучал все так же спокойно.

– Она случайно услышала подозрительный разговор.

– Что за разговор?

– Поверьте, я не знаю ничего определенного. Она мне не передала его сути. Сказала только: «Вся эта контора – лишь вывеска для шайки бандитов. Но нас ведь это не касается. Деньги платят хорошие, закона мы не нарушаем – и не стоит над этим особенно задумываться».

– И ничего больше вы от нее не слышали?

– Еще она сказала: «Иногда я кажусь себе вестником смерти». Но я не поняла, почему ей так казалось, что она имела в виду.

Лежен вынул из кармана записку и подал ей:

– Эти фамилии вам ничего не говорят? Вы не помните кого-нибудь из этих людей?

– Вряд ли. Я стольких видела... – Она пробежала список глазами и сказала: – Ормерод.

– Вы помните Ормерода?

– Нет. Но миссис Дэвис как-то его упоминала. Он скоропостижно умер, кровоизлияние в мозг, кажется. Она, помню, расстроилась. «Я была у него всего неделю назад, – говорит, – и он отлично выглядел». Вот тут она и сравнила себя с вестником смерти. «Стоит некоторым из них, у кого я бываю, лишь взглянуть на меня – и вскоре им конец». Она даже посмеялась над этим, но тут же добавила: конечно, это просто совпадения. И все же, по-моему, она сильно огорчалась. Правда, она считала, что беспокоиться по этому поводу не следует – не ее забота.

– И все?

– Ну, в общем... я...

– Рассказывайте все.

– Долгое время я ее не видела, а потом как-то встречаю в ресторанчике в Сохо[35]. Я ей сказала, что ушла из УСП и работаю в другом месте. Она спросила почему, а я ответила – мне там многое не нравилось. Она сказала: «Наверное, вы правильно поступили». Я спросила: «У вас возникли новые подозрения?» И она в ответ: «Не уверена, но я как будто узнала на днях одного человека... Он выходил из дома, где ему, вообще говоря, совсем нечего было делать, и держал в руке сумку с инструментом сантехника. Странно, что ему в этом доме понадобилось и зачем он взял с собой инструменты?» Она добавила, что человек этот имеет отношение к УСП. И еще она поинтересовалась, не известна ли мне владелица какой-то таверны, называется, по-моему, «Белый конь». – Миссис Брендон добавила: – Не представляю, о чем шла речь. Больше я ее с тех пор не видела и не знаю, работает она еще там или ушла.

– Она умерла, – ответил Лежен.

Эйлин Брендон вздрогнула:

– Умерла! От чего?

– От воспаления легких, два месяца назад.

– Бедняжка!

– Больше вы ничего не можете припомнить, миссис Брендон?

– Да нет как будто. Я слышала, и другие упоминали этого «Белого коня», но, когда, бывало, начнешь расспрашивать, ни слова нельзя добиться. И сразу видно – напуганы. – Она смущенно взглянула на Лежена: – Инспектор Лежен, мне не хотелось бы ввязываться в опасную историю. У меня двое малышей. Говорю вам честно: больше мне ничего не известно.

Он внимательно посмотрел на нее и кивнул. Мы распрощались. И когда Эйлин Брендон ушла, Лежен изложил свои выводы:

– Вот мы и продвинулись немного дальше. Миссис Дэвис слишком много знала. Она закрывала на все глаза, но у нее были весьма определенные подозрения. Внезапно она заболевает и уже при смерти посылает за священником и рассказывает ему все. Весь вопрос в том, что она узнала? И что именно заподозрила? Список фамилий – наверное, люди, которых она посещала и которые вскоре умерли. Отсюда и «вестник смерти». А самое главное – кого она узнала, кто это выходил из дома, где ему нечего было делать? Куда он приходил под видом рабочего? Вот это, наверное, и сделало ее опасным свидетелем. Ведь если она его узнала, он тоже мог ее узнать и понять, что она узнала его. И если она рассказала обо всем отцу Горману – значит, отца Гормана нужно было непременно убрать, прежде чем он сообщит в полицию. – Лежен пристально глядел на меня. – Вы согласны со мной? Видимо, все было именно так.

– Да, – подтвердил я. – Согласен.

– И кто же, по-вашему, этот человек?

– Есть у меня одна мысль, но...

– Знаю. Никаких доказательств. – Он помолчал немного. Потом встал. – Но мы его поймаем, – медленно произнес он. – Можете быть уверены. Если мы узнаем точно, что это подозреваемый, то сумеем припереть его к стенке. Мы посадим на скамью подсудимых всю эту свору.

Примерно три недели спустя у ворот Прайорз-Корт остановилась машина. Из нее вышли четверо. Один из них был я. Двое других – инспектор Лежен и сержант полиции Ли. А четвертый – мистер Осборн, который с трудом скрывал радостное волнение: ведь он участвует в таком серьезном деле!

– Смотрите не проговоритесь, – предупредил его инспектор Лежен.

– Что вы, инспектор. Положитесь на меня. Ни звука.

– Смотрите же.

– Это такая честь. Великая честь, разве я не понимаю.

Ему никто не ответил, а инспектор Лежен позвонил в дверь и спросил, можно ли видеть мистера Винаблза.

Мы вчетвером вошли, словно важная депутация.

Если Винаблз и удивился нашему приходу, то виду не показал, был исключительно вежлив и приветлив. Он отъехал в кресле чуть назад, чтобы мы не теснились вокруг него, и я снова подумал, какая у него своеобразная внешность. Кадык ходил вверх и вниз в раскрытом вороте старомодной рубахи, впалые щеки, профиль хищной птицы.