Агата Кристи - Рождественское убийство

Пилар беспомощно всплеснула руками, обратив взор к нему.

— Madre de Dios![18] — воскликнула она. — Но зачем кому-то понадобилось убивать меня? Что я сделала?

— Мадемуазель, — медленно произнес Пуаро, — вам следовало бы спросить себе, не что вы сделали, а что вы знаете.

— Вы ошибаетесь.

— Скажите, мадемуазель, где вы были в момент убийства вашего дедушки? Вас ведь не было в этой комнате?

— Нет, была. Я уже говорила вам об этом.

— Да, но вы солгали, — возразил с притворной мягкостью суперинтендант Сагден. — Вы сказали нам, что слышали крик вашего дедушки, но вы не могли слышать его, находясь в своей комнате. Мистер Пуаро и я проверили это вчера вечером.

— О! — только и смогла вымолвить Пилар.

— Вы находились гораздо ближе к комнате мистера Ли, — сказал Пуаро, — и я даже, кажется, знаю, где вы стояли, мадемуазель. В нише со статуями, в нескольких метрах от двери вашего дедушки.

— О-о… — удивленно протянула Пилар. — Как вы узнали?

— Вас там видел мистер Фарр, — улыбнулся Пуаро.

— Это ложь! — резко возразил Стивен. — Я никого не видел.

— Прошу прощения, мистер Фарр, — возразил Пуаро, — но ее вы видели. Помните, вам показалось, что в нише три статуи, а не две. Только один человек в тот вечер был в белом платье — мадемуазель Эстравадос. Она и была той третьей белой фигурой, которую вы видели. Я прав, не так ли, мадемуазель?

— Да, — ответила Пилар после недолгого колебания.

— В таком случае, расскажите нам, мадемуазель, всю правду. Как вы оказались там?

— После ужина я вышла из гостиной и решила пойти к дедушке. Я думала, ему это понравится, но когда я свернула в коридор, я увидела, что у двери его комнаты стоит человек. Я не хотела, чтобы меня заметили, так как вспомнила, что дедушка просил его вечером не беспокоить. Я спряталась в нише на тот случай, если человек у двери вдруг обернется.

Только я это сделала, как вдруг услышала эти ужасные звуки — грохот столов, кресел… — Она всплеснула руками. — Все падало и рушилось. Я не двигалась с места. Не знаю, почему. Наверное, я боялась. Потом раздался этот ужасный вопль, — она перекрестилась, — я вся похолодела и подумала: «Кто-то умер…»

— А затем?

— Ну, потом все побежали по коридору, я вышла и присоединилась к ним.

— На первом допросе вы об этом ничего не сказали, — резко заметил суперинтендант Сагден. — Почему?

Пилар покачала головой.

— Следует поменьше рассказывать о себе полиции, — философски произнесла она. — Я полагала, что, скажи я правду, вы подумаете, что именно я убила его, поэтому я и сказала, что была в своей комнате.

— Запомните, мисс, — процедил Сагден, — когда человек лжет, на него обычно падает самое большое подозрение.

— Пилар, — вмешался Стивен Фарр.

— Да?

— Кто же стоял у двери, когда вы свернули в коридор? Скажите нам.

— Да, да, — кивнул Сагден, — назовите нам имя этого человека.

Какое-то мгновение девушка колебалась. Она поморгала глазами и медленно ответила:

— Я не знаю, кто это был. Свет в коридоре был слишком тусклым. Но это была женщина.

Суперинтендант окинул взглядом собравшихся.

— Это противозаконно, мистер Пуаро, — заметил он с сильным раздражением.

— У меня возникла небольшая идея, — объяснил Пуаро. — Я хочу поделиться со всеми тем, что мне удалось выяснить. А затем я попрошу у них помощи, и мы сообща доберемся до истины.

— Обезьяньи штучки, — едва слышно пробормотал Сагден и откинулся в кресле.

— Для начала, — сказал Пуаро, — я думаю, мы попросим объяснений у мистера Фарра.

Сагден недовольно сжал губы.

— Я бы выбрал для этого более подходящий момент, но не буду возражать, — он протянул Стивену телеграмму. — Теперь, мистер Фарр, как вы изволите себя называть, будьте добры, объясните нам это!

Стивен взял телеграмму. Приподняв брови, он медленно прочел ее вслух. Затем, кивнув, он возвратил ее суперинтенданту.

— Да, — сказал он. — Это ужасно нехорошо, да?

— Это все, что вы можете сказать? Должен вас предупредить, что с этой минуты любое ваше слово может быть обращено…

— Не надо меня предупреждать, — перебил его Стивен. — Я и сам прекрасно все понимаю. Я объясню вам все. Это будет не слишком правдоподобным объяснением, но это правда.

Он помолчал немного и начал свой рассказ:

— Я не сын Эбенезера Фарра, но я очень хорошо был знаком и с отцом, и с сыном. Теперь попытайтесь поставить себя на мое место (кстати, мое настоящее имя Стивен Грант). Я оказался в этой стране впервые в жизни. И, надо сказать, был разочарован. Все здесь казалось мне тусклым и безжизненным. Но вот как-то в поезде я увидел девушку и, должен признаться, я полюбил эту девушку! Она показалась мне самым очаровательным и оригинальным существом на свете! Я некоторое время разговаривал с ней и твердо решил не терять ее из виду. Выходя из ее купе, я обратил внимание на бирку на ее чемодане. Ее имя мне ничего не говорило, но адрес, куда она ехала, говорил очень многое. Я слышал о Горстон-холле и многое знал о его владельце. Он был когда-то компаньоном Эбенезера Фарра, и старый Эб часто рассказывал о том, что это был за человек.

И тут у меня возникла идея: отправиться в Горстон-холл и выдать себя за сына Эба. Он действительно умер два года назад, но я помню, как старый Эб говорил, что уже много лет не поддерживает с Симеоном Ли никаких отношений, и я подумал, что Ли может и не знать о смерти его сына. Во всяком случае, я решил, что попытаться стоит.

— Однако вы не сразу решились, — вставил Сагден. — Два дня вы провели в «Королевском гербе» в Аддлеофилде.

— Все это время я размышлял, — продолжал Стивен, — попытаться мне или нет. Наконец, я решился. Это казалось мне авантюрой. Все устроилось самым чудесным образом! Старик очень гостеприимно встретил меня и сразу же пригласил провести у него рождество. Я, конечно, приглашение принял. Вот так все и произошло. Если вас, суперинтендант, мое объяснение не удовлетворяет, вернитесь в своей памяти к дням вашей молодости, и вы непременно вспомните о всевозможных глупостях, которые вы совершали ради любимой девушки. Что касается моего настоящего имени, то я уже назвал его вам — Стивен Грант. Вы можете снова телеграфировать в Южную Африку и навести обо мне справки, и вы узнаете, что я уважаемый и вполне добропорядочный гражданин. Я не жулик и не похититель драгоценностей.

— Я никогда в это не верил, — спокойно произнес Пуаро.

Суперинтендант Сагден задумчиво погладил подбородок.

— Я это проверю. Теперь я хочу знать следующее: почему вы не рассказали все это сразу же после убийства, а вместо этого наговорили нам уйму лжи?

— Потому что был дураком! — чистосердечно признался Стивен. — Я думал, что мне удастся скрыть свой обман! Думал, что факт моего пребывания здесь под чужим именем покажется вам подозрительным. Не будь я полным идиотом, я бы понял, что вы догадаетесь телеграфировать в Иоганнесбург.

— Хорошо, мистер Фарр… э-э… Грант, — сказал Сагден. — Пожалуй, я верю вашей истории. Я думаю, что она достаточно скоро будет подтверждена либо опровергнута.

Он вопросительно покосился на Пуаро.

— Послушаем теперь мисс Эстравадос, — предложил тот. — Мне кажется, ей есть что сказать.

Пилар смертельно побледнела.

— Вы правы, — произнесла она безжизненным голосом, — но я никогда не рассказала бы об этом, если бы не Лидия и не деньги. Явиться сюда, обманывать всех, притворяться, играть — это было забавно, но когда Лидия сказала, что деньги по справедливости должны принадлежать мне, забава кончилась.

— Не понимаю, о чем вы говорите, моя дорогая? — смущенно и озадаченно произнес Альфред.

— Вы думаете, я ваша племянница Пилар Эстравадос? Это не так! Пилар была убита, когда мы вместе ехали в автомобиле по Испании. В машину попала бомба и убила Пилар, а я не получила даже царапины. Я с ней не была близко знакома, но она много рассказывала о себе и о том, что ее дедушка пригласил ее приехать в Англию и что он очень богат. У меня совсем не было денег, и я не знала, что мне делать и куда идти. И я внезапно подумала: «Почему бы мне не взять паспорт Пилар и не поехать в Англию, где я стану очень богатой?» — Ее лицо засветилось от внезапной широкой улыбки. — О, было бы здорово, если бы мне удалось выполнить все это! Мы были немного похожи друг на друга. Но когда здесь понадобился мой паспорт, я открыла окно и выбросила его, а спустившись вниз, слегка потерла землей и снегом лицо на фотографии, так как, хотя на границе паспорта просматривают не очень тщательно, здесь это могло быть по-другому…

— Вы хотите сказать, — мрачно спросил Альфред Ли, — что выдали себя за внучку моего отца и играли на его привязанности к вам?