Николас Блейк - В аду нет выбора

Петров откопал передние колеса, залез в автомобиль, и дал задний ход. В сотне ярдов была небольшая роща. Петров вышел из машины и обследовал дорогу. В рощице снег был не столь глубок. Он проехал еще немного, затем поставил автомобиль между деревьями так, чтобы его нельзя было заметить со стороны дороги.

Еще несколько минут он сидел в автомобиле, изучая карту местности. Его никто не должен видеть в Эггерсуэлле — какие чудные названия дают англичане своим деревням!

Он должен сойти с дороги за четверть мили до деревни и затем пробираться по полю. Кроме того, ему следует избегать людей с фермы около Коттеджа контрабандистов, а это удлинит его окольный путь.

Петров думал о времени и расстоянии. Прошло около пятидесяти минут, как он убил профессора. Вполне возможно, что сначала в этом будет заподозрен один из тех, кого он нанял. Попытки задержать его, когда он покидал кафе, сделано не было. Тем не менее рано или поздно какой-нибудь тупица из этих английских полицейских начнет интересоваться человеком, который так долго разговаривал с профессором в кафе прошлым вечером, и его описание будет обнародовано. Но, подытожил Петров, у него есть еще несколько часов в запасе.

Досадно, конечно, что он потерял трех человек и фургон, в котором собирался перевезти профессора и его маленькую дочь, живыми или мертвыми. Все зависело от того, как скоро профессор выдаст свою информацию. Правда, еще был автомобиль Пола Каннингема, который, возможно, больше и не понадобится. Петров мог бы доехать на нем до рощицы, разделаться там с Люси и Полом и уехать с Энни. Не исключено, что у него не будет времени закопать тела Пола и Люси. Но даже и непогребенные, они могут остаться незамеченными недели, если не месяцы.

Петров вышел из машины, закрыл дверцы на ключ, нащупал револьвер в кармане пальто и, беззвучно насвистывая, отправился в путь…

В Коттедже контрабандистов его ждали Энни и Пол, но с разной степенью нетерпения. Прошлым вечером они слышали сообщение по радио об исчезновении Рэгби. Петров должен был приехать вместе с профессором либо без него. Таков был план, который он сообщил Энни в воскресенье по коротковолновому передатчику. Но, очевидно, случилось что-то непредвиденное, возможно, дорогу завалило снегом.

Они узнали также о том, что было обнаружено тело Ивэна. Тут Энни набросилась на Пола, словно ведьма, нагнав на него панику. Она продолжала ворчать на него и утром.

— Если бы я хоть немного соображал, — сказал он, — то смылся бы отсюда еще вчера вечером.

— Соображал! Ты ничего не соображаешь, потому что трясешься за собственную шкуру: боишься, попадешь в еще один снежный буран и замерзнешь там, как этот жалкий мальчишка, которого ты оставил умирать.

Он с раздражением подумал, что даже самая неженственная женщина обладает способностями ее пола бесконечно и неустанно говорить об одном и том же, точно капли воды, долбящие камень.

— Ты как китайская пытка водой, — заметил Пол.

— На каком расстоянии от станции ты бросил его?

— Я уже говорил тебе десятки раз: в ста ярдах. Он, должно быть, сбился с пути и стал ходить кругами. Я не бросал его умирать!

— Ты понимаешь это по-своему. Ты бросил его, и он умер, если так тебе больше нравится.

— Ради Бога, перестань! Разве ты не видишь главного? Это привело к тому, что в округе полно полиции. Мы должны уехать отсюда, пока есть шанс.

— Мы должны ждать, пока Петров приедет сюда или позвонит.

— Петров, как и мы, слышал сообщение по радио прошлым вечером. И отправился в Лондон. Поэтому его и нет здесь, моя бедная Энни. Как всякий хороший коммунист, Петров обучен спасать собственную шкуру и оставил своих подопечных товарищей нянчиться с ребенком.

Энни Стотт не поддалась на провокацию. Она как раз думала о ребенке, которого они держали взаперти. Энни прошла тяжелую школу жизни: она обожала упорство и смелость, и за последние день или два, прошедшие с тех пор, как Люси пыталась убежать, Энни прониклась уважением к этим качествам маленькой девочки. Люси редко хныкала, всегда была чем-то занята и использовала наилучшим образом то, что было под рукой в том неестественном образе жизни, который она вела.

Пол также был настроен в пользу девочки, но лишь потому, что та не доставляла ему хлопот. Все, чего он хотел теперь, так это сбыть ее с рук. Если он сможет это сделать, не причинив себе вреда, он сделает. Сегодня вечером, когда Энни заснет, он тайком пронесет девочку в свою машину, высадит в любой деревне, где она смогла бы постучаться в какой-нибудь дом, и уедет. Кроме этой, он не видел никаких иных возможностей. Такова была примитивная реакция убийцы, который надеялся, что если его руки не запятнает кровь, то все содеянное им исчезнет, точно дурной сон.

Наверху Люси засунула скакалку за шкаф. В первый день после попытки бежать она могла скакать только на одной ножке. Но теперь боль в ее вывихнутой лодыжке прошла, и она могла прыгать, как всегда. Если ты попал в плен, как-то сказал ей отец, то важно по возможности сохранять себя физически здоровым. Чтобы, когда появится возможность бежать, у тебя будет лучший шанс на успех. Папа знал. Он ведь был в плену и бежал. Люси верила ему во всем. Она знала, что он должен прийти и спасти ее. Нужно было только терпеливо ждать и быть готовой. И такой, чтобы она не была тяжкой обузой для него, когда им обоим придется бежать. Отец также говорил ей, что военнопленные, которым удалось выжить в лагерях, всегда чем-то занимали свой ум. Они не сидели и не предавались грустным размышлениям. Раскрасневшись после прыжков со скакалкой, Люси взяла бумагу и карандаш и стала вспоминать всех животных, которые начинались на букву «А». Затем она принялась перечислять города на букву «Л». Она посасывала свой карандаш, в раздумье глядя в окно, когда произошло удивительное событие.

На вершине отвесного утеса, которая находилась на уровне окна, возникла голова мужчины, затем его тело и ноги. Он казался огромным, словно статуя. Это было первое живое существо, которое Люси видела из своего окна. Минуту он стоял не двигаясь, затем зашагал вдоль снежного сугроба, скрывшись из виду, вспахивая снег, вылетавший из-под его сапог, словно легкий дымок. Своей неуклюжей походкой он напоминал Люси медведя. Это, должно быть, друг, которого ждала Энни. Однако странно, что он приближается к коттеджу окольным путем, вместо того чтобы идти по дороге мимо фермы. «Это гангстер, — решила Люси, — хотя он похож на него не больше, чем Пол и Энни. Но он, конечно, может оказаться и полицейским в штатском платье, который ищет меня». И она была удивлена, когда этот увалень забарабанил в окно.

Петров стряхнул снег с сапог и вошел в дом. Шаги в холле были для Пола первым признаком его появления в доме. Энни поспешила встретить гостя. Пол Каннингем съежился в своем кресле у камина. Он уверил себя, что Петров никогда не появится. Но грохочущий голос в холле не оставлял на этот счет никаких сомнений.

— Итак, вы здесь, в тепле и уюте. — Петров подошел к огню, чтобы подсохли его брюки. — Я проделал немалый путь и проголодался.

Пол встал, чтобы принести еду, ему нужен был предлог, чтобы уйти из комнаты, которую заполняла массивная фигура Петрова.

— Нет-нет. Сидите. Сначала разговор, потом еда.

— Вы получили ее? — нетерпеливо спросила Энни.

— Информацию? Нет.

— Но… но разве Рэгби не с вами?

— Профессор Рэгби находится вместе со своими праотцами.

— Я не…

— Я должен был избавиться от него. Он подстроил мне еще одну ловушку. Я задушил его. Вам холодно, мистер Каннингем?

— Нет, что вы.

— Но вы дрожите.

Пол понял, что Петров разъярен, несмотря на спокойный внешний вид, и задрожал еще больше, не сумев сдержать себя. Он облизнул губы и осмелился спросить:

— Следовательно, мы должны признать свое поражение?

— Заткнись! — Петров обернулся к Энни: — Почему вы не возвратили мальчишку в Лондон, как вам было приказано? Он все еще в этом доме?

— Он умер. Его тело нашли вчера. Разве вы не слышали сообщения по радио прошлым вечером, товарищ?

— Нет, не слышал. Расскажите подробнее, пожалуйста.

— Об этом вам может рассказать Каннингем, — злобно сказала женщина.

— Неужели? Тогда послушаем его. Вам что, очень жарко, Каннингем? Лучше отойдите от камина. Вы же вспотели.

— Это не моя вина! — Голос Пола сорвался до фальцета.

— Ну, об этом следует судить мне. Говорите.

Пол рассказал историю этого путешествия сквозь снежный буран. В присутствии грозного Петрова финал этого путешествия предстал в куда более неприглядном свете, чем прежде.

— Понимаю. Вы струсили. — Маленькие сулящие угрозу глазки Петрова впились в лицо Пола. — Я ошибся, выбрав вас. Ошибку следует исправить. Не потеряли ли и другого ребенка, Энни?