Агата Кристи - По направлению к нулю

13

Ангус Мак-Виртер сидел на балконе отеля «Истерхед-Бей» и смотрел за реку, прямо на мрачную серую громадину Старк-Хеда.

В данный момент он был поглощен глубоким критическим анализом собственных мыслей и чувств.

Он смутно осознавал, что именно побудило его провести в этих местах последние несколько дней перед началом новой работы. Однако что-то тянуло его сюда. Возможно, желание испытать себя, проверить, не осталось ли в его сердце искры былого отчаяния.

Мона?.. Он почти забыл о ней! Она вышла замуж за другого. Как-то раз он встретился с ней на улице и не испытал никакого волнения. В его воспоминаниях остались боль и горечь, которые он испытал, когда она ушла от него, но теперь все это уже принадлежало прошлому. Его размышления были прерваны толчком мокрой собачьей морды, уткнувшейся в его руки, и яростным призывом его новой приятельницы, тринадцатилетней мисс Дианы Бринтон.

– О Дон! Уходи прочь!.. Отойди отсюда. Это просто ужасно! Он вывалялся на берегу в какой-то грязи. Может, нашел какую-то вонючую рыбу. Чувствуете, какой от него запах – невозможно рядом стоять. Наверное, рыба давно протухла.

Нос Мак-Виртера подтвердил это предположение.

– Он залез в расщелину между скал, – продолжала мисс Бринтон, – а потом я затащила его в воду и попыталась отмыть, но, похоже, зря старалась.

Мак-Виртер согласился с девочкой. Дон, жесткошерстный терьер дружелюбного и игривого нрава, выглядел обиженно, поскольку его друзья предпочитали держать его на расстоянии вытянутой руки.

– Да, от морской воды толку мало, – сказал Мак-Виртер. – Ему может помочь только мыло и горячая вода.

– Но это весьма трудно сделать в отеле. У нас в номере нет ванной.

В итоге Мак-Виртер и Диана, стараясь не привлекать внимания, вошли в боковую дверь и тайно провели Дона в ванную комнату Мак-Виртера, где и произвели тщательный помыв бедного пса. Когда они закончили, то сами были насквозь мокрыми, а Дон выглядел очень печальным. Опять этот отвратительный запах мыла… А ведь совсем недавно он наткнулся на такой поистине чудесный аромат… которому позавидовала бы любая собака. Ох уж эти люди, вечно они вмешиваются, а сами ничего не смыслят в хороших запахах…

Этот маленький инцидент привел Мак-Виртера в более жизнерадостное и бодрое настроение. Он сел в автобус и отправился в Солтингтон, чтобы забрать костюм из химчистки.

Молоденькая приемщица, дежурившая в этой «Срочной химчистке», рассеянно взглянула на него:

– Как вы сказали? Мак-Виртер? Боюсь, ваш костюм еще не готов.

– Не может быть. – Его костюм должны были почистить еще вчера, и даже тогда время чистки составило бы уже сорок восемь часов, а не двадцать четыре – как гласила реклама. Любая женщина, возможно, высказала бы все это. Но Мак-Виртер просто нахмурился.

– Наверное, вы пришли слишком рано, – сказала приемщица, равнодушно улыбаясь.

– Чепуха.

Улыбка сошла с лица девушки.

– В любом случае он еще не готов! – отрезала она.

– Тогда я просто заберу его, – сказал Мак-Виртер.

– Но он еще не почищен, – предупредила приемщица.

– Все равно я забираю его.

– Я думаю, мы могли бы почистить его к завтрашнему утру в виде особого одолжения.

– Нет, не в моих правилах просить об одолжении. Просто, пожалуйста, отдайте мне костюм.

Смерив его возмущенным взглядом, девушка удалилась в заднюю комнату. Вскоре она вернулась с кое-как завернутым пакетом, который она сердито плюхнула перед ним на прилавок.

Мак-Виртер забрал его и вышел на улицу. У него вдруг возникло совершенно смехотворное ощущение, будто он одержал победу. Хотя в действительности данная ситуация просто означала, что ему придется почистить костюм в другом месте!

Вернувшись в отель, он бросил пакет на кровать и с досадой посмотрел на него. Может, костюм смогут вычистить и отутюжить прямо в отеле? А в сущности все не так уж плохо… Может, и вовсе не стоит его чистить?

Он развернул сверток и издал громкий раздраженный возглас. У него просто не хватало слов, чтобы высказать, насколько дурно работает так называемая «Срочная химчистка». Перед ним лежал не его костюм. Он был даже другого цвета! Мак-Виртер оставлял у них темно-синий костюм. Наглые, неумелые путаники!

Он возмущенно взглянул на пришитую к карману метку. На ней, черным по белому, было написано его имя – Мак-Виртер. Странно, неужели еще один Мак-Виртер?.. Или они умудрились перепутать метки?

Молча взирая на смятую кучу одежды, он вдруг сморщил нос и фыркнул.

Несомненно, он узнал этот запах – исключительно неприятный запах… как-то связанный с собакой. Да, все понятно. Диана и ее пес! Чистейшая, натуральная вонь тухлой рыбы!

Он наклонился и внимательно рассмотрел костюм. На плече пиджака было белесое, обесцвеченное пятно. На плече…

«Однако, – подумал Мак-Виртер, – это становится очень интересным…»

Все равно, так или иначе, но завтра он скажет несколько суровых слов этой приемщице в «Срочной химчистке». Грубейшее нарушение!

После ужина он вышел из отеля и направился вниз по дороге к переправе. Вечер был ясный, но холодный, казалось, воздух был уже пронизан острым привкусом надвигающейся зимы. Лето закончилось.

Мак-Виртер переправился на лодке на сторону Солткрика. Второй раз он решил прогуляться по Старк-Хеду. Это место обладало для него особой притягательной силой. Медленно поднимаясь по склону холма, он прошел мимо отеля «Балморал-Корт» и затем мимо большого особняка, примостившегося на краю скалистого мыса. «Галлс-Пойнт» – прочел он название, написанное над входом в дом. Кажется, именно здесь была убита старая леди. Да, точно, об этом убийстве ходило много слухов в отеле; его горничная упорно возвращалась к этой теме и не успокоилась, пока не поведала ему все, что знала; и в газетах этому преступлению было уделено много внимания, что раздражало Мак-Виртера, поскольку он предпочитал читать новости о важных мировых делах и событиях и его мало интересовали случаи подобного рода. Вновь спустившись с холма, он прошел по кромке узкого берега, где расположилось несколько старых рыболовецких хозяйств, которые были слегка перестроены на современный лад. Затем дорога снова пошла вверх и, постепенно суживаясь, превратилась в каменистую тропу, ведущую к вершине Старк-Хеда.

Скалы Старк-Хеда были мрачными и грозными. Мак-Виртер стоял на краю, глядя на плещущие внизу темные волны. Так же он стоял здесь и в тот, другой вечер. Он пытался оживить в себе чувства, которые испытывал тогда, – отчаяние, гнев, усталость, желание покончить со всем этим раз и навсегда. Но те чувства умерли. Все прошло. Вместо этого он испытывал лишь холодную злость и раздражение. Вспоминал, как он беспомощно висел на этом одиноком дереве, как его спасла береговая охрана и как все суетились вокруг него в больнице, точно он был непослушным ребенком, – целая серия неудач и унижений. И почему ему не дали спокойно умереть? Было бы лучше, в тысячу раз лучше, если бы он избавился от этой жизни. Он по-прежнему так думал. Но вот необходимого толчка на этот раз не было, пожалуй, это было единственное, но существенное отличие.

Как же он терзался тогда, думая о Моне! Сейчас он мог думать о ней совершенно спокойно. Она всегда была довольно глупой. Легко покупалась на лесть и не замечала, что мужчины просто подыгрывают ей. Очень миловидная. Да, весьма мила, но далеко не умна; не тот тип женщины, о которой он мечтал когда-то.

Да, в нем еще жил образ прекрасной дамы… Некий смутный, воображаемый образ женщины в белых струящихся одеждах, летящий в ночи… Нечто подобное женской фигуре на носу корабля… только почти бесплотное…

И вдруг с драматической внезапностью случилось невероятное! Из вечернего полумрака появилась летящая фигура. Мгновение назад ничего не было, она появилась совершенно неожиданно – белая фигура, бегущая… бегущая… к этому скалистому обрыву. Прекрасная и отчаявшаяся незнакомка, преследуемая фуриями! Они незримо летели за ней, увлекая ее к пропасти. Она бежала, охваченная ужасным отчаянием. Ему было знакомо такое отчаяние. Он понял, что сейчас должно произойти…

Мак-Виртер стремительно вышел из тени и схватил ее за руку в тот самый момент, когда она готова была броситься вниз…

– Нет! Остановитесь! – порывисто воскликнул он.

Ему показалось, что он держит в руках птицу. Она сопротивлялась, молча боролась, пытаясь вырваться на свободу, и затем, опять-таки как птица, вдруг утихла.

– Не стоит бросаться своей жизнью, – страстно сказал он. – Ничто не стоит этого. Ничто! Даже если вы отчаянно несчастны…

Она издала звук, отдаленно напоминавший отрывистый смешок.

– Разве вы так несчастны? – резко спросил он. – Что с вами случилось?

Она ответила ему сразу, мягко выдохнув всего два слова:

– Мне страшно!

– Страшно? – Он был так поражен, что опустил руки и отступил на шаг, чтобы получше разглядеть ее.